Справедливость (СИ) - Афанасьев Семён Страница 33

К тому же, как и большинство детей, Азамат ещё хорошо помнил сказку про Буратино: смешной деревянный человечек вместо школы, продав азбуку, вообще отправился развлекаться (в театр). Даже не на заработки. А в конце книги стал, ни много ни мало, владельцем собственного кукольного театра!

С высоты своего возраста, пример казался Азамату исчерпывающим и идеально описывающим ситуацию: те дети, что по тупости пошли в школу, своими театрами к концу книги, судя по отсутствию информации о них, не обзавелись.

Выбор в пользу «рыбного» контракта с пивной был очевиден.

Азамат снова организовал мальчишек, распределил места на берегу, составил график смен ловли (да-да, ловили именно сменами: в отличие от него, другие пацаны в школу ходили, и ловить целый день не могли).

Взрослые односельчане только посмеивались над «тимуровской командой», но ровно до тех пор, пока в октябре Азамат не купил машину угля на свой двор сам. За полтора месяца работы. Плюс — питание младших тоже было на нём. И одежда. И мать регулярно брала водку в магазине за деньги, а не в долг, как водилось при отце.

Опуская детали, в школу пацана спровадили в первый класс только в девять лет — настолько неплох был его мелкий бизнес. И то, уговаривали всем посёлком: сход соседей Азамат нехотя послушал (а скорее возымели действие угрозы старух сообщить участковому — а там и до детдома недалеко).

В школе учиться, как ни странно, понравилось.

Бизнес хотя и пострадал, но на еду хватало. А восемь классов пролетели, как весенняя ласточка.

К сожалению, рыбный промысел со временем свернулся: страна отстраивалась, и пивной на трасе не стало. Её хозяин перебрался ближе городу.

На баранах что-то иметь удавалось, плюс рядом на трассе открылась автозаправка. Куда Азамата взяли работать сразу: репутация у парня была своеобразная, но никак не отрицательная. После девятого класса, из-за работы на заправке, о школе пришлось забыть, но сам Азамат не сильно страдал по этому поводу: регулярный доход (немаленький, по местным меркам), стабильное рабочее место круглый год и (!) девушки, иногда заправляющие машины… Интереснее были только машины. На которые Азамат любил смотреть и мог смотреть часами (видно, сказывалась генетическая любовь к коням, хех).

Как снег на голову, свалилась повестка в армию, но Ербол к тому времени был уже не ребёнком. И баранов, заботливо выращиваемых Азаматом в собственном гурте, семье на срок его службы должно было хватить.

С армией получилось смешно. Два каких-то офицера долго спорили между собой, стоит или не стоит отправлять его в какую-то непонятную часть на самый край государства (Каспий). Один тыкал пальцев в неполное среднее образование Азамата, а второй после паузы спросил:

— Плавать умеешь?

— Я же с реки, — пожал плечами Азамат. — С мая но ноябрь в воде. Получше вас и плаваю, и ныряю…

Офицеры переглянулись.

— А ещё что умеешь? — спросил второй офицер.

— Охота, рыбалка, баранов пасти могу, — честно сообщил Азамат, не видя причин недоговаривать старшим и уважаемым людям. — Повадки рыб и раков знаю, на реке если. Два года на заправке и на СТО при ней работал, по карбюраторным двигателям кое-что могу.

В итоге, Азамат-таки попал на Каспий, в эту самую странную часть. Относившуюся к пехоте, но имевшую якоря в петлицах. А пехота почему-то называлась морской.

Сама служба была никак не сложнее детства, особенно в свете грамотно сделанного в одном из первых увольнений запаса в четыреста долларов (прости, Аллах, за прегрешение. Но видит бог, эта пьяная свинья сама виновата. Нельзя, будучи офицером, так вести себя с незнакомыми матросами в городе. Не помня, что говоришь и делаешь, и таская в кармане такие суммы).

