Красно-белый. Том 3 - Владислав Викторович Порошин Страница 32

— Я могу войти? — Спросил незнакомец.

— Корочку сначала покажите, — буркнул я. — И если вы пришли описывать незаконно нажитое имущество, то спешу вас разочаровать, кроме двух табуреток, кухонного стола и спального матраса пока больше ничего не имею. Приходите лет через семь.

— Смешно, — с грустным видом произнёс человек, абсолютно неприметной наружности, и показал удостоверение майора КГБ на имя Вячеслава Михайловича Зверева. — Я много времени не отниму.

— А десять лет без права переписки, это много или мало? — Усмехнулся я, пропуская товарища в квартиру.

— Вам товарищ Никонов не говорили, что юмор у вас специфический?

— Специфическим бывает только запах от рыбы второй свежести. А юмор он либо есть, либо его нет. Проходите на кухню, раз пришли. — Тяжело вздохнул я и повёл КГБэшника в самую меблированную часть дома. — Извините, чая нет, кофе тоже нет.

— Ничего, я же сказал, что ненадолго. — Майор Зверев почему-то так же тяжело вздохнул и, усевшись на табуретку, спросил не в бровь, а в глаз. — Откуда вы узнали, что ташкентский «Пахтакор» попадёт в аварию?

— Мне вещий сон приснился, что два самолёта столкнуться в небе над Днепродзержинском. В одном из них будут лететь футболисты «Пахтакора». Между прочим конституцией СССР не запрещено смотреть вещие сны, — пробурчал я.

— И поэтому вы уговаривали через Николая Старостина команду вылететь на день раньше?

«Да, ты друг гений!» — подумалось мне, и я ответил:

— Уголовным кодексом это не возбраняется. Я вообще привык доверять вещим снам.

— Может быть, вы тогда согласитесь поработать на благо государства? — Майор легким движением руки вынул на стол стандартный бланк, которым намеревался меня сделать внештатным корреспондентом комитета госбезопасности.

— Вещие сны приходят помимо моей воли. — Я отодвинул нехорошую бумажку подальше от себя. — Но одним сновидением я с вами поделюсь на безвозмездной основе. Записывайте, — буркнул я и прошёлся к окну, которое выходило на сад «Сокольники». — 25 декабря 1979 года правительство нашей страны совершит трагическую ошибку.

— Какую? — Вздрогнул КГБэшник, скрепя шариковой ручкой по листку.

— ЦК КПСС примет решение ввести войска в Афганистан. Из-за чего капиталистические страны будут бойкотировать московскую Олимпиаду 80.

— Не велика потеря, — усмехнулся майор.

— Вследствие военных действий нагрузка на экономику многократно возрастёт, что приведёт к развалу всего Советского союза на 15 частей. — Я развернулся к КГБэшнику, который снова вздрогнул. — Как говорил французский маршал Тривульцио: «Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и ещё раз деньги». Кстати, войска всё равно потом выведут с нулевым эффектом от всей военной компании. А вы знаете, как нам со Старостиным удалось развести самолёты в воздухе? Мы поставили бригаде техников донецкого аэропорта ящик коньяка. И они чуть-чуть придержали наш самолёт во время дозаправки. Что же вы не записываете?

— Вы хоть товарищ Никонов понимаете, что за эту бумажку мы с вами оба загремим на десять лет без права переписки? — КГБэшник скомкал листок и порвал его на моих глазах на множество мелких кусочков.

* * *

В тот же день около 6-ти часов вечера я со свой невестой сидел на трибунах УСК ЦСКА. На льду обливаясь потом, пыхтело двадцать человек, которые под четкие команды старшего тренера Виктора Тихонова, словно стая сраных веников металась от одного борта к другому.

— Видишь, как надо тренироваться? — Шепнула мне Тамара. — А не то что вы, просто мячик перекатываете друг другу и всё.

— Легкоатлеты на тренировках тоже много бегают, только я ни одной футбольной команды из легкоатлетов пока не видел. Нагрузить что футболиста, что хоккеиста ума много не надо. Для этого и одной глупости хватит. А работать так, чтобы все ребята прогрессировали и минимум травмировались — в этом и заключается тренерское мастерство.

— Тогда почему ЦСКА в хоккее всегда побеждает, а ваш «Спартак» давно ничего не выигрывал? Ну, кроме Кубка. И хоккейная сборная постоянно в призах, а где победы вашей футбольной команды? — Прошептала Тома и гордо вздёрнула свой хорошенький носик вверх.

— В мировом хоккее всего четыре сборные играют на высоком уровне, а в футболе только европейских команд больше десятка, которые способны биться за самые высокие места. Хоккей и футбол просто несравнимы из-за уровня конкуренции.

Возразил я и уставился на ледяную площадку, где Тихонов, наверное, решил загонять своих парней до смерти.

И мысли тут же унеслись к разговору с товарищем из органов, который мурыжил меня целый час, уламывая вступить в какой-то секретный отдел по предсказанию будущего. «Хорошо, — психанул я. — Вот смотри — экономические проблемы копятся десятилетиями, технологическое и техническое отставание от западных стран неуклонно растёт, из-за чего мы имеем низкую производительность труда и низкое качество конечной продукции. Что ждёт экономику в будущем? Какие нужны предсказания, чтобы понять, что нас ждёт полный жопец?». Лишь после этой тирады КГБэшник обиделся и вежливо попрощался.

А ведь я должен был просчитать, что рано или поздно эти товарищи выйдут на меня. Только бы эти дурики не помешали мне играть в футбол. Предсказания им нужны? Если ты сидишь на попе ровно и бьёшь баклуши, то будущее твое печально, и это аксиома.

После тренировочного занятия, от которого даже мне поплохело, хоккеисты ЦСКА Михайлов, Петров и Харламов, рассевшись за столиком в буфете УСК, с интересом смотрели на нашу парочку. Тамара представилась как корреспондент еженедельника «Футбол-Хоккей» и, включив диктофон, поставила его на середину стола.

— Ах, да, это мой… кхе жених, футболист московского «Спартака» Владимир Никонов, — немного смутившись, сказала она.

— То-то я и смотрю, лицо мне твоё знакомо, — улыбнулся Валерий Харламов и протянул мне руку. — Ты ведь сейчас лучший бомбардир в чемпионате, так?

— Сколько уже забил? — Поинтересовался Владимир Петров.

— Двадцать мячей за восемнадцать игр, — смутился и я, пожав руку всем хоккеистам.

— Ого! — Присвистнул Борис Михайлов. — Идёшь по хоккейному графику.

— Просто партнёры хорошие, — пробурчал я. — Вот что, мужики, я мешать вашей беседе не хочу. — Я нажал на кнопку диктофона и остановил аудиозапись. — Специально пришёл, чтобы вас предупредить. В этом сезоне старший тренер Тихонов начнёт избавляться от вашей тройки. Сначала тебя Борис выживет из команды. Затем тебя, Володя, сбагрит в ленинградский СКА. А ты, Валера, 27 августа 1981 года сильно заболеешь. После чего с хоккеем завяжешь навсегда.

Говорить о том, что Харламов в этот день вместе с женой разобьётся насмерть, я не стал. Незачем поминать смерть всуе.

— Это шутка, что ли? — Засмеялся Харламов, хотя его партнёры не так весело переглянулись.

Наверное, Борис Михайлов уже имел разговор с Виктором Тихоновым, который вместо него стал постепенно наигрывать с Харламовым и Петровым молодого и перспективного Владимира Крутова.

— Если бы, — совершенно серьёзно сказал я. — Возраст у вас уже поджимает,