Максим Керн - Математик Страница 4

Осознание реальности и материальности того, что я всегда считал невозможным, на какое-то мгновение выключило мозг, отправив его на перезагрузку.

В замке заскрежетало, и я, очнувшись, поднялся с лежанки. Оказывается, прошло уже довольно много времени, так как теперь солнц видно не было, а тени явственно удлинились. Внутрь зашел Газур, неся в руках поднос. В желудке квакнуло. Неизвестно, сколько я провалялся в том каземате, да и допрос продолжался долго. Молодой организм начал приходить в себя и требовать пищи. И ему было плевать на новый мир, магию, эльфов и крылатых ангелов.

– Ешь, – рыкнул огр, грохнув поднос о стол. – Завтра с утра отправишься в Школу Везунчиков. А ехать долго.

– Господин Газур, – вежливо обратился я к тюремщику, – можно вас спросить?

– Ну?

– А что это за школа?

– Скоро сам узнаешь, – развернулся ко мне своей двухсоткилограммовой тушей огр, едва не впечатав меня в стену. – Но скажу сразу – не был бы ты таким хлюпиком, тогда, возможно, ты там и продержался бы какое-то время. А сейчас ешь. Когда закончишь, постучи в дверь, дежурный уберет.

Я решил воспользоваться любезным предложением огра, про себя поразившись тому обстоятельству, что тюремщик, с виду тупой, не обезображенный интеллектом громила, оказался не так глуп, как я думал. Во всяком случае, изъяснялся он вполне нормально, не в манере киношного Халка, который, похоже, знал только одну фразу: «Халк крушить!»

В этом мире штампы голливудских сценаристов не работали. Хотя, насколько я понял, Газур был кем-то вроде местного начальника низшего уровня. Этакий старший прапорщик, начальник караула или смены, в офицеры не выбившийся, но дело свое знавший туго. Офицера я уже видел, и впечатления от знакомства со старшим мастером-дознавателем Бишопом остались далеко не радужные. Что же это за Школа Везунчиков такая… Перебрав в уме несколько вариантов, я в конце концов сообразил, что глупо делать предположения и строить теории при таком мизерном количестве полезной информации и что решать проблемы лучше по мере их поступления. Проще говоря, поживем – увидим.

Но пора отведать блюда местной кухни. Интересно, чем кормят в местной тюряге? Вряд ли здесь шведский стол, как в турецких отелях. И точно. В глиняной миске было что-то похожее на перловку. Рядом лежало два толстых ломтя серого хлеба из муки крупного помола с чем-то вроде шматка сала на каждом, а в плоской, довольно объемной кожаной фляге была обычная вода. В качестве столового прибора присутствовала деревянная ложка исполинских размеров, изрядно погрызенная по краям. Что ж, голодом меня здесь явно морить не собираются, это уже хорошо. Сало я есть не стал, черт его знает, из кого тут его делают, аккуратно отложил в сторонку, а вот кашу, оказавшуюся неплохой на вкус, и хлеб умел подчистую. Вода тоже была вполне чистой, и я с удовольствием напился и сполоснул руки и лицо. Бросив взгляд на свою одежду, я только скривился. Как смог, привел ее в порядок, оттерев присохшую грязь и израсходовав на чистку остатки воды. Запасного гардероба у меня нет и вряд ли предвидится, поэтому лучше держать одежду в чистоте.

О доме я старался не задумываться. Смысл рыдать и биться в истерике, если от меня сейчас ничто не зависит? Я жив, и это главное. Пока стоит сосредоточиться на сборе информации об окружающем мире. И о магии. Аргис Нолти, прежде чем отправиться в небытие, обронил странную фразу в самом начале нашего знакомства. «В немагическом мире – и вдруг встретить такого самородка…» Что он имел в виду? Жаль, что времени поговорить у нас не было, чертов ангел все испортил. И что он имел в виду, назвав меня пустотником? Да еще и неинициированным? Мне предстоит эту инициацию пройти? Или я уже ее прошел, после того ритуала, что провел маг? Вопросов больше, чем ответов. Чертов ангел. Да уж… Дикое словосочетание. Перед глазами возникла картинка. Из жезла белокрылого неземного создания вырывается ревущий поток пламени, сметая защиту и обращая мага в прах. И удивление на идеальном лице, когда оружие ангела не сработало против меня. Ох ты… А это зацепка! Может, именно это маг имел в виду, когда говорил о пустотнике и самородке? Эх, и эксперимент ведь не поставишь…

Я повертел в пальцах перстень мага, так и остающийся бесполезной золотой побрякушкой, и засунул его в потайной карман куртки, под отстегивающейся тонкой подкладкой, для надежности застегнув карман на молнию. Старший мастер-дознаватель Бишоп почему-то не потребовал отдать его, значит, он принадлежит мне по праву. Мертвый маг говорил что-то о том, что теперь я официальный наследник, но во время допроса у Бишопа я не успел прояснить этот момент. Что это означает? Что это был за Ритуал Крови? Никаких особых изменений в себе я не почувствовал, кроме мгновенно затянувшейся раны на ладони да знания местного языка. Черт, вопросов куда больше, чем ответов.

