Ревизор: возвращение в СССР 13 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 35

Перерыв все полностью, таможенник скривился, но претензий выдвигать не стал. Выдал нам на заполнение декларации и потребовал от майора спустить сверху его чемодан, мой, стоящий около него, по-прежнему игнорируя. Майор тоже оказался нашим человеком – запасся дефицитами неплохо. Благо отворачиваться мне не нужно было, вряд ли он смутится, если я увижу его запасные труселя. Опять икра, коробочки то ли с часами, то ли с секундомерами, то ли еще с чем, что хорошо в ГДР пойдет, блеснули бока водочных бутылок. О, а вот и новенький, как у меня, костюм из натуральной ткани – сразу видно, опытный человек.

Тоже обошлось без претензий, хотя запасы у майора оказались явно посерьезней, чем у замдекана. Но, полагаю, свою роль сыграл тот факт, что военный едет, а не обычный гражданский. Таможенник заглянул еще во все сумки с едой, и, наконец, добрался до моего чемодана.

Я его открыл, положив на нижнюю полку, и проверяющий сразу же схватил толстый том мемуаров Жукова, лежавший сверху. Не потому, что рвался прочитать, нет, вначале он взял его за обложку и интенсивно потряс. Видимо, надеялся, что посыпятся спрятанные между страницами купюры, или микрофильмы с советскими военными тайнами, ну, или что еще там положено особенно тщательно искать. Фокус не удался, тогда он бегло пролистнул страницы. Опять ничего не нашел, стал пролистывать более тщательно. Уткнулся неизбежно тут же в посвящение от Жукова. Очень внимательно прочитал. Потом, подняв голову, спросил меня:

– Ну вы же не оставите эту книгу за рубежом, с таким-то автографом, молодой человек?

– Что вы, конечно. Взял почитать в поезде, а то дома все время дела. – ответил я, стараясь стоять так, чтобы коробочки с четырьмя лишними секундомерами не выпячивали из моих карманов.

Аккуратно закрытая книга легла обратно в чемодан, чемодан был захлопнут без дальнейшего обыска. Таможня дала добро!

А я мысленно изумился, запихивая чемодан обратно на багажную полку. Ведь думал столько дома над этим фолиантом, все сомневался, брать или не брать. Тяжелый, зараза. А тут такой неожиданный и приятный результат. Эффект автографа великого маршала был сродни действию визитной карточки с личной подписью какого-нибудь генерала МВД, вложенной в водительские права.

Вот уж не ожидал! Я теперь точно знаю, что будет лежать у меня сверху в чемодане с самыми рискованными покупками на обратном пути. Держись, таможня. Этот «универсальный пропуск» я использую по полной.

После ухода таможенника спать никто ложиться не спешил. Лязганье меняемых колес засыпанию не способствовало, да и досмотр нервирует. Неприятно, когда кто-то в твоих вещах роется. Вроде бы обычная процедура, а осадочек остается неприятный.

– Интересно, а долго это лязганье еще будет продолжаться? – поинтересовалась Эмма Эдуардовна, судя по интонации, не столько в надежде на ответ, сколько чтобы поддержать разговор.

– Часа полтора-два обычно колеса меняют, – охотно отозвался майор. – В Европе железнодорожная колея другой ширины, поэтому приходится ждать каждый раз, пока вагоны переобуют.

– Как интересно, – кивнула замдекана, морщась от очередного лязганья. – Не представляю, как уснуть в такой обстановке. Давайте, может, чаю попьем? – предложила она.

Предложение было встречено с энтузиазмом, но чаю пришлось подождать. Проводник не могла нас обслуживать, пока не закончился досмотр в вагоне. К счастью, много времени он не занял, и уже минут через двадцать мы пили чай с конфетами и слушали рассказы майора о жизни в Германии. Гарнизонная жизнь за рубежом была интересной, да и рассказчик из майора был отличный, так что спать мы в итоге легли ближе к утру. Хотя я отмечал, что ни одного географического пункта, позволяющего привязать его часть, офицер так и не назвал, как и ни слова не сказал о том, чем в ней занимаются, или в чем заключается его работа. Осторожничает с непонятными попутчиками.

Выспались хорошо. После бессонной ночи спали отлично до самого Берлина. Всю Польшу проспали, но жалко не было даже Эмме Эдуардовне. Как говорится в народе – курица не птица, а Польша не заграница.

***

Квартира Ивлевых.

В семь утра Галию разбудил отчаянный лай Тузика. Прислушавшись, она встала и, накинув халат, пошла смотреть, на кого так реагирует за дверью собака.

