Сортировка - Юрий Ра Страница 34

в саперы. В том смысле, что пошел на железку, будь готов к неприятностям. Это я к чему? Это я к тому, что моя идея по встрече комиссии насухую была принята к реализации. Курдюков аж в голос смеялся, рассказывая нам сценарий встречи московских ревизоров, состоящий из двух пунктов — показать документацию, показать, где находится столовка. Угу, та самая, которая рядом с пивной, и в которую нормальным людям ходить не рекомендовалось. Никаких тебе ресторанов и спец. залов деповской столовой, никаких подарков и прочих подношений от холопов приехавшему барину.

Дня высоким проверяющим лицам хватило, чтоб понять, как им здесь рады, ночевать ревизоры не остались. Тем более, что кто-то слегка измазался в креозоте, кто-то забурился в пожухлый бурьян, не полегший с лета. А сушиться и чиститься негде, кроме той комнаты отдыха. Сауна не зарезервирована, опять же. Через неделю на Сортировку был прислан акт, на разбор которого нашего начальника вызывали в отделение дороги с самым минимальным временем на проработку и оформление итогов — двое суток. Хохма в том, что за эти двое суток надо было ухитриться не только издать приказ по станции, это легко, а еще и подложить под него объяснительные от всех фигурантов. То есть, если человек ушел спать после ночной смены, времени дождаться его прихода на работу уже не было. Крутись как можешь или расписывайся в бессилии. Старенькая двадцать первая Волга, приписанная к Сортировке, была старше станционного коняги, но работала также безотказно, вот на ней и катался товарищ Глотов, собирая бумажки. Выдергивал из постелей сонных или из-за стола слегка поддатых железнодорожников, от которых требовали вспомнить и написать объяснения по их косякам, допущенным полгода назад. Ситуация упрощалась тем, что все проверки шли по следам на бумаге, а их кто попало не оставляет. Составителей и дежурных стрелочных постов никто не трогал.

Говорят, Шафоросту на разборе инкриминировали не столько нарушения, выявленные комиссией, сколько пресловутую культурную программу, вернее её отсутствие. Начальник отдела перевозок орал и наливался малиновым цветом, поясняя, как положено встречать высоких московских гостей. Весь пафос разбился о короткий вопрос: «Зачем?» Тот еще тролль Николай Николаевич сначала добился повторного исполнения арии, а потом предложил сравнить два акта — прошлогодний и нынешний на предмет количества и тяжести найденных грехов. Был бы начальник отдела товарищ Коротеев один, никакого анализа бы не случилось, но новый УРБ, то есть главный ревизор отделения заинтересовался заданным вопросом. Ему допущение Шафороста, а по сути моё, показалось настолько идиотским и кощунственным, что он отрядил помощника сбегать за старым актом. Если подчиненный сам суёт голову в петлю, не надо ему мешать, так он считал.

Когда оба документа сравнили, то особой разницы не нашли, всё та же вода, мелкие косяки, нарушения, вытянутые из чужих проверок, высосанные из пальца выводы… анализ настолько поразил высоких руководителей, что люди надолго задумались. Вердикт удивил разумностью: «А нахрена тогда мы всех этих дармоедов кормим? Зачем все эти цыганские пляски?» Столь взвешенное решение, совершенно естественно, никак не сказалось на результирующей части разбора — начальнику станции объявили выговор. Обычный выговор не проканал бы, так что строгий. Шафорост, говорят, смеялся как ребенок — у него вместо двух выговоров за два месяца подряд выпало два выговора за один месяц. Чтоб вы понимали, это означало, что в следующем месяце премии его уже не лишат. Если только с работы нафиг снимут, но это уже из области фантастики — станцией рулить кто тогда будет, Курдюков что ли?

По причине временного выдвижения Курдюкова в начальники, в мои напарники попал Юдин. Причем я понял, что это был последний раз, когда уважаемого и опытного дежурного пинают по сменам как мячик. Раз я уже не совсем новичок, отныне лететь по сменам мне. И не ошибся. Вернее, ошибся, но в правильном направлении:

— Петь, тут такая петрушка нарисовалась…

— Руби, Николай Алексеевич!

— Короче, все дежурные из отпусков вернулись, болеть тоже никто не хочет. Старцев опять же сдал экзамен, так что у нас нарисовался избыток дежурных.

— И-и-и…

— Решено тебя посадить стажироваться за дежурного по парку.

— Отказываюсь.

— В смысле?

— Я молодой специалист, меня на технические должности совать три года не имеете права.

— Да ладно, посидишь на парке вторым номером, специфику поймешь, кругозор расширишь. Чего ерепенишься, Фролов? Нормально всё будет.

— Во-первых, я специфику работы дежурного по парку и так знаю, на практике работал всё лето. А во-вторых, вы потом мной дырки затыкать станете при любом удобном случае, мол дежурные по парку все позаболели, так что беги, Фролов, на выручку. Не пойдет.

— Откуда ты такой продуманный взялся только. И что с тобой прикажешь делать?

— Сажайте практикантом при дежурном по горке.

— Зачем?

— Сами ж сказали, специфику профессии постигать. А еще можно посадить практикантом к ДСП парка «С», там тоже своя специфика есть.

— Постой, ты и так уже можешь за левое крыло садиться. Пара смен под контролем, и вперед. В трудовой книжке нет разделения, за каким крылом сидеть.

— Думайте сами, а на парк я не пойду. Могу хоть к маневровому диспетчеру пойти в практиканты.

— К девкам поближе? К техконторщицам?

— К ним родимым. Уж дюже заливисто они хохочут.

— Я тебя понял. Будем думать.

— О! А еще меня можно на ежедневку перевести, помогать кому делать нечего. Приказы оформлять или еще чего.

— Кстати да. Ты с компьютерами как? — с компьютерами, как подсказывала мне моя или не моя память, я был не просто на «Ты».

— С компьютерами я не просто на «Ты», с ними я на «ну ты козел, бегом ко мне»!

— В смысле, вообще не шаришь?

— В смысле, шарю в полный рост. Я даже дипломный проект писал на компьютере.

— Гонишь!

— Падлой буду! Все сложные расчеты мне мной написанная программа делала. На Бейсике писал.

— А хрен ли ты молчал!

— А хрен ли ты не спрашивал!

Оказалось, что союзники из ГДР поставили для МПС большую партию персоналок, то есть персональных ЭВМ фирмы «Роботрон», которые сейчас вовсю пытаются внедрять. В том числе и на Сортировке. Но с внедрением слегка не заладилось. Меня как того гордого ежа запинали в направлении начальника станции, а уже там я начал выяснять, что нам подсунула Родина-мать, с какой целью, и как всё это использовать. Желательно без грамматических конструкции о самой Родине-матери.

Здорово, комп, давненько я не садился за подобные аппараты! Кстати, дизайн был именно таким, каким должен быть! Цвета кофе с молоком с шершавым покрытием плоский стальной ящичек типа «дипломат», двумя отделанными