Нерушимый 8 - Денис Ратманов Страница 33

— Что с Гусаком? — задал Сан Саныч самый важный вопрос.

Тирликас подождал, пока на него обратят внимание, и ответил:

— Виктор дома. Его допросили и отпустили.

— А чего вообще хотели? Почему именно его потащили на допрос?

— Без понятия, спросите у него самого. Итак, дальше. Состояние Тишкина стабилизировалось, дома он будет завтра утром. Очень советовал бы не оставлять его одного, да хоть на тренировку позовите.

— Не оставлю, — пообещал Жека.

— А похороны Энн когда? — спросил я.

— Они пройдут в Англии. Родители выпросили тело.

— Это справедливо, — сказал я. — Все ее близкие остались там, им необходимо проститься с ней. Наверное, она захотела бы, чтобы было так. Здесь даже за могилой ухаживать некому.

— Да, ее желания отображены в дневнике, — кивнул Тирликас. — Теперь к делам, касающимся команды. Завтра придет еще двое соискателей на место Погосяна, один из «Днепра», Борис Видманюк, вы его по игре должны были помнить, и Арсений Цыба. Этот был запасным в «Карпатах»…

— Ну это же вообще дно! — возмутился Жека. — Запасной, да еще и…

— Парень только из молодежки. — Лев Витаутыч недобро на него посмотрел. — Вы не забывайте, что вас всех вообще выперли из команды Второй лиги. А этого парня просто не разглядели. Суперпрофи к нам не пойдут, нам надо растить своих чемпионов.

— Растят в молодежке, — вздохнул Димидко, — у нас на это тупо нет времени. Ну да ладно, будем работать с тем, что есть. Выбора-то нет. А Разумовский что ответил? И Бауман? Вот их бы на фланг!

— Они не намерены менять команду, у них отличные условия. Как и остальные предложенные тобой кандидаты, — отчитался Тирликас. — Придется поумерить аппетит и искать молодых игроков в Первой лиге, формировать дубль.

— А размещать их где? Тут одна раздевалка — эта. — Он обвел помещение широким жестом. — Один манеж — зимой двум командам тренироваться негде! У нас и тренера для вратарей нет, Саня — и тренер, и вратарь. Куда это годится?

— На втором стадионе начат ремонт. Обещали закончить к январю. Все, мне пора. — Он посмотрел на меня и взглядом указал на выход. — Договорился с тренером из «Динамо», чтобы тренировал наших вратарей по воскресеньям.

— Никита-то? Да, он крутой, — сказал я и рванул в душ, ведь Витаутыч недвусмысленно намекнул, что ждет меня.

Когда я вышел из душа, Тирликаса в раздевалке уже не было. Видимо, сидел в машине. Простившись с парнями, я отправился искать тарантайку Витаутыча, на ходу написал Гусаку, спросил, как у него дела и где он. Витек мгновенно перезвонил и воскликнул:

— Они существуют, прикинь!

— Кто? — не понял я, и он добавил шепотом: — Телепаты!

— Не трепись, сдурел? — рявкнул я. — Приезжай туда же, где мы разговаривали. Обсудим.

— Когда? — В его голосе было столько эмоций, что я представил, как Витек ходит по комнате и бьет копытом.

— Давай через полчаса.

— Лады!

А вот и машина Тирликаса. Надо же, такой влиятельный человек, зарабатывает много, а ездит на такой развалине! Я плюхнулся на переднее сиденье и уставился на Витаутыча, держащего свернутый трубочкой листок.

— Есть подвижки?

— Есть, — кивнул он. — Ты был прав. Накануне соседка Игната с первого этажа видела мужчину, который, по ее словам, пытался угнать автомобиль Тишкина, отирался вокруг. Она увидела это из окна и спугнула его, но успела хорошо разглядеть. За два дня до убийства Энн Игнат отдал автомобиль на техобслуживание, и машина стояла два дня у ремонтников. Там везде камеры, поэтому злоумышленник, видимо, отказался от первоначальной задумки.

— С соседкой поговорили? — спросил я.

— В первую очередь. Составлен фоторобот преступника. — Тирликас отдал мне листок с фотороботом.

Подозреваемому на вид было лет сорок. Скуластый, темноволосый, с пятидневной порослью на лице, в очках и черной шапке. Незапоминающийся тип. Вполне возможно, что это маскировка, профи умели пользоваться гримом. Никаких особых примет в виде родимых пятен, татуировок, шрамов не было.

Впрочем, система распознания лиц вполне в состоянии его идентифицировать, если он пройдет перед камерами, установленными в общественных местах.

— Выяснилось, что Энн все время сидела дома, а выходила только с Игнатом, — продолжил Лев Витаутыч, — потому он чуть не лишился жизни. Новая квартира, где жила девушка, окнами выходила во двор, там все время дежурила охрана, потому ликвидировать ее дома было рискованно. Но рискнуть убийце все равно пришлось.

— Жалко девушку, — сказал я.

— Кто ж ее заставлял в это все лезть? — дернул плечами Тирликас. — Все понимали, что она не жилец, это лишь вопрос времени. А она даже от конспирации отказалась и, вопреки советам придержать язык, дала несколько скандальных интервью. Поищи в Комсети, если интересно. Никаких тайн не выдала, откуда их знать пешкам? Но яростно обличала режим. Они же всеми силами стараются сформировать у наших граждан положительный образ западных стран, мол, у них демократия, у нас диктатура, у них достаток и роскошь, у нас — серость и уравниловка. Но, как ты сам смог убедиться… — Поймав мой удивленный взгляд, он объяснил: — После полного пансиона вступив во взрослую жизнь, что, если ты работаешь, то тебе пропасть не дадут.

— Это да, — сказал я и вспомнил свою Россию, когда зарплата примерно равнялась аренде жилья, и если человек оказывался на улице, всем было по барабану. — Спасибо, что держите в курсе. Надеюсь, его в скором времени возьмут.

Тирликас завел мотор.

— Подвезти?

— Нет, я прогуляюсь. Удачи!

Я вылез из машины и направился к остановке встречаться с Гусаком. Прождал его минут пять, он выскочил из автобуса, заозирался, увидел меня и кивнул на светофор. Мы перебежали дорогу, Витек выключил телефон, с видом заговорщика переложил его в суку и прошептал:

— Они существуют, прикинь!

Я включил глушилку. Кто — «они», я уже слышал, потому спрашивать не стал, и Гусак закончил мысль:

— Телепаты! Ты был прав.

— И как ты узнал, что это телепат? — уточнил я.

— О, это не он, а девка совсем молодая, примерно, как мы, а погоны — лейтенанта! Смотрит на меня, и кажется, что мозги чешутся. А потом проходит.

Вот и подтверждение, что он одаренный: простые люди не чувствуют, когда кто-то пытается прочесть их мысли. Или чувствуют? Жаль, я могу что его, что Дарину прочувствовать, только когда включается дар, потому сейчас стопроцентной уверенности нет.

Мы остановились возле скамейки под фонарем. Утром тут был лед, сейчас он растаял, и листья, которые были желтыми, сменили цвет на бурый.

— Что у тебя спрашивали? — поинтересовался я.

— Что ты и говорил: откуда я знаю, какие у меня отношения с Игнатом, нравилась ли мне Аня, не ревновал ли я.

— Скажи спасибо, что был телепат, иначе тебя сделали бы главным подозреваемым, как меня в прошлом