На пороге стоял Родька с радостной улыбкой, а за ним отец. Пёс сразу умолк и стал радостно петлять между ног, предвкушая прогулку.

– Что, уже семь? – спросонья спросила Галия, читавшая художественную книгу полночи. Загнать спать было некому, а своей силы воли оторваться от «Анжелики» не хватило.

– Доброе утро. – поздоровался Григорий.

Галия подала им поводок, поблагодарила, и все трое рванули вниз по лестнице. Пока они пса не вернут, ложиться обратно спать нет смысла. – подумала Галия и пошла на кухню чего-нибудь попить.

В десять придёт Костя. Надо составить список, – думала Галия. – Что и где купить, чтобы не задерживать его слишком долго. А то неудобно. У человека, может, другие планы.

Пока минут через сорок отец и сын вернули ей Тузика, она успела совсем проснуться. Провела ревизию своих закромов и продумала очередность покупок.

Когда явился Брагин, она уже была готова и, даже, почти одета.

Специально не повела его на рынок, купила только самое тяжёлое. А на рынок за кусочком мяса она и сама сходит не спеша. Вдруг, захочется посмотреть что-то, задержаться у прилавков. А при Косте неудобно будет время тянуть.

Завершив, в этот раз, покупки быстрее обычного, Галия, в сопровождении навьюченного двумя сумками Брагина, подходила уже к дому, как навстречу ей со двора вышла соседка Лина и сначала с удивлением, а потом с гаденькой ухмылочкой посмотрела на Галию, как будто на горячем её поймала. Очень довольная, гордо подняв голову, пошла дальше.

Представляю, что она соседкам теперь расскажет. – подумала Галия. – Вот же ей как теперь хорошо – решила, что она не одна шалава в подъезде. Себя будет этим успокаивать – мол, не одна я с разными мужиками гуляю.

И в который раз оценила, что Паша у нее не ревнивый. А то ведь так потом ему перескажут, что и не понять будет, что она с Костей в подъезд заходила. Наивной Галия не была, работа на заводах из людей быстро наивность выбивает. Люди добрые типа Лины так все расскажут, что вместо Кости окажется, что провожал ее какой-то кавказец, причем прямо на ходу тискал за задницу, а она радостно гоготала, поощряя его.

Значит, и ей нужно подавлять приступы ревности, которые иногда да накатывают, когда она видит, как муж ловко с девушками общается, и как они смотрят на него восхищённо. Без ревности жить гораздо удобнее, надо просто доверять друг другу, как Паша и говорит.

***

В Берлине попрощались уже по-дружески с майором. Куда ему ехать дальше, он нам не сказал, и мы это восприняли нормально, но чемодан к платформе поезда, отправляющегося в Росток, Эмме Эдуардовне поднести он помог. Сказал, что раз десять туда ездил по своим военным делам, и платформа всегда именно эта.

Я сбегал нам за билетами в кассу. Перед этим минут пять убеждал замдекана, что вполне в состоянии это сделать самостоятельно, и ходить вместе со мной не нужно. Эмма Эдуардовна пребывала в сильном удивлении от моей уверенности, зная, что за границей я впервые. Очень переживала, вдруг я растеряюсь в новой местности и незнакомом окружении. Едва сдерживал ухмылку. Не объяснять же ей, что Германия – это прям образцово-показательная территория, где безопасно и понятно все, и расписание транспорта есть, и ходит он в соответствии с ним. Бюрократии тоже хватает, это верно, но после СССР это вполне привычно.

Что бы она сказала, окажись мы на Сицилии где-нибудь, к примеру. Забыть не могу это ощущение полнейшего хаоса, которое сопровождало меня все время моего пребывания в Катании однажды. Мало того, что летом жара дикая, а улочки все узкие, извилистые и забитые непрерывно сигналящим транспортом. Так среди всего этого дурдома еще снуют толпы людей, громко разговаривая и жестикулируя. По-английски почти никто из местных не говорит, узнать что-либо нереально. Чтобы остановить автобус, надо выскочить перед ним на дорогу и помахать, иначе проедет мимо. Чтобы выйти из автобуса, надо нажать кнопку на поручне, на остановках водитель останавливается только по требованию. Не знаешь точно, где выходить, твои проблемы, поедешь до конечной. И как вишенка на торте – расписание транспорта существует, но не соблюдается, от слова совсем. Как в той известной шутке: «Автобус будет примерно после обеда. Просьба не опаздывать». И в таком режиме я «отдыхал» как-то в прошлой жизни почти две недели с женой и маленьким ребенком. Под конец отпуска уже настолько адаптировался, что местные за своего принимали… Так что социалистическая Германия для меня после такого опыта – детский утренник.