Мир и нир - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 34

О нападении я узнал по истошным крикам впереди. Придержал Бобика, дёрнувшегося туда, где движ. Впрочем, закончилось всё очень быстро. Оставив своих, я двинул вперёд, выслав Биба на разведку.

Он обнюхал лесополосу, откуда стреляли.

– Там никого, хозяин!

Правильная партизанская тактика против сильного врага. Укус – отход. А результаты впечатляют.

Первый арбалетный болт получил Шаррух. Он свалился на землю и остался лежать. Оперение белело у горла, на палец выше кирасы, окровавленный наконечник вышел под затылком. Ювелирный выстрел!

Остальные стрелы ранили одного из брентов в королевской свите и кхаров. На доспехе монарха отпечаталась глубокая царапина. Броню болт не пробил. Моуи и правда хранит его.

Тем не менее – перепугался. Узкая физиономия Каруха сбледнула. Пикник кончился. Первое столкновение принесло потерю самого профессионального военного и ни одного убитого в стане врага.

Сто процентов, засаду подготовили не каросские наёмники. Те не стали бы пулять болтами по своим.

Король велел разбить лагерь, выставить часовых. Кароссцев отправил провести верховую разведку. Я заметил, что у наёмников тоже есть пара волкодавов. Бежали бы впереди, вынюхивали – точно заметили бы опасность раньше, чем стрелки начали шмалять. А то и обезвредили бы засаду.

Я подмечал недостатки нашей армии, искренне желая ей поражения и бегства. Чем скорее – тем лучше, пока живы мои дружинники. Но, связанный клятвой, ничем не мог этому способствовать.

Переночевали. Умылись у ручья. Затем король созвал всех глеев, брентов и сотников. Меньше чем в дневном переходе прямо на пути стоит замок местного землевладельца. Едва ли больше, чем у моего тестя, где родилась Мюи. Деревни пустые. В страхе перед освободителями хрымы разбежались. Кто-то – в леса. Часть наверняка пополнила гарнизон.

Воин средних лет, повышенный из десятников в сотники у кароссцев, предложил выделить отряды с собаками и обшарить местность, выискивая схроны крестьян. Скот наверняка где-то в лесах. Если найти и забить три-четыре десятка кхаров, армия наестся мяса после длительного перехода.

Утвердили. Основное же войско тронулось вперёд, чтобы осадить замок. В идеале – заставить сдаться.

Нираг повёл наших к замку, мне с Бобиком пришлось присоединиться к каросским наёмникам, им не хватало собак. Я больше полагался на Биба, естественно, никому о нём не рассказывая. Один Нираг догадывается, и то – лишь благодаря длинному языку моей матушки.

Въехали в заросли. Часть деревьев – как на Земле, но встречаются и совсем странные, которым не знаю названий. Кусты по брюхо Бурёнке, она ступала очень осторожно. Бобик, пущенный вперёд, тотчас решил продовольственную проблему для себя, схарчив молодого пырха. Потом принялся таскать мне пойманных жирных птиц, принёс полудюжину зайчиков, копытное существо вроде нашего оленя… Поиск беглых крестьян его ни разу не заинтересовал. А Бурёнка основательно отяжелела от вьючной поклажи. Пришлось слезть и идти за ней вслед.

– Хороший у тебя пёс, южанин! – окликнул меня наёмник. – Продай!

– Я не бедствую. Бобик – мой друг. Кто же продаёт друзей?

– Друг? Собака – друг?! – карросец громко заржал, словно земной конь. – Он же со-ба-ка, а не человек. Скажешь ещё, что твой кхар – друг?

– Не друг. Подруга. Она – девочка. Бурёнка.

Отсмеявшись едва ли не до икоты, тот подвёл черту:

– Странные вы люди, южане. Скотину держите едва ли не за людей.

Тем временем Биб нашёл хрымов. Одни только женщины, дети да пяток стариков. Без крепких мужчин. Я бы скрыл. Солгал бы, что пёс учуял схрон справа, и нам срочно следует повернуть. Но нет – один из наёмников увидел сломанные ветки. Их оставляют кхары, если гнать через лес.

След привёл нас на поляну. Хрымы слышали наше приближение, но уйти не успели бы. И не пытались. Одна женщина держала лук дрянного качества, при виде воинов в кольчугах и шлемах опустила его.

– Как мы удачно зашли, – заметил десятник и указал древком плётки на стадо кхаров и живности мельче, а также телеги с мешками.

– Смилуйтесь! – к нему бросилась бабёнка лет тридцати, прижимающая к себе грудничка. Тот хныкал. – Не забирайте последнее. С голоду умрём!

– С голоду или не с голоду…

Десятник не договорил. Фразу закончил его меч. Не спешиваясь, карросец молниеносным движением выхватил его из ножен и рубанул сверху вниз.

Сталь рассекла женщину от макушки до развилки. Половинки упали на траву. Туда же шлёпнулись два куска мяса – всё, что осталось от младенца. Хныканье прервалось.

Ещё раз. Повторяю, если кто не понял. Только за просьбу о пощаде он разрубил пополам мать вместе с ребёнком. Без раздумий. Без колебаний.

Рука сама потянулась к ТТ.

– Клятва, хозяин! Моуи увидит.

Биб прав… Ладно. Всю несправедливость это мира мне не выправить.

Под окрики кароссцев хрымы запрягли бычков в телеги. Стельных коров и молодняк привязали к задкам телег. Потом, едва не рыдая, забили всех коз, покидав тушки на повозки поверх мешков.

После чего кароссцы вырезали всех хрымов. До единого. От младенцев до стариков. Явно испытывая меньше эмоций, чем крестьяне при заклании животных.

– Что-то ты бледный, глей, – хохотнул десятник. – Али этих пожалел? Забудь. Иначе кто-то сбежал бы и донёс о нас.

Кому это надо?! О нашей едва плетущейся ораве все знают и без того.

Даже Бобик неодобрительно гавкнул. Не из-за резни, она ему до лампочки, а ощутив негодование хозяина. Из солидарности.

У нас, обременённых трофеями, скорость снизилась до темпа основного войска. Мы нагнали его перед замком.

Известие о добыче король принял благосклонно. В наше отсутствие ему не везло. Очередная засада арбалетчиков выкосила трёх человек, несколько ранено. Поэтому обозлённый Карух отмахнулся от моей жалобы на массовое убийство «освобождаемых».

– На благородном пути неизбежны попутные жертвы. Наёмные всё правильно решили. Крестьянка не хотела отдавать кхаров на святое дело? Вот и поплатилась.

То есть и дальше будет в том же ключе. А я не могу ничего изменить, связанный клятвой. И вынужден идти дальше по такому же мерзкому пути как Курт Книспель.

Хреново.

Между тем наше войско охватило замок жидким кольцом. Он крупнее Коруна. Ров так себе, хоть и заполнен водой. Мост поднят, опущена кованая решётка. На стенах уместится человек двести. Внутри как бы донжон, но скорее просто укреплённый дом внутри зубчатой ограды. Четыре башенки по углам стены и две около ворот.

Сооружение явно рассчитано сдержать натиск соседнего брента на случай междоусобицы. Не более. Но среди нас нет Суворова, взявшего Измаил.

На переговоры король отправился сам, притормозив в полусотне шагов от ворот. Велел выдать всех антов, хрымам обещал молочные реки в кисельных берегах. Был послан целовать задницу пырху