Соправитель (СИ) - Старый Денис Страница 38

Поступок со всепрощением, как думала Екатерина, должен удивить заказчика убийства, Петра Федоровича. Женщина не верила, она была убеждена, что ее муж может быть милостивым и умеет прощать. И то, что она простила, побудит простить и его.

Екатерина Алексеевна вспоминала те годы, когда между ней и Петром Федоровичем были теплые отношения. Она тогда не понимала, что это и есть настоящая, человеческая, дарованная Богом любовь. Но не страсть плоти, это иное, может и от Лукавого. Так ей говорили монахи, об этом были молитвы в монастырях и церквях, так начинала думать и сама Екатерина.

*………*………*

Петербург

28 июля 1751 года.

— Степан Иванович, почему без моего ведома Вы принимаете подобные решения? — разъярялся я.

— Ваше Высочество, государь, но куда же ее? Прибежала бы девка в Петергоф, проблем было бы больше! — оправдывался Шешковский.

— И что это у нас за караулы, что пропустили бы девку? — спросил я с иронией.

Шешковский промолчал.

Может он и правильно сделал, что от моего имени поместил Иоанну, сбежавшую из отцовского дома, в Ораниенбауме. Пусть и были еще иные дома, где без боязни огласки можно было поселить любовницу наследника престола, соправителя Российской империи, но и тогда я так же мог рассвирепеть. Как мою голубу в какие-то квартиры? Мог такой реакции ждать глава Тайной канцелярии Степан Иванович Шешковский? Мог!

А я злился больше от непонимания ситуации. Не мог придумать удобоваримое решение касательно Иоанны. Она нравилась, пусть страсть несколько отошла на второй план, но красивее женщины я еще не встречал ни в той, ни в этой жизни. Я, мужчина, хотел быть с ней! Я, наследник и уже скоро император, создающий образ поборника морали и нравственности, не мог себе этого позволить!

Сдерживала и комбинация с Катериной, сдерживали условности моего статуса, когда уже не просто наследник, но еще не император. Сдерживало и то, что я не видел Иоанну императрицей и даже не рассматривал варианты, при которых она могла бы стать таковой. Да, смерть Екатерины могла бы приблизить решение проблемы. Но для этого эта скоропостижная смерть должна состоятся.

— Обеспечить тайность сможете? — спросил я у Шешковского.

— Уже смогу, Ваше Высочество, но недолго, — ответил Степан Иванович.

— Тогда вечером я хотел бы посетить Иоанну, — сказал-отрезал я и, сделав вдох-выдох, перешел на иные темы.

— Что есть по генерал-майору Георгию Багратиони? У меня встреча с ним и еще с посланником из Картли и Кахетии, — сказал я и придвинул к себе свою книгу для записей.

Не то, чтобы я стал что-то забывать, но иногда записанные чернилами данные при повторном прочтении могли наталкивать на мысли, что ранее не приходили в голову. Да и планирование. Я все больше входил в ритм работы и доверялся не только Трубецкому, который решал о назначении времени аудиенций, но и себе. Не хватало хорошего секретаря. Как там поживает Савелий? Я уже отправил ему повеление прибыть с очередным кораблем в Петербург.

Что касается Трубецкого, то его вес в Государственном Совете, как и в целом, был не слишком велик, если не сказать ничтожно мал. Да, представитель знатнейшего рода, олицетворяет некоторым образом московское дворянство и старую аристократию. Но он был моим ставленником и более как марионеткой не воспринимался. Нужно было еще что-то, что немного возвысит Никиту Юрьевича, проявляющего полную солидарность с моим мнением всегда и везде. Вот он и получил привилегию назначать время аудиенции. Это был тот самый фактор, из-за которого к Трубецкому все чаще обращаются на «Вы и шепотом». Иногда я позволял прорваться к своей тушке даже тех, кто не слишком-то и был интересен для решения глобальных задач. Брал ли за эти услуги Трубецкой мзду? Может и брал, свидетельств пока об этом нет, но он и так был богатым человеком, имел много и земли, и крестьян. Зачем так подставляться?

— Георгий — гордый человек, скорее горделивый, кичится своим происхождением, при этом не удосужился выучить русский язык, не владеет иными языками, кроме как своим родным. Притом умом не отличается, — докладывал Шешковский [Описание взято с характеристики Георгия Вахтанговича Багратиони, данной ему Екатериной Великой].

