Елена Гриб - Игра в чужую жизнь Страница 36

Легкий порыв ветра, словно от взмаха крыла.

– Подождите! А я? Верните меня назад!

Он еще не ушел далеко.

– Зачем? Разве тебе не нравится здесь? Смотри, вокруг плодороднейшие земли, на которых растет все, что пожелаешь. В моих реках чистейшая вода, и рыбе тесно среди своих соплеменников. А знаешь, сколько у меня зверья? Мой мир ждет ласковую хозяйку, которая будет о нем заботиться. Ты Каленри, но не моя, понимаешь?

– Нет! Я не понимаю! Объясните, пожалуйста, поскольку я уверена, что не Каленри!

Девушка будто воочию увидела, как Меченосец укоризненно качает головой.

– Милая, Каленри означает «Хозяйка». Стражи признали твою власть, и я, пожалуй, с ними соглашусь. Они ни за что не выбрали бы новую госпожу, будь жива моя любимая. Этому миру нужна заботливая рука! Я, как видишь, рук не имею, и ждать, пока ко мне забредет другая дама, не намерен. Хватит уже, ждал одну… Долго ждал! Кроме того, в моем храме женщины – редкие гости. Поэтому принимай хозяйство.

Остаться навсегда в мире бога Войны? Жить среди бескрайних просторов, осознавая – тут нет никого, кроме вежливого призрака. Забыть о Велли и Гартоне, о короле с императором, об остальных храмах и неизвестном убийце… о доме, которого Лин не помнила… Одиночество. Покой. Тихое настоящее бытие. И никакой игры в жизнь…

Заманчивое предложение, однако как оно отразится на друзьях? Марк станет идеальным козлом отпущения для Его Величества и сполна компенсирует императору неудобства, связанные с пропажей принцессы. Кари останется один среди обывателей, ненавидящих не-людей, и кто знает, удастся ли ему вернуться на Римай. А она сама… Она потеряет даже призрачную надежду возвратиться в тот, иной мир, который все равно считает единственным настоящим. Нет, девушка была категорически против! Да только кто ее спрашивал?

– Э-э-э, извините, уважаемый, проблема лишь в том, чтобы здесь находился кто-то, скажем, материальный?

Казалось, Меченосец задумался.

– Если так ставить вопрос… Пожалуй, да.

Лин решила, что она на верном пути.

– А почему вы без тела?

Он ответил мгновенно, словно зазубренный урок:

– Меня принесли в жертву довольно диковинным способом… Безумным даже для этих краев! Ха-ха, меня отдали на растерзание двум сотням крыс! Понимаешь, война – неприглядная штука, а жрецы тогда и представить не могли, что мой дух станет богом. Жаль, мне не удалось проделать этот фокус с ними же… Знаешь, что чувствует человек, когда в него вгрызаются двести голодных ртов? Четыреста челюстей? Несколько тысяч зубов?

Девушка перебила его:

– Помните, вы спрашивали, помогу ли я вам? Имелось в виду новое тело?

– Почти, – он вновь говорил спокойно. – Ты приходила в храм, чтобы поквитаться с врагом?

– Нет. Получить благословение.

Меченосец обидно расхохотался:

– От Меча?

– От вас, – холодно поправила Лин.

– Я никогда не покидаю этот мир! – возразил он. – Там я – ничто, а здесь имею хоть голос…

– Отец мне сказал – я пошла, – девушку начала утомлять эта перепалка. – Так в чем проблема с вашей материальностью?

Похоже, она зацепила больную струнку в душе бога Войны.

– Тот клинок… Как его у вас называют? Меч Ненависти? Он отнимает всю силу моего мира, оставляя жалкие крохи, которые позволяют мне не рассеяться в пространстве. Не будь его, я бы постепенно обрел настоящее тело! Но уничтожить Меч нельзя, он – часть святилища. Знаешь, откуда его имя? Это всего лишь сосуд, куда паломники изливают свои гнусные чувства, и он, чтобы не захлебнуться в чужой ненависти, избавляется от них, как может, порой используя меня. Даже смешно – меч отбирает силу у бывшего хозяина…

Лин выделила главное:

– Его нельзя уничтожить, да? А изменить? Перековать, например, или думать о хорошем?

Меченосец расхохотался.

– Милая, по-твоему, я ждал настолько предсказуемого совета? Моя Каленри перепробовала все способы, которые ты можешь себе представить, и множество тех, о которых ты никогда не догадаешься. Полагаешь, есть толк?

Она внимательно присмотрелась к месту, откуда доносился звук, и сказала слегка дрожащим голосом:

– Мне кажется, я вас вижу.

Призрачная фигура, принятая девушкой вначале за собственную тень, отброшенную на стену пшеницы (но солнце-то стояло в зените!), взметнулась вверх, всколыхнув воздух. Теперь Лин не сомневалась – это и впрямь Меченосец!

