Легенда - Дед Скрипун Страница 34

Браслет взорвался, наполнив пространство запахом ладана и душевной болью, швырнув ее страшным, нечеловеческим воплем, и выплеснув ужас на пылающий костер. Пламя взметнулось вверх языками голубого, с синими разводами неестественного огня. Искры вместе жутким, леденящим душу ревом рванули к звездам, и растаяли в черном провале ночного неба, соединившись со звездами, и оглушив поляну тишиной.

Все окуталось голубоватым непроницаемым дымом, зависшим над поляной непроглядной тьмой. И только налетевший порыв ледяного ветра, смахнул облако темной завесы, открыв удивительную картину.

Прямо в огне, на пылающих поленьях, стоял и улыбался высокий, стройный, широкоплечий мужчина. Горбоносое, благородное лицо, с неестественно черными глазами, отражающими языки пламени, смотрящими нагло с любопытством, на собравшихся на поляне. Тонкие красные губы кривились сарказмом, выглядывая из провала густых, ухоженных, черных усов и бороды.

Поправив на голове высокую норковую шапку, напоминающую те, что носили бояре времен Петра Первого, стряхнув несуществующую пыль грубыми ладонями с медвежьей тёмно-коричневой, длинной, до пят, шубы с белоснежным песцовым воротником. Он сделал неторопливый, наполненный собственным величием шаг черным сапогом из костра, и остановился напротив Чащуна.

- Ну здравствуй дух жизни. Бывший враг, ставший освободителем из заточения, и надеюсь другом. – Густой бас прозвучал торжественно, разогнав застывшую тишину.

- И я рад, Велес. Пришло время забыть старые обиды и встать в одном строю в борьбе с общим врагом.

- Ты не меняешься, старик. Все столько же пафоса вкладываешь в слова. - Рассмеялся бог. – Присядем. – Он ткнул пальцем в сторону бревна. – Нам есть о чем поговорить.

Велес неторопливо, с достоинством опустился на поваленное дерево опершись ладонями в бычью голову, являющуюся навершем полированной, постоянно меняющей цвет, пробегающими по ней вспышками потустороннего света, тростью, с живыми задумчивыми глазами, как-то сама собой появившейся в его руках.

— Значит боги обессилили, перестав получать силу артефакта, и неожиданно быстро утратив свою паству? – Усмехнулся он. – А я предупреждал, что инфантильность до добра не доведет. – Он зло сплюнул в костер, и тот огрызнулся в ответ треском вспыхнувших искр. – Ну да что теперь об этом говорить. – Он обернулся к севшему рядом Чащуну. – А ты не боишься, старик, что я воспользуюсь их слабостью и не перебью там всех, заняв главенствующее место в пантеоне? Мы ведь были враги.

- Нет, не боюсь. – Выпустил струю табачного дыма задумчивый Чащун, и та зависла вытянутым облаком, словно то же задумалась, как и ее хозяин. – Ты слишком благороден для таких поступков, и потом ты дал слово, а это много значит. И еще. Какой в этом будет смысл? Поток сил Рода это не восстановит, люди уже порядком забыли о тебе и не несут жертвы к идолу и не поют молитв, это тоже не придаст сил. Ты быстро ослабнешь. И займешь место на смертном одре.

- Ты мудр и глуп одновременно. – Усмехнулся Велес. – А если я объединюсь с богом лжи? Думаю, он не откажется. Как тебе такой вариант?

- И станешь его рабом? Не смеши. Ты никогда не унизишься до такого. Слишком горд. Хватит пугать, у тебя это получается неубедительно. – Скосился на гостя Чащун. – Давай лучше подумаем, как нам справится с этой напастью.

- Ну… - Протянул Велес. – Ты ведь уже все придумал. Я согласен, что мне до поры, до времени не стоит вмешиваться, следует хранить силы для решающей битвы. Только скажи мне старик. – Он стал серьезен. – Справится ли избранный тобой богатырь с задачей? Ты уверен? – И не дожидаясь ответа махнул Федограну, приглашая его подойти ближе. – Так вот ты каков, надежда богов. Хорош, тут нечего сказать. Упрямство и гордость прямо пышут в тебе, вижу это отчетливо, вот только молод больно и горяч до безрассудства. – Он нахмурился. – Сдерживать себя не умеешь. Это плохо.

- Молодость пройдет. – Хмыкнул Федогран. – Этот недостаток я поправлю, если, конечно, доживу. – Он посмотрел в глаза бога твердым взглядом, в котором не было и намека на страх, или насмешку.

- Дерзок. – Улыбнулся тот. – Страха нет. Хорошо. Не люблю лизоблюдов. Тебе придется добираться к горе Аргоран в одиночестве, я тут не помощник. Нечего Чернобогу знать обо мне раньше времени. Ты это осознаешь?

- А чего это он один пойдет? – Встрял возмущенный шишок. Заерзав на плече. – Я не согласен. Нас вообще-то четверо.

- Как же без тебя-то, насмешка Стрибога. Ты думаешь я не заметил твоего ехидного взгляда? – Рассмеялся Велес. - Все вижу, и тебя, и сына легендарного Ратмира, славный тот был оборотень, в свое время, смелый и горячий, они со своим братом, богатырем Федограном, много мне крови попили, надеюсь, что потомки окажутся достойными своих предков. Увальня того, глазами глупо хлопающего, рыжего, тоже вижу, и то, что вы жизнь друг за друга отдать готовы, то же. Не ослеп я, насмешник, за время заточения. Идите ближе. – Махнул он рукой, приглашая подойти остальных братьев.

- Неразлучны они, как одно целое. – Ягира села рядом с богом рассматривая братьев. – Удивительная верность. Мы призывали одного богатыря, а получили четверых, и это хорошо.

- Жаль, что не смогу им в пути помочь. Нельзя мне раньше времени объявляться. – Нахмурился Велес. – Самим придется идти. Путь трудный, места глухие, племенами горцев населенные. Люди там гордые и суровые, раньше, по правде, жили, предков чтили, богам своим молились, а что сейчас не знаю, всё-таки самое логово Чернобога, и времени много утекло. И боги там тоже своенравные хотя и под час чересчур жестокие. Дела там верховодит. Умный и честный. Если жив еще, то смело с ним разговаривайте, он не любит недомолвок и хитростей, и душу насквозь видит, сразу разглядит, что в вас нет подлости. От меня привет не передавайте, хоть и дружны с ним были когда-то, но сейчас не та ситуация, чтобы старое вспоминать. Ну вот, пожалуй, и все. – Он встал. – Пора мне. Тяжело в мире Яви богам, не наше это место. Да и наслежу я тут. Чернобог заметить может и насторожиться. Пойду я лучше посмотрю, что там с остальными в пантеоне