Отстойник - Дикий Носок Страница 39

«Food?» – запоздало поинтересовались они.

«Food,» – покладисто согласился юноша. Это было одно из немногих слов, понятных всем собеседникам.

Дискуссия между поселенцами вспыхнула с новой силой.

«А китайцы то поди не знают, чего к ним в руки то попало,» – усмехнулся Никимчук.

«Даже если догадываются, то открыть эту штуку сами вряд ли сумеют. Мы вон сколько бились: и резали, и рвали, и давили, а ей хоть бы хны. Жаль, никто не видел, как этот чудик её открыл,» – размышлял Андрей.

«Теперь нам есть на что, точнее на кого, поменять Катю,» – подытожил Эдуард Петрович.

«Согласен. На такую замануху они не могут не клюнуть. Китайцы давно на том холме пасутся, а, значит, у них этих сфер вагон и маленькая тележка.»

«А вкусно было, правда?» – мечтательно протянул Никита.

Не подозревая, что судьба его уже решена, Маал, оборотившись и открыв беззубый рот, во все глаза взирал на невиданное чудо. Привлеченный всеобщей суматохой из зарослей вишни лениво вылез сонный Моня и, зевая и грациозно потягиваясь на ходу, распушил серый хвост и подался в самую гущу событий разнюхать обстановку. Маал оцепенел. Это был кот. Самый настоящий, живой кот. Моня, к слову сказать, уже внимательнейшим образом обнюхал неведомого пришельца, пока тот спал, а потому ничего интересного для себя не нашел и, присев поодаль, принялся тщательно вылизывать свое хозяйство. Будто завороженный, Маал встал на четвереньки и подполз поближе к коту. Медленно протянув дрожащую руку, он намеревался впервые в жизни прикоснуться к дымчато-серому чуду. Но Моня, прекрасно помня коварное похищение, к людям относился крайне настороженно, особенно к незнакомцам, а потому, мазнув когтистой лапой по приближающейся руке, ускакал обратно в вишневую поросль, где чувствовал себя практически в безопасности. С ужасом взирая на выступившие в глубоких, длинных царапинах капли крови, Маал осознал истину: страшнее кошки зверя нет.

***

Первые четверть часа этих путаных переговоров товарищ Сунлинь Янь ровным счетом ничего не понимал, хотя по его непроницаемому лицу догадаться об этом было совершенно невозможно. Когда, наконец, разобрался в сути происходящего, то долго не мог взять в толк: почему незваные гости считают, что их женщина именно у него? На кой черт она ему нужна? В обмен на похищенную женщину они предлагали круглоглазого нескладного человечка, якобы умеющего открывать парящие сферы с радужно-прозрачными оболочками, в которых, по их утверждению, была еда. И если все действительно обстояло именно так, то обмен был бы более чем неравноценным. Женщина, пусть даже молодая и красивая, но всего лишь женщина в обмен на такую ценность. Чем она так важна? А она, по-видимому, чрезвычайно важна, раз гости готовы пойти на такую жертву. Хорошенько поразмыслив (не проронив при этом ни слова и не дрогнув ни единым мускулом на лице), Сунлинь пришел к выводу, что женщина, вероятно, должна обладать каким-то редким даром. Невероятно редким. Например, таким, каким обладает Мей Лю. Её таланты, правда, ограничивались только чаем, но и то дело. Такое сокровище он не отдал бы ни за какие деньги. Если бы девушка была у него. Ведь что бы там не думали русские, здесь Кати не было. Так у кого же она сейчас?

Другой вопрос, откуда взялся этот всезнающий маленький человечек? Насколько соответствует действительности все то, о чем он говорит? Ну это легко проверить. Товарищ Сунлинь Янь хлопнул в ладоши и велел бесшумно появившейся Мей Лю принести одну из летающих сфер. Гигантская связка парящих сфер была привязана к железнодорожному рельсу во дворе на манер охапки причудливых воздушных шаров. Девушка подпрыгнула, чувствуя себя баскетболистом, и ловко ухватила одну, до которой смогла дотянуться. Уже много месяцев, с тех пор, как к ней окончательно пришло осознание своего незавидного положения, Мейл Лю пребывала в состоянии перманентного недовольства и раздражения. Как же так? Неужели это все? И она до конца жизни обречена молча терпеть, делать чай и раздвигать ноги? Как человек, не лишенный практичности, чувств своих девушка никому не демонстрировала, лишь в фантазиях позволяя себе воткнуть ножницы в живот самозваного императора и покрутить ими по часовой стрелке, наматывая кишки товарища Сунлиня, а потом медленно-медленно вытянуть их наружу. Его корчащаяся в муках рожа доставила бы Мей Лю истинное удовольствие.

Маал не умел владеть собой так, как его далекие предки (в том, что это именно предки, он был абсолютно уверен), поэтому владевшие им эмоции легко читались на лице: недоумение, испуг, возмущение, злость. Юноша понимал примерно половину слов, которые слышал, этого вполне хватало, чтобы догадаться о смысле сказанных фраз. Новые знакомые распоряжались им, как вещью, даже не спросив его согласия. Они решили поменять его на что-то, отдав этим чужакам. С одной стороны, это может быть и неплохо, ведь с этими он хотя бы сможет разговаривать. С другой стороны, ведь он человек, личность. Нельзя обращаться с ним, как с ненужным хламом. Историю Маал знал плохо. Практической ценности в знаниях о прошлом не было, а потому крепостное право представлялось ему лишь какой-то абстрактной средневековой дикостью, никак не могущей быть применимой к нему. Но за последние дни мир Маала перевернулся с ног на голову. Казалось бы, чему тут удивляться?

Ловким движением вскрыв сферу с белком, Маал первым зачерпнул пальцем её содержимое и отправил в рот. Его примеру тут же последовали остальные.

«В твоем времени это обычная еда? Почему вещи из твоего времени всегда выскакивают в одном месте?» – поинтересовался товарищ Сунлинь, осторожно лизнув собственный палец.

«Я не знаю,» – пожал плечами в ответ Маал.

«Вы сможете от души поболтать, когда мы уйдем,» – жестко оборвал завязавшуюся беседу Эдуард. – «Нам нужна Катя.»

«Её здесь нет,» – после длительной, «театральной» паузы, сделавшей бы честь лучшему драматическому актеру, промолвил Сунлинь Янь.

Русские неподдельно изумились и ожидаемо не поверили. Насупились, хмуро переглядываясь. Заслонили широкими плечами Маала.

«Девушки действительно здесь нет,» – уже с сожалением повторил псевдоимператор и вежливо добавил. – «Мне очень жаль, но я не могу Вам помочь.»

Русские медведи попятились задом и вывалились из жилища Сунлиня, на улице немедля окружив свое сокровище. Скомкано попрощавшись и бдительно озираясь, они направились восвояси не солоно хлебавши. Молчаливая толпа китайцев, во всем послушная воле бывшего директора целлюлозно-бумажного комбината, провожала их глазами.

«Врет,» – отойдя на безопасное расстояние, убежденно бросил Эдуард.

«Врет,» – согласился с ним Андрей. – «Одного не пойму: почему он не клюнул на этого чудика?