— И как он управляется с войсками? Он же заместитель командира дивизии? Или еще управляет галерами? — удивился я и мысленно покорил себя же за допущение такого казуса еще во время своего начальствования в Военной коллегии.

— Как управлял галерной эскадрой, мне не ведомо, ныне он поставлен на дивизии. И управляет солдатами скорее не он, но, судя по всему, знания русского языка хватает для отдания команд. В светской беседе Багратиони не силен, теряется при общении, — ответил Шешковский, чуть подумал и добавил: — Скорее всего его назначение — это должное статусу наследника трона Кахетии, чем реальная заслуга.

— Плохо, очень плохо! — выдохнул я. — Я собирался подумать, как именно разыграть его карту на Кавказе. Все-таки, после смерти брата Бакара Вахтанговича, Георгий — первый претендент от России на престол Картли и Кахетии. Придется тогда брать в разработку Теймураза, который по факту сейчас и правит Картли.

— Брат Георгия был бы добрым правителем. Генерал-лейтенант на российской службе, знает и русский язык и французский… — Шешковский начал характеризовать уже умершего Бакара Багратиони.

— Он почил год как тому, чего вспоминать? — одернул я главу Тайной канцелярии. — Что по Теймуразу?

— Деятельно правит, можно сказать, в согласии со своим сыном Ираклием. Так же фамилии Багратиони, но иной ветви. Пришли сведения, что недавно Ираклий всего с тремя тысячами своих воинов разбил армию афганского правителя Азад-хана, в которой было восемнадцать тысяч [исторический факт, события произошли в 1751 году]. Отбился Ираклий Теймуразович и от дагестанского набега, — Степан Иванович посмотрел на меня, ожидая вопросов.

— Судя по всему, славные мужи, но нужны ли они нам со своей славой? Может пусть их, оставить пока? — я задумался.

Лоскутное одеяло, которое представляет собой Кавказ и Закавказье, было легко разорвать. По частям, лоскутам оно завсегда сподручнее, чем дергать цельную материю. Но что дальше? Нужна внятная местная система управления, чтобы все народности региона поняли, чего ждать и принимали решение в пользу России. Тут либо провоцировать всех игроков на войну, либо подчинять увещеваниями и показательной силой против соседей. Причем подчинять так, чтобы все эти царства, ханства, княжества, кланы перестали существовать как субъекты политики.

В 1747 году был убит Надир-шах, действительно очень удачливый и в первый период своего правления мудрый правитель. Он централизовал Персию, собрал немалые силы, удачно воевал и с турками, и с афганцами, да и моголов индийских разбил, прихватив большие сокровища города Дели. А после… Тут хоть верь в мистику, хоть в нее не верь, но как только Надир-шах захватил алмаз с именем Кохинур, он начал сходить с ума и его в итоге убили, начав тем самым смуту в ранее сильной Персии [алмаз Кохинур связывают также с камнем «Орлов». Григорий Орлов тоже повредил рассудок].

Найдется еще собиратель земель персидских, это я знаю по послезнанию. Кто именно объединит персидские земли, не могу сказать. Да и когда это случится, тоже не отвечу.

России придется, если я ничего не предприму, столкнуться с персами. Тот же знаменитый писатель Грибоедов героически погибнет на своем посту в русском посольстве всего в тридцатичетырехлетнем возрасте. Может сохранить жизнь великому русскому писателю, и он еще порадует потомков творчеством? А сохранить жизнь Грибоедову, значит деятельно влезть в персидские дела.

Так что, по моему мнению, нужно воспользоваться слабостью персов и взять регион под свою опеку. Даже не так, не стоит плодить сущности. Эти земли должны войти в состав Российской империи!

Я отнюдь не против государственности Азербайджана или Армении. Нет. Если Россия окажется слабой и отпустит свои территории в будущем, закономерно, что на руинах страны появятся новые государства, но сейчас, когда еще и нету возможности для создания Армении, когда армянский народ, как, впрочем, и азербайджанский, — это лишь часть неких аморфных недогосударств, Россия имеет все возможности стать в регионе крепко и надолго.