Наши уже не придут (СИ) - RedDetonator Страница 32

В кафе «Чайной» почти никого не было. Сказывалось утреннее время. Ближе к десяти часам все столы будут заняты.

— Так вы решили уезжать в Англию? — поинтересовался Аркадий, отпивая кофе «арабика» из чашки.

— Завтра выезжаю в Москву, — кивнул англичанин. — Оттуда в Петербург, а уже оттуда в Британию.

— Последний совет, мистер Пальмерстон, — произнёс Немиров. — Дайте коктейлям уникальные имена, а «кока-колу» не называйте так ни в коем случае. Американцы очень чувствительны к ущемлению авторских прав, поэтому могут возникнуть проблемы.

— Понимаю, — согласился Гарольд. — Это, к счастью, самая лёгкая часть…

— Что ж, рад был знакомству, — улыбнулся Аркадий, вставая из-за стола.

— Последний вопрос, — произнёс Пальмерстон. — Откуда вы так неплохо знаете английский?

— У меня были хорошие учителя, — улыбнулся Аркадий и протянул ему руку. — Прощайте.

— Прощайте, — ответил на рукопожатие англичанин.

Вероятно, они больше никогда не увидятся.

Примечания:

1 — О нелегальном оружии у Немирова — мало того, что он незаконно носит при себе оружие, так ещё и оружие это — револьвер. Оборот револьверов, скорострельных винтовок и самозарядных пистолетов, тогда называемых автоматическими, после памятных событий 1905 года, подвергся строгому регламенту. Револьвер можно было приобрести только по особому разрешению губернатора, то есть для Немирова это просто невозможно. Охотничье оружие под строгий контроль не попадало, поэтому там сразу вылезли умники с очумелыми ручками, переделывавшие охотничьи карамультуки под револьверные патроны и резавшие в их стволах нарезы. Только вот дураков нет — Столыпин лично поучаствовал в том, чтобы обрезы и переделки с нарезами под статус охотничьего оружия никак не попадали. Немиров, в глазах государства, криминальный элемент, который лишь по божественному попущению ещё не попал под следствие и не был определён на каторгу или в тюрьму, где его уж уму-разуму научат, эх, научат! На самом деле, конечно, наказание за такое бы сильно варьировалось, в зависимости от изворотливости Немирова, но его крестьянское происхождение точно бы послужило отягчающим обстоятельством — крестьянам для охоты полагались только кузнечные самопалы на чёрном порохе, а револьвер — это оружие скрытого ношения и вообще запрещено. В общем, в этой ситуации Немиров ходит по городу как очень рисковый гэнгста. Но жизнь, как говорится, дороже.

Глава восьмая

В черных тонах

Теперь какие-то деньги у Аркадия есть.

Пальмерстон купил десять рецептов, не рискнув брать «теоретические» рецепты, которые невозможно воспроизвести без ингредиентов, которые отсутствуют в Астрахани, но точно есть в Англии.

Две тысячи рублей золотом — это сумма, ради которой кто-то может вырезать не просто всю съёмную комнату, а целый доходный дом.

— Вот, принёс, — Немиров поставил на стол перед Марфой связку различных тканей.

Он чувствовал ответственность перед вдовой — ему до сих пор решительно непонятно, как бы сложилась его жизнь без неё.

Она, пусть и из корыстных побуждений, пустила его к себе в дом, кормила своими запасами, потом согласилась поехать с ним в город, что без неё было бы возможно только нелегально — он чувствовал себя обязанным ей.

Именно поэтому он решил помочь ей получить устойчивый источник доходов.

Марфа Кирилловна славилась своим шитьём на все окрестности Фёдоровки и это, в глазах Немирова, выглядело очень перспективно.

Аркадий купил ей довольно-таки дорогой набор для шитья, а теперь принёс отрезы дорогой ткани.

Платки и косынки нужны и в городах, и в сёлах — общество, несмотря на то, что уже вроде как одиннадцать лет XX век, очень патриархальное, поэтому женщины, особенно замужние, с непокрытой головой считаются неблагонадёжными.

Должно быть, в Санкт-Петербурге и в Москве уже сильно влияние западной моды, но не в Астрахани. В Астрахани всё очень по-патриархальному и женщин с распущенными волосами Аркадий видел прямо очень редко и в основном это были проститутки в трущобах.