Я лег на узкую жесткую лежанку, перед этим сняв кроссовки и аккуратно сложив на табурет куртку, и закинул руки за голову. Стемнело, но никакого освещения в комнатушке я не заметил. Этот мир не пошел по технологическому пути развития и не знает электричества? Похоже на то. Но в окнах были стекла. Не лучшего качества, довольно мутные, но они были, и это значит, что хотя бы фабричное производство здесь присутствует. Об этом же говорила и форменная одежда местных служителей закона. Китель эльфа был явно фабричной выделки, да и все встреченные мной по пути в кабинет дознавателя люди были одеты в такие же. А это значит, что есть централизованное обеспечение и какая-никакая логистика, свойственная органам власти. Что ж, даже по косвенным данным можно прийти к каким-то выводам, немного проясняющим ситуацию.

Но что же это за Школа Везунчиков? Обрывки мыслей роились в голове, создавая белый шум, впечатлений за день было слишком много, и мозг не успевал корректно обработать поступающую информацию. Поэтому я сделал усилие, выкинув мысли из головы, и постарался заснуть. Нужно по возможности набраться сил – завтра, похоже, мне предстоит еще один веселый день.

Разбудил меня лязг ключа в замочной скважине. Голова была тяжелой, нос забит, и меня знобило. Только разболеться сейчас для полного счастья не хватало. Видимо, лежание на холодном каменном полу каземата – не лучший способ закалки организма. В дверном проеме, загораживая его своей тушей, стоял Газур.

– Давай за мной, задохлик. Тебя уже ждут, – прорычал огр-тюремщик, с недовольством глядя на поднос с грязной посудой, стоящий на столике. Черт, совершенно из головы вылетело. Газур скривился, но наказания, как я ожидал, не последовало. Видимо, я вышел из-под юрисдикции тюремщика, переместившись из каземата в комнату для гостей. Хоть один плюс на сегодня. Я быстро всунул ноги в кроссовки, не завязывая шнурков, и схватил с табурета куртку.

– Пошли. – Огр развернулся и грузно зашагал по еще темному коридору, и мне ничего не оставалось, как последовать за ним.

Идти пришлось недолго. Тюремщик отпер дверь, и мы вышли во внутренний дворик, тот самый, что я мог наблюдать из своего окна, где нас поджидал… Я не знаю, что это. Что-то вроде длинного, глухого почтового дилижанса с маленькими зарешеченными оконцами. Опять решетки. Я думал, что этот кошмар уже закончен, но предположения и действительность редко когда сходятся. Тягловой силой дилижанса выступали четыре мощных тяжеловоза, с виду ничем не отличающихся от земных лошадей. Сверху, на козлах, сидел какой-то человечек в просторной накидке с капюшоном, даже не повернувший головы в нашу сторону.

– Эй, Бурдан, принимай свежее мясо! – рявкнул огр, подойдя к повозке и пару раз стукнув огромным кулаком в борт.

Сбоку открылась небольшая дверца, и по откидным ступенькам на землю спустился… гоблин. Ну, наверное. Может, в этом мире они и по-другому называются. Маленького росточка, мне где-то по грудь, обладающий выдающимся носом, широкой лягушачьей пастью с мелкими, острыми даже на вид зубами и круглой, абсолютно лысой головой, гоблин недовольно щурился в лучах восходящего солнца. Вернее, в лучах одного из солнц, второго пока видно не было.

– Не ори, я не глухой, – неожиданно приятным, глубоким баритоном ответил коротышка, потянувшись. – И не порть мне имущество. Оно, знаешь ли, казенное. Вот напишу докладную начальству, из своего кармана оплачивать будешь. Ладно, кто тут у тебя? – Гоблин подслеповато прищурился, а потом вынул из нагрудного кармана сверкнувший на солнце монокль на цепочке и вставил его в глаз. – Человек?! Газур, ты что, своей настойки с вечера пережрал? Это не по моему ведомству!

– Ничего не знаю. Распоряжение мастера Бишопа. – Огр достал из кармана сложенные вчетверо листы бумаги и протянул их гоблину. – Все сопроводительные документы в порядке.

Гоблин недоверчиво посмотрел снизу вверх на тюремщика, а потом развернул и принялся читать бумаги. Газур терпеливо ждал, а я пока от