«Запас» был предусмотрительно спрятан Азаматом в дупле одного из деревьев, росших вокруг части. А как пользоваться материальным ресурсом для укрепления авторитета, сам Азамат знал ещё со времён специнтерната (называвшегося ещё детской колонией). Куда угодил в четырнадцать лет на несколько месяцев из-за драки с городскими на реке (разбираться, кто прав, менты и суд почему-то не стали. Видимо, родители, что-то шепчущие на ухо правоохранителям, чего-то стоят, мелькнуло тогда у самого Азамата. Но взять таких же точно родителей именно ему было негде).

После армии оказалось, что отару благополучно пропили мать с отцом (который почему-то решил вернуться спустя десяток с лишним лет). Ербол учился в колледже в северной столице, получал стипендию. Мадина жила с ним: Ербол как-то устроил сестру в школу там же, а документы помогла перевезти мать, в один из редких периодов трезвого просветления.

В северную столицу Азамат не хотел, потому, плюнув под ноги отцу, забрал в своей комнате только книжку про Буратино и, не снимая рюкзака, отправился в город. К одному из сослуживцев своего призыва.

Армейский опыт и знакомства помогли в городе устроиться в охрану казино, где Азамат потом успешно работал несколько лет. До того момента, как один из пьяных посетителей не начал лапать официантку (с которой Азамат к тому времени жил уже месяц вместе).

Получивший, не отходя от кассы, по морде клиент неожиданно оказался сотрудником прокуратуры. Азамата задержали, и почти полгода в ожидании суда пришлось провести в известном заведении… Не сказать, что было очень весело, но братва в камере попалась нормальная (подогревали по мере возможности, в том числе за то, что лично отоварил прокурора).

Ну а теснота помещения и своеобразный режим дня не сильно смущали того, кто в течение двух лет, выполняя упражнения по групповому ориентированию, привык подолгу в темноте «висеть на ориентире», на глубине нескольких метров, и ожидать сбора группы для выполнения дальнейшей задачи. А само ориентирование, естественно, было подводным. И, в отличие от наземного, отрабатывалось в трёхмерной системе координат (вода и глубина, как известно, в отличие от суши, имеют и третью координату — по вертикали).

Зато судья оказалась на удивление порядочной. Разобралась со скоростью звука, толково, и Азамата отпустили прямо в зале суда. Оправдав по всем статьям. Не извинившись за отнятые полгода.

В итоге, за спиной остались только потерянные месяцы и сложности с работой: в казино обратно не брали, не смотря на отсутствие претензий со стороны государства.

Официантка к тому времени вышла замуж, а новая работа никак не хотела находиться: в двадцать первом веке остро сказывались девять классов образования. Везде требовалась анкета поинтереснее. Плюс эти злосчастные полгода в СИЗО…

Повстречав на базаре постаревшего, но не изменившегося хозяина бывшей пивной, Азамат, как старому знакомому, в ближайшей лагманной вывалил всё без утайки.

И получил предложение администрировать один из сетевых ресторанчиков на трассе (хозяин пивной окреп и стал «магнатом» — сеть кафетериев и ресторанов по нескольким трассам юга девятой по величине страны мира).

Выбирать было не из чего, и Азамат в тот же день заселился в комнату для персонала на втором этаже.

Оказалось, что заведение работает круглосуточно, смен было две. Бармен, он же администратор, он же охранник, плюс официант(ка), плюс повар.

Работа тяжёлая, но было одно «но»: персонал получал пятьдесят процентов кассы. Честно, без обмана. С кем-то другим Азамат ещё подумал бы, соглашаться ли. Но Раимжана он знал с детства, и в результате не сомневался.

Уже первые две недели показали, что Азамат не прогадал. Вроде бы и чек с посетителя небольшой, но посетитель пёр, как окунь на нерест. Повар и официантка в смене Азамата тоже были в порядке, потому зарабатывать получалось.

Вторая смена была так себе, но Азамат, как старый знакомый хозяина, жил прямо на втором этаже. С тем условием, что он — старший, и будет присматривать и за второй сменой (заодно, контролировать выручку).