Хотя есть закон, запрещающий проституткам одеваться как добропорядочные женщины, чтобы никто случайно не перепутал, а также носить платки регламентированного цвета, чтобы было видно издалека.

— И что? — спросила она.

— Шей, — ответил он.

— Да что я выручу с того? — спросила она.

— Не всё коту масленица, — развёл руками Аркадий. — Полезем в дело лимонадников ещё раз — просто красным петухом не отделаемся. Тебе надо на что-то жить, поэтому шей. Шей так, как никогда. На татарском базаре однозначно будет спрос — платки нужны всегда и ещё долго будут нужны.

Марфу перспектива зарабатывать «жалкие копейки» не прельщала, ведь она уже попробовала вкус больших денег.

Аркадий переживал нечто подобное в прошлой жизни. Когда на него уже трудилась бригада мусорщиков, малые захоронения мусора его уже не интересовали, а ведь надо было «пылесосить» всё — не понимал он этого. И он начал «пылесосить», когда два месяца сработал в убыток и вынужден был срезать накопленный жирок.

Вот тогда-то он и начал соображать. Быстро поднял контакты и начал перекупать мелкие захоронения, а потом, когда фирма стала достаточно большой, перепрофилировал её на переработку — вот где были зарыты настоящие бабки…

«Во время золотой лихорадки на Аляске старатели находили очень много золота, но единственные, кто возвращался оттуда богатым, были продавцы старательского снаряжения и виски…» — подумал Аркадий.

Тогда он просто скупал у мелких бригад мусорщиков блоки старых батарей и извлекал из них кобальт, никель, литий и всё, что в них было ценного. Очищенный продукт стоил гораздо дороже, поэтому дела быстро пошли в гору.

«Россия — родина батарей», — улыбнулся он своей мысли. — «Ох, какие же были времена…»

— Можно же в Петербург поехать! — нашлась Марфа.

— Можно, — не стал спорить Немиров. — Только вот там нас точно убьют.

— Почему? — не поняла бывшая крестьянка, только-только знакомящаяся с городом.

— Потому, что лимонадники там зарабатывают гораздо больше, ибо столичный люд сильно богаче, — ответил Аркадий. — И если бы мы устроили что-то такое в Петербурге, «уважаемые люди» бы потеряли тысячи и тысячи рублей, а мы бы их заработали. Такое нам бы никто не простил и мы бы не отделались сожжённой будкой.

— Может, там иначе, нежели тут? — не желала признавать несостоятельность идеи Марфа.

— Думаешь,у тамошних людей нет интереса, чтобы никто не лез в их огород? — усмехнулся Немиров. — Вижу по глазам, что ты внутренне согласна, что я прав. Нечего нам в Петербурге делать.

Деньги теперь есть, а это значит, что пришла пора к реализации его изначальной задумки. Сколько времени он потратил на подготовку…

Аркадий, одетый в приличную одежду, вошёл в заведение «Кондитерская Эйнемъ», идентифицирующее себя как кондитерская, но являющееся полноценным кафе.

Он сел за определённый столик и развернул газету.

Заказав себе шоколадные конфеты и чашку кофе, Немиров стал читать «Астраханские ведомости» и ждать.

Пишут, что в начале апреля китайский император Пу И объявил себя верховным главнокомандующим, а также назначил регентом своего отца.

Это было интересно, ведь в Китае точно будет неспокойно вплоть до середины пятидесятых.

В Мексике продолжает лютовать революция. Либералы у власти, но единства среди них нет. Седьмого апреля Франсиско Мадеро, Панчо Вилья и Паскуаль Ороско повели около двух с половиной тысяч повстанцев на Сьюдад-Хуарес — город может быть взят. Автор статьи проявляет обеспокоенность и верноподданнически клеймит проклятых революционеров разрушителями устоев.

«Панчо Вилья…» — задумался Аркадий. — «Мне кажется, я слышал где-то это имя…»

В САСШ 8 апреля перевернулся пароход «Ирокез» — двадцать человек погибли.

Сенат Франции проголосовал за резолюцию по отмене территориальных ограничений на шампанское. Теперь все вина, произведённые вне департамента Марна, и идентифицирующие себя шампанским, официально перестают считаться игристыми винами. 213 голосов — «за», 62 — «против». Бунт виноделов департамента Марны длился неделю и уже утих, но это стоило тысяч галлонов вылитого шампанского.