Раздался протяжный вой. «Тень» немного сгустилась, приобретая объемность, тяжело спикировала вниз… Неуклюже приземлилась рядом с девушкой и заорала:

– Как – ты – это – сделала?!!

Такая вот благодарность…

– Не обижайтесь, пожалуйста, я здесь ни при чем.

Она не думала, что призрак (уже полупризрак!) поверит, но он внезапно сменил тон:

– Пожалуй, я тебе верю. Это вторая ступень, должно было пройти не меньше четверти суток… Милая, расскажи, что происходило шесть часов назад?

– Я спала, – честно ответила Лин. – Что делали остальные, не знаю. Правда, вчера вечером усилили нашу охрану.

«И еще моих хранителей не было на месте, однако тебе об этом говорить необязательно…» – подумала она.

Темный силуэт заметался туда-сюда. Пожалуй, при жизни Меченосец имел темную, почти черную кожу, хотя о существовании подобной расы в этом мире девушка не слышала. Может, он тоже не отсюда?

– А много людей с таким цветом кожи, как у вас?

– Не знаю, – рассеянно ответил бог Войны, размышляя о чем-то своем. – Меня в детстве в цирке бродячем показывали, как диковинку. Потом, когда вырос, почтенные господа шарахались, а их жены детей прятали – чтоб не сглазил, поэтому я считал себя уникальным, единственным и неповторимым. Что? – спросил он, отрываясь от собственных раздумий и замечая – Лин не слушает.

А у нее перед глазами стоял Кари, заявившийся утром без оружия. И отсутствовавший вечером, чего раньше никогда не случалось.

– Что будет, если на место Меча Ненависти положить другой? – с замирающим сердцем спросила девушка.

– Ничего.

– А если вынести его из храма?

– Он начнет тянуть еще больше силы, и я, возможно, потеряю даже голос. Понимаешь, милая, люди приходят туда не для того, чтобы поклониться войне, и не потому, что хотят попросить о ее прекращении. Им не надо благословения перед битвой, нет! Они хотят уничтожить. Не важно, что или кого. Без разницы, заслуживает противник смерти или нет. Они приходят в Храм Войны и преумножают ненависть… Я не мог покидать эти земли, но однажды ко мне заглянул Рех. Он сказал, будто все дело в людях, и если они искренне захотят, чтобы Меч больше не приносил разрушений, так и будет. Знаешь, наш бог Смерти – пророк, причем настоящий. Я запомнил его слова, хотя считаю их издевательством: «Кто добр и чист душой, в чьем сердце так много любви, что нет места ненависти, кто ради друга пренебрежет долгом и обратит силу против силы». Скажи мне, кто, кроме разве что блаженных, в наше время сможет подойти под это предсказание? Ты встречала таковых, Каленри?

– Насчет любви не уверена, а в остальном подходит, – медленно проговорила Лин. – Не переживайте, уважаемый, вернется к вам материальность! Этот парень все делает на совесть. И чем быстрее я отправлюсь обратно, тем выше ваши шансы. От любви к ненависти один шаг, помните? А он чересчур нетерпеливый и отчаянный.

– Но я не могу! Перемещение отберет у меня все силы!

– А без этого они сами пропадут, – безжалостно заметила девушка. – Ничего, новых накопите. Ну?

Портал вспыхнул серыми языками призрачного пламени.

– Ты здесь Каленри, не забывай. Заходи как-нибудь в гости!

– У меня есть друг, гвардеец. Может, хотите с ним пообщаться? Мы остаемся в храме до завтрашнего утра, прилетайте!

Он рассмеялся.

– Гвардеец? Почему я должен хотеть с ним разговаривать?

Лин немного растерялась:

– Но это же Храм Войны! Мне казалось, вы как-то связаны с армией.

Бог долго молчал. Она переступила седой огонь, отчаявшись услышать ответ, когда Меченосец тихо (а, может, звук приглушился из-за портала) сказал:

– Я связан с войной, а не с армией. Цирковую диковинку к оружию никто бы не пустил. Я был мародером, милая…

Мир завертелся, сворачиваясь в пружину, и резко распрямился в храме. Девушка не удержалась на ногах, плюхнулась на пол и пребольно ударилась спиной в сундук, раскрошив скелетное рукопожатие. Обернувшись, она с удивлением заметила, что красно-синий глаз находится на своем прежнем месте.

Принц подоспел к ней даже прежде хранителей.

– Где ты была? – тоном ревнивого мужа спросил он.

– Благословлялась! – с вызовом заявила Лин. – Не бойся, тебе это не грозит. Держи! – она толкнула в его сторону рукоять Меча, не опасаясь, что тот обернется против кого-то из знакомых.

– У-и-и-и-и-и-у-у-у-ха-й-й-й! – тонкий визг пронесся над головами людей, отражаясь от каменных стен.

Этот звук издал тощий белобрысый подросток, переступивший порог храма вслед за только что подоспевшим королем. Все головы мигом повернулись к нему, а он рухнул на колени и принялся раскачиваться, непрерывно воя: