Ничего личного (СИ) - Путилов Роман Феликсович Страница 37

— Паша, а зачем на кого-то доверенность оформлять? Если у тебя есть доверенность.

— Видишь ли Наташа…- я положил руку на коленку собеседнице: — Я, все-таки, пока милиционер и не могу фирмой управлять. Владеть могу, а вот управлять нет. Поэтому мне нужен человек, который будет за директора бумаги подписывать. Да и фирму, скорее всего, новую придется оформлять. Моя бабушка в своем упрямстве часто бывает непредсказуема.

Локация — окрестности «Колизея».

— Павел Николаевич, нам деньги нужны. — Лев Фролов, мой заместитель по финансовой корпорации «Southern Cross» смотрел на меня, как будто я ему задолжал.

— Лев Григорьевич, мне кажется, что я вкладывался в твое заведение, чтобы, напротив, деньги получать, а не вбухивать в вас деньги без отдачи.

— У нас кассовый разрыв…- козырнул мой совладелец ломбарда модным, в этой экономической ситуации, словосочетанием.

— Да как так-то! У вас миллионы в залогах, а вы у меня деньги просите…

— Да тут ситуация сложилась такая…

Из сбивчивых пояснений моего специалиста по залогам выходило, что, у нас, в закромах, скопилось множество оставленных нам шмоток, в том числе золота и бытовой техники, но, при строгом выполнении инструкций, он мог продать невыкупленные ценности только на исполнительной надписи нотариуса. Подозреваю, что нотариусы сами слабо понимали, что это за зверь такой — «исполнительная надпись», поэтому, в один голос посылали Льва Григорьевича в пешее эротическое путешествие.

— Я уже четырех нотариусов обошел, у всех один и тот-же ответ, что я могу своими бумажками подтереться. А у нас нормальные бумаги, по утвержденному государству образцу напечатаны.

Подозреваю, что исполнительная надпись нотариуса — это что-то типа судебного приказа будущего, но, в любом случае, бодаться с этими ребятами, что, ловко стуча печатями по копиям документов, зарабатывали миллионы, не стоило, все равно, им ничего не докажешь.

— Так, Лев Григорьевич, сегодня я к тебе вечером заеду, привезу диктофон японский с выносным микрофоном. Ты никуда не уходи, дождись меня. — после того, как я вынес кучу материальных ценностей из подвала наших конкурентов, Яков и Семен из «Империума» забросили дурную забаву — по вечерам ловить и бить моего исполнительного директора, поэтому Лев мог уйти домой сразу после окончания рабочего времени: — Я покажу, как пользоваться, а завтра пойдешь к самому хабалистому из этих нотариусов и под запись проведешь такой разговор, запиши, чтобы не забыть…

Лев вырвал из тетрадки лист бумаги и, с видом мученика, начал писать под мою диктовку:

— Здравствуйте, я такой-то такой-то, исполнительный директор финансовой корпорации «Южный ветер», вот мои паспорт и доверенность. Я прихожу к вам второй раз и настаиваю, чтобы вы сделали мне исполнительную надпись на этих документах, или дали письменный отказ в моей просьбе. Не забудь ввернуть в разговор, что обращался еще к пяти нотариусам, но тебе все отказали. А потом сидишь и слушаешь, а иностранная техника записывает, куда тебя пошлет эта женщина. Желательно в конце сказать, что это ты так не оставишь и будешь жаловаться в компетентные органы и тоже запишешь, куда она тебя пошлет вместе с этими органами. Если будет настроение, зайди в еще одну конторы и тоже аналогичную запись сделай, говорить надо тоже самое. Только не забудь потом, фамилии нотариусов, что тебя гнать будут. Будут такие записи, можно будет продавать.

— Там еще написано, что мы должны в газете публиковать объявление о проведении торгов…

Да что ты будешь делать! Еще ни копейки из этой богадельни не получил, а этот… Лев только знает, что с меня «трясет» деньги. А объявление в коммерческой газете стоит очень дорого.

— Лев Григорьевич, распечатайте и повесьте на входной двери объявление, что с первого мая сего года каждую субботу здесь проводятся торги по продаже невыкупленного имущества, сфотографируйте это на «мыльницу», этого будет достаточно. — я бросил взгляд на кладовую, где, на металлических стеллажах, громоздились телевизоры, магнитолы и «видики», не выкупленные гражданами и скривился — это были мои деньги, лежащие мертвым грузом и не работающие. Скажете — жадность? Нет, не жадность, отнюдь. Я помню свое прошлое настоящее, когда я был вынужден покупать на рынке черные китайские тапочки, с тончайшей подошвой, так что любой камешек на асфальте, попавший под ногу, вызывал боль. И обед из, разведенного в кипятке, кубика «Галина Бланка» я тоже хорошо помню, а пустой бумажник у старшего опера уголовного розыска — это просто унизительно, и у меня нет желания вновь оказаться в этой ситуации, поэтому я буду «крутить» деньги до тех пор, пока не заработаю столько, чтобы всю оставшуюся жизнь ни о чем не беспокоится, и чтобы через двадцать лет молодые и голодные прокуроры «новой волны» не пришли и не сказали, что приватизация вашей собственности проведена была незаконна.

Локация — Дорожный РОВД.

Наташа сегодня отпросилась на день рождение к какой-то знакомой — я должен был забрать ее в одиннадцать часов вечера на площадке, напротив Главного кабака Города. Поэтому сегодня я изображал идеального сотрудника — вывалил из сейфа все оперативные дела и вшивал в них свежие справки по отработке, проверке и прочей лабуде, которую требуют проверяющие из различных, вышестоящих, управлений.

На загремевшие в тишине вечернего РОВД я не обратил особого внимания — в дежурной или второй смене я не числился, встреч никому не назначал, так что, с вероятностью девяносто… Тут я понял, что ошибся, так как из полумрака коридора выступил мой бывший приятель Конев Руслан.

— Привет. — я отодвинул серые, из самого дешевого картона, папки в угол стола и потянулся к кофеварке: — Чай будешь?

Злость на коллегу уже прошла — каждый сам выбирает себе путь, а однообразное написание документов уже набило мне оскомину, так что я был рад сделать перерыв и поболтать ни о чем.

— Здорово. — мрачный Руслан упал на хлипкий стул и уставился в столешницу: — Поговорить хотел с тобой.

— Говори. Чай-кофе будешь? — я бросил в свою кружку две ложки две чайные ложки растворимого кофе «максвелл», две ложки растительных сливок из Южной Кореи и ложку сахара и вопросительно посмотрел на гостя.

— Нет, не хочу.

— Как хочешь. — уговаривать никого я не собирался, поэтому налил себе кипяток и, заранее содрогаясь от вкуса намешанного пойла, старательно перемешал содержимое, после чего сел за стул и уставился в переносицу гостя.

— Рассказывая, почему домой не идешь?

— Проблемы у меня с твоим магазином. — я поймал быстрый взгляд исподлобья — Руслан пытался отследить мою реакцию на его заявление, и реакция воспоследовала.

— На мой магазин? — я так резко поставил чашку на стол, что ее содержимое расплескалось по поверхности — пришлось отрывать полстраницы от газеты бесплатных объявлений, которой был застелен сейф и тщательно оттирать сладкую жижу.

Магазин я Руслану уступил, выведя оттуда свои, ранее вложенные, деньги, заодно и прекратив поставку бытовой техники класса «Б/У, восстановленная» с городской свалки — она у меня прекрасно расходилась из комиссионного отдела бывшего хозяйственного магазина. Договор на Инну переоформили, благо, что на этой улице, сплошь занятой промышленной застройкой, проблем с предприятиями, желающими сдать пустующие помещение в аренду, не было. Насколько я знаю, сидели там Инна и племянник Руслана –студент, уже пару раз подставивший нас своим наплевательским отношением к работе, поэтому я и был рад избавится от этого сомнительного актива, слишком много там было едоков с большими ложками, а вот ручеек поступающего товара был очень скромным. Я не хотел вкладывать деньги в бизнес, в котором ничего не понимал и в котором от меня мало что зависело, а Руслан с Инной просто не хотели — им это было не интересно. И я уже думать забыло чужом салоне компьютерной технике, как мой бывший приятель заявил, что это моя точка, приносящая ему проблемы. В это время такие разговоры могли провести к весьма непредсказуемым последствием, поэтому я инстинктивно окрысился.