Покладистый отморозок (СИ) - "Мархуз" Страница 37

— Дон Альфонсо, всё будет компенсировано после победы над испанцами!

В каком-то фильме я слышал эту же фразу, где у селянки корову отобрали на правое дело, но пообещали вернуть то ли две коровы, то ли десять тысяч люстр?

— Эй, Саныч, это из разных фильмов, дорогой. Корову забрали бурнаши, а люстры обещал Карлссон с моторчиком. Что будем делать?

— Надо бы инопланетные пулемёты проверить.

Хитрю, конечно, или вру, как сивый мерин. Эти стрелялки мы давно проверили, пуляют со скоростью выстрел в секунду, зато беспрерывно. Большой магазин разряжается примерно тремя сотнями энергошариков с одной зарядки. Явно, что оружие запугивания, а не супер-пуперский максим-калаш.

Плохо, что к вторженцам влез в доверие Густаво, подробно расписав им нашу собственность. Он вообще ещё более скурвился с их появлением: такие же кремнёвые пистоли за поясом и лихо заломленная шляпа. Удивил потенциального тестя и даже сеньориту своего сердца. Нет, Алехандра по-прежнему восхищалась своим возлюбленным и сердилась, что отец пока не дал согласия на брак. Только никак не догоняла почему её семейство, преданное делу революции, должно отдавать всё своё, когда есть другие: монахи-францисканцы, индейцы и некий сеньор Старк. Кроме того, имеются ещё богатые семьи в Монтерее, пусть и нейтральные в великом деле освобождения от монархии.

— Олег-джан, я никак не пойму. Или мятежники воюют против строя и хотят создать республику, или всего лишь желают свергнуть испанцев?

— Да я и сам точно не знаю, но мне не нравится поведение отдыхающих.

Впрочем мне поставили ультиматум: или через три дня я начну доиться, или пожалею о своём недоброкачественном поведении. Приколисты, блин, вон в порту целый пустующий склад задействовали под свои нужды, куда свозят всё награбленное. А у нас-то и брать нечего, раз мы всё заблаговременно заныкали. Кабальеро Густаво похваляется тем, как заставит меня на коленях приползти, а он ещё подумает что со мной сделать. То ли в пеоны перевести, то ли рыбам скормить. У них в местной таверне очень гордые пьянки каждый день походят. Все герои, даже те, кто не воевал, но вовремя примазался к герилье.

— Рафа, почему даже в рядах самой правильной революции появляются наглые рожи?

— Так это математический закон жизни, уважаемый. Против овец каждый молодец, неужели твоя бабушка этого тебе не объяснила.

— Объясняла, конечно, но как же мне надоело убивать тех, кто хернёй мается. То либерасты призывают смириться, то писатели Толстые призывают к непротивлению злу насилием.

— А это потому что многие надеются, что всё само собой рассосётся.

От расстроенного алькальда никакой помощи нет смысла ожидать, Монтойя сам к нам присоединился с той семёркой, которую я тренировал и обкатывал. Ясно, что он тоже разозлён своим вождём и прибывшими отморозками. Кстати, поддержал мой план. Мы решили устроить вечерний налёт на таверну, где собирается весь цвет революции и их приспешники.

Конечно, это неправильно убивать пьяных человеков без предупреждений и расшаркиваний, но другого выхода из дурацкой ситуации я не видел. Не быть мне добрым мудрым гуру в этих краях, не поймут меня будущие интеллигенты и диссиденты. Блин, кого же я выращиваю? Когда стемнело, девятнадцать беспредельщиков окружили таверну…

— Сеньор Старк, нельзя было так поступать! — сердито выговаривал дон Альфонсо, — мы уже с ворами договорились.

Он не применил слово "воры" (видимо не смотрел фильм "Ликвидация"), но был заметно взволнован. Оказывается, что он договорился, что я отдам корабли, пушки, но лишь половину денег, стрелкового оружия и своих бойцов. А тут такой облом, так как те, с кем заключены договорённости, больше не дышат. Остальные, кто не был в таверне, неожиданно сдались и теперь возвращают награбленное монтерейцам.

— Капитан Монтойя, вы меня разочаровали. Я хотел выдать за вас свою дочь, но теперь презираю вас и требую покинуть город!

Героический Густаво остался жив, так как сразу, услышав выстрелы в таверне, бросился на грязный пол и изображал из себя убитого. Что делать, насильно мил не будешь. Пришлось нам с Монтойей в предверии рождества покинуть город и перебраться во Фриско. Галеон мы увели с собой, сеньор Родриго примкнул к нам. Дон Альфонсо остался править бал вместе с расколовшимся в идейном плане гарнизоном и несколькими десятками герильерос.

Глава 20

Глава двадцатая

Разрыв создал двоевластие несколько сомнительного характера, всё-таки под моей рукой совсем мало белых. Зато нормальные солдаты гарнизона (почти три десятка) присоединились к нам. Даже оружие с собой захватили, как и лошадок. Чего-то у алькальда разладилось с личным авторитетом, видимо ему не удалось удержать уровень мудрого правителя и ходячей заботы. Тут ещё и на его голову свалился очередной сюрприз, перевернувший мировосприятие.

Индейцы нам сообщили, что из портала выбралось ещё семеро человек, правда более мирного склада ума или с промытыми мозгами. Им удалось выменять лошадей, спустившись с гор, и добраться до Монтерея. Никакого высокомерия, никакого прогрессорства со стрельбой и жертвами — сплошь положительные проявления дружбы и желания сотрудничать. Узнав, что "русские устроили очередную кровавую вакханалию", взяли на себя миссию наладить отношения. Они отправили нам письмо с различными предложениями и решили заняться до весны прогрессорством. К сожалению, на кузнице не очень-то и наизобретаешься, да и необходимых материалов ещё не изобрели, но идею разработать патроны и соответствующие стволы алькальд поддержал. Всё-таки показательная стрельба из М-16 и парочки калашей выглядела не хуже, чем он видел до этого. С учётом того, что вроде бы получился перевес в количестве многозарядных пукалок и в количестве обычной солдатни возникла перспектива восстановить реноме.

— Рафа, пришельцы хотят дружить домами и разделить сферы влияния. Предлагают мирно встретиться, так как кое-что имеют за пазухой.

— Как бы в ловушку не заманили, а то с них станется.

— Думаю, что дело в другом. Они наверняка считают, что мы уже наладили за два года добычу золота и здесь полным-полно старателей.

— Так они же, пока добирались, наверняка уже в курсе, что никакой лихорадки нет.

Тоже верно, как я до этого не дотумкал. Тогда что ими двигает? Или действительно в этот раз вменяемые пришельцы припёрлись? В любом случае, пригласил парочку к нам во Фриско. Тут за лето возле холма около миссии нам русские из Росса целую усадьбу построили из нормальных деревянных изб и сараек с амбарами. Да ещё и с хорошими печками и парочкой бань: одна — большая общая, другая — поменьше для личного пользования. Всё равно попаданцев обратно в портал не впихнуть, так может найдём общий язык?

— Мистер Эгоров, давайте договариваться…

Мы обстоятельно побеседовали с визитёрами, даже нашли более менее общий язык и достигли некоторых договорённостей. Заодно, разъяснились некоторые секреты. Оказывается умки выявили, что некоторые проблемы межмирового перехода неразрешимы в ближайшие годы, а то и десятилетия. Профиль услуги изменился, теперь в этот мир будут приходить лишь за омоложением, а не пытаться добыть много-много золота. Слишком много энергии тратится на каждый переход, они до сих пор нестабильны, а перенос большого количества людей за один раз потребует отключить весь штат от электроэнергии. Так что в "мир иной" будут заявляться лишь добровольцы мультимиллионеры и миллиардеры с небольшой горсткой прислуги. Проект готовят к продаже правительству и военным, но лишь после того, как генеральный инвестор перейдёт "черту Джи". Кстати, его супруга отказалась от сомнительного приключения и правильно сделала.

— Саныч, я не понимаю почему они были так откровенны. Ты случаем не загипнотизировал их?

— Нет, Рафа, я просто применил методику допроса пленных, разработанную ещё в начале семидесятых.

Пришлось открыть тайну на которую у меня, честно говоря, пожизненная подписка. Дело в том, что советские военные учёные разработали вариант беседы с военнопленными без применения силы или химии, которые не всегда дают объективные результаты. Применение болевых эффектов часто приводит к тому, что допрашиваемый начинает пытаться угадать желаемый ответ. А химические вещества, вызывают откровения, но… Если пленный уйдёт в какую-нибудь другую тему, то не выйдет из неё до конца допроса.