Болотник. Книга 4 - Андрей Алексеевич Панченко Страница 34

Слабых мест я у него пока не заметил, кроме одного… у него есть сын в селе. Тот самый парень, который повёлся на фокус со стрелкой, его батей назвал. Петя кажется паренька зовут. И паренёк не в отца пошёл, набожный, трусоватый. Но видно было, что отец пытается из него мужика сделать, даже в первые ряды атакующих охотников включил. Как это использовать, я пока не знаю, но время подумать у меня ещё есть.

В сон я провалился сразу, вот думал, что то, а вот уже глаза открываю, а вокруг светает. Всё же свалила меня усталость. Стоит туман, холодно, а дождь и не думает прекращаться. Мерзкая погода. Я замёрз так, что зуб на зуб не попадает. Нужно срочно согреться. Ночью, несмотря на то что я планировал поддерживать огонь, мой костёр погас и сейчас я снова разжигаю его задеревеневшими пальцами, нужно хотя бы попить чаю, вместо которого у меня будет отвар из различных лесных растений.

Сейчас нужно уйти ещё дальше, уйти и приготовить себе лагерь, в котором можно будет провести несколько дней. Овраг для этих целей не подходит, стены напитались сыростью, где-то даже уже начинают проседать и обваливаться, по дну течет уже хороший такой ручей грязной воды. Тут невозможно долго находится, да и слишком близко к селу это место находится. Значит собираемся и выходим, несмотря на дождь и плохую погоду.

Плащ промок, брезент держит воду не долго, хорошо хоть прорезиненная подкладка сухая, но всё равно, одевать на себя стоящий колом и холодный кусок брезента с резиной просто противно. Делать всё равно нечего, если я пойду без плаща, моя энцефалитка долго не протянет, быстро промокнет и придётся мне идти в мокрой одежде.

Иду сквозь туман, на плече винтовка. Знакомая и такая всегда гостеприимная тайга кажется мрачной и страшной. Черные от сырости стволы вековых деревьев скрывают от меня тёмное небо. Сейчас я, наверное, выгляжу как персонаж какого-то фантастического фильма про апокалипсис. Выживший бредёт по лесу в поисках нового, более гостеприимного места из ада — это как раз про меня. Настроение под стать погоде — просто отвратительное. Постоянно в голову лезут какие-то нехорошие мысли и образы. Как представлю, что в обед и вечером снова кашу есть, так ещё хуже становится.

Периодически попадаются грибы, и я нагибаюсь что бы собрать их, охотится я не могу, так хотя бы грибами разноображу своё меню. Складываю добычу в сидор, он уже полон различными травами и листьями, которые пойдут на отвары, чая у меня с собой тоже нет, так вот эти травки не хуже чая будут. Скоро мне предстоит долгая стоянка, и я не планирую её покидать далеко и на долго, так что припасы надо собирать прямо сейчас.

Погони я уже не боюсь, собаки в такую погоду работать не будут, мой след им уже не взять. Дождь и туман хорошо скрывают меня от посторонних глаз и преследователей. А подходящего места для стоянки всё никак не попадается…

Куда-то меня не туда занесло, под ногами хлюпает, местность всё больше мне знакомое болото напоминает, хотя этого и не может быть, оно далеко от сюда. Но тем не менее, это всё же либо заливной участок леса, либо не большое болотце. Притягивает меня к различным топям похоже.

В итоге пришлось идти в обход, всё же нарвался на небольшое болотце, а через него я не пойду, я не жаба зелёная, чтобы по каждому болоту на своём пути прыгать.

Иду почти по воде, а в мыслях только одно — неужели придётся идти обратно? На счастье впереди показалось что-то отдалённо напоминающее поляну. Я тут же повернул туда, хотя было вероятно, что поверхность, казавшаяся издали поляной, может оказаться поросшей зелёной травкой болотиной. Но нет, мне повезло. Почувствовав под ногами твёрдую почву, я даже немного приободрился. Я осмотрелся, полянка почти абсолютно круглая. Вокруг тишина, болото и лёгкий туман, который, впрочем, почти рассеялся, да и дождь похоже пошёл на убыль. На дальнем конце поляны, сквозь рассеивающийся туман, стали проступать какие-то силуэты.

Из высокой травы торчали камни, уже основательно просевшие в грунт, некоторые почти завалились на бок. Это каменные монументы, на которых изображены люди, без рук и ног, зато с головой и шеей, с плоскими, как блин, лицами. Большие глаза смотрят сурово. Над изображениями основательно поработало время, и непогода, сточенные ветром и выщербленные черты едва проглядываются. Одинаковые они все, и стоят правильным шестиугольником. Знакомая конфигурация, и я даже знаю где я видел кое-что в форме шестиугольника, и рисунок там был с такими же геометрическими фигурами… Посредине этой композиции расположен камень. Очень знакомый мне камень — портальный. Он явно нерабочий, весь покрыт мхом и лишайником и только матовая балка с отрубленными кабелями более-менее остаётся чистой от вездесущей растительности. Похоже не приживается на ней мох. Балка покрыта только пылью и грязью.

В интересное место меня занесло, это какое-то капище, устроенное древними людьми возле нерабочих «врат». Я подошёл ближе, разглядывая проклятый камень во всех подробностях. Его сюда явно как-то принесли, основание камня сломано, он едва возвышается над землёй, прикопанный так, что бы стоять прямо, очевидно очередной взрыв, так «удачно» срезал верхушку портала.

— Это место моей силы, место с которого начался мой путь. Именно сюда перенёс меня бог, что бы я выполнил свою миссию — знакомый голос раздался неожиданно и прямо у меня за спиной. Я резко развернулся, скидывая с плеча винтовку. Метрах в десяти от меня, в знакомом, лохматом камуфляже, стоял «ротмистр».

Глава 13

— Не делай резких движений или мне придётся убить тебя прямо сейчас, брось винтовку!

Я аккуратно снял одной рукой оружие и за ремень, не спеша, опустил его на покрытую мхом землю. Как же так! Я же был уверен, что меня никто не сможет выследить! Как у него получилось? Или он ждал меня тут? Нет, не может быть, я сам не знал куда иду. Встав к своему сопернику в пол-оборота, я нащупал наган в кармане плаща. Достать я его не успеваю, он выстрелит раньше, надо тянуть время.

— Бог? А может быть дьявол? Ведь это языческое капище, бог такие места не жалует — как можно спокойнее отвечаю я.

— Может и так, но кто бы это не сделал, он спас мне жизнь