Анна Туманова - Женское счастье (СИ) Страница 4

Лиза устало опустилась на лавку и незаметно сняла раскисшие ботики.

— Леди Алиссия, предлагаю остановиться здесь, отдохнуть, переночевать, а утром проделать оставшуюся часть пути, — услышала она голос Тремела, незаметно возникшего с ней рядом.

— Господин Тремел, — Лиза тоже перешла к официальному обращению, — а далеко еще до замка?

— Мы уже на землях герцога и до замка осталась пара часов пути.

— То есть, если мы выедем сейчас, то к ночи сможем быть на месте?

— Да, миледи.

— Тогда нам лучше поспешить.

— Но вы же устали…

— Не более, чем все, — улыбнулась девушка, — после небольшого отдыха я буду в порядке.

— Что ж, как скажете, миледи, — Гант поклонился и отошел к ожидавшим его спутникам.

Наскоро перекусив и оседлав лошадей, компания двинулась в путь. Тремелу досталась одна из лошадей, запряженных до того в карету, а Лизе и Люсинде теперь пришлось ехать верхом. Служанка поначалу волновалась, но быстро успокоилась, когда ее усадили на лошадь впереди улыбчивого Дрима, и тот обнял девушку за талию. Щеки горничной раскраснелись, глаза заблестели, и она весело смеялась над шутками воина. Лиза ехала с Тремелом.

Отряд уверенно продвигался вперед и, спустя несколько часов, вдалеке показались сторожевые башни замка.

Их встречали. Перед воротами в два ряда высились конные, за ними, до самых дверей замка, выстроились слуги в ливреях, перед входом стоял пожилой дворецкий, чья царственная осанка не давала усомниться в значимости его положения.

Лиза быстро осмотрелась. Окружающее впечатляло. Во всем виделись богатство и строгий порядок. На душе стало тоскливо: девушка с трудом представляла, как она будет здесь жить. Пересилив себя, вздернула подбородок, улыбнулась и, с помощью конюшего, спрыгнула с лошади. За ней спешился весь отряд.

Дворецкий неторопливо двинулся навстречу, с достоинством поклонился и звучным голосом произнес:

— Позвольте представиться — Сайрус Руми, дворецкий Его Светлости. Добро пожаловать в герцогство Нортское, миледи. Милорд герцог поручил мне встретить вас, сам он прибудет в замок завтра, к самой церемонии. Разрешите, я провожу вас в дом.

Лизе ничего не оставалось, как последовать за ним. В огромном холле первого этажа их встретила выстроившаяся прислуга. Дворецкий, ведя Алиссию вдоль ряда челяди, представлял всех по именам.

— Кларинда Богольт, ваша экономка, — пожилая дама, со строгим лицом, присела в реверансе.

— Журинда Эссен, кухарка, милорд герцог очень доволен ее стряпней, — полная, раскрасневшаяся от похвалы женщина смущенно поклонилась.

— Фиби, Нира, Эрна и Руфь, — ваши горничные, — молоденькие девушки разом присели в реверансах.

Мажордом продолжал представлять прислугу, а Лиза пыталась запомнить имена ключевых фигур. Пока ей достаточно знать как зовут экономку и личных горничных. Остальных она запомнит позже, со временем. Наконец, когда бесконечный ряд прислуги закончился, дворецкий повел Алиссию к ее личным покоям. Второй этаж они миновали — Сайрус пообещал провести миледи по всему замку позже, — покои хозяев находились на третьем этаже. Апартаменты герцогини были великолепны. Огромные комнаты, стены, затянутые дорогим шелком, бесценные вазы и картины, люстры и канделябры из берунского хрусталя… Среди всего этого богатства Лиза почувствовала себя бедной родственницей, в своем скромном платье, раскисших дорожных ботиках, с растрепанной прической и перевязанными руками. Дворецкий провел ее по всем комнатам, открывая шкафы с одеждой, показывая потайные ящики, обращая внимание миледи на все особенности ее покоев. Тем временем, горничные приготовили ванну, и Сайрус откланялся, получив распоряжение подать ужин в Малой столовой и прислать к ней Люсинду.

— Ваша Светлость, пожалуйте, ванна готова, — горничные помогли герцогине снять дорожную одежду, и ловко, в четыре руки, принялись ее отмывать. Горячая вода расслабила уставшие мышцы, ароматная пена укутала девушку, и Лиза удовлетворенно вздохнула. Тревоги и трудности прошедшего дня уходили в прошлое. А завтра… Что ж, волноваться и переживать она будет потом, сейчас нужно дать себе небольшую передышку.

После ужина Лиза вернулась в свои покои, где была с радостью встречена Люсиндой.

— Леди Алиссия, как же я рада вас видеть! — девушка просто захлебывалась от переполняющих ее эмоций, — я уже все — все рассмотрела! У вас покои, как у королевы, а богатство‑то, богатство! Ваш папенька человек небедный, но, уж, герцог… Такого я и представить не могла… Эх, Ольметта не видит, ни за что бы не поверила что наша леди в такой роскоши жить будет!

— Люси, помоги мне переодеться и можешь быть свободна, — Лиза очень хотела остаться одна. За неделю путешествия она устала от невозможности побыть в одиночестве. Люсинда — неплохая девушка, но ее непрекращающаяся болтовня порой сильно утомляла госпожу.

Ночью спалось плохо. Мягкая перина, тишина, свежий воздух, доносящийся из открытого окна… А Лизу мучили кошмары. Во сне она снова видела Сергея, слышала его счастливый смех, наблюдала, как он обнимает Таню, как они купают малыша, как ее любимый шепчет другой слова любви, говорит о том, что никогда не испытывал таких чувств… Лиза просыпалась в слезах, сердце билось беспокойно, она пыталась отдышаться и забыть… Но стоило заснуть, и пытка повторялась — ласковый шепот, нежные объятия… И все это предназначалось не ей.

Наутро, бледная, не отдохнувшая, она стояла напротив зеркала. Девушку, отражавшуюся в нем, не портила даже прошедшая беспокойно ночь. Длинные черные волосы — густые, блестящие, ниспадающие до бедер, — яркие синие глаза, аккуратный носик, полные губы, белоснежная кожа и безупречный овал лица поражали воображение. Зеркало отразило и высокую грудь, и тонкую талию, и крутые изгибы бедер… Леди Алиссия была чудо как хороша. Даже легкая грусть в глазах не портила общую картину, придавая налет загадочности и тайны.

Вошедшие в комнату служанки на миг остановились, любуясь своей молодой госпожой, пока одна из них не выпустила из рук щетку и очарование момента не было разрушено. Все засуетились, торопясь подготовить герцогиню к церемонии.

Глава 3

Замковая часовня была украшена цветами и лентами, сотни огней отражались в хрустальных подвесках, гости, съехавшиеся на торжество, в нетерпении ожидали выхода новобрачной.

Герцог, стоящий у алтаря, казался спокойным и равнодушным к происходящему. Услышав удивленные возгласы, он обернулся и увидел, как по проходу к нему приближается дивное видение: красивая девушка в белоснежном платье, с искрящимися кериллами в искусно уложенных волосах. Лорд Аш — Шасси подавил невольно возникшее восхищение и протянул новобрачной руку.

Жрец Всесветлого, преподав брачующимся благословение, возложил их руки на жертвенный камень и пару на мгновение окутало облако, а когда оно рассеялось, на запястьях новобрачных появилась тонкая вязь брачных татуировок.

Со всех сторон раздались поздравления, пожелания счастья, долголетия и благоденствия. Пока молодые шли к выходу, их осыпали цветами кариссы, которая в народе считалась символом счастья, и зернами зура, символизирующего плодородие.

Вслед за новобрачной парой все потянулись в замок, где в парадной столовой уже дожидался накрытый стол со всевозможными яствами. Лиза, сидя во главе стола рядом с новоиспеченным супругом, украдкой разглядывала его.

Мужчина был красив: темноволосый, с правильными чертами лица, четко очерченными губами и холодными серыми глазами, опушенными длинными темными ресницами, он производил приятное впечатление. Еще в часовне девушка отметила его высокий рост и широкий разворот плеч, а сейчас, сидя рядом, видела перекатывающиеся под строгим камзолом литые мышцы и понимала, что герцог заработал их отнюдь не за письменным столом. Рядом с ней сидел воин. Серьезный и, возможно, опасный.

Лизу пугало то, что она так мало знает о человеке, с которым ее связала судьба.

Девушка, в очередной раз, задалась вопросом почему так отстранено воспринимает происходящее и не смогла найти ответ. Вчера, после происшествия в горах, ей на миг показалось, что пелена бесчувствия, окутавшая ее, пропала, что она снова ощущает жизнь полноценно. А потом, на постоялом дворе, все снова потускнело и подернулось равнодушием. Что‑то в этом рассуждении царапнуло Лизу, какая‑то странная закономерность. Девушка проанализировала все дни пути и выяснила интересную особенность — равнодушие и подавленность появлялись по утрам и сохранялись до вечера. Потом — бессонная ночь, утро и снова — спокойствие и непротивление происходящему. Лиза, несмотря на теперешнее юное тело, не растеряла прежнего опыта и интуиции взрослой тридцатилетней женщины, она чувствовала, что с ней что‑то не так. Да, она всегда была мягкой, женственной, но никогда не позволяла собой манипулировать. Что же происходит сейчас? Появилось подозрение — а не подмешивают ли ей в еду какую‑нибудь местную психотропную, или как она тут называется, гадость? А если так, то кто мог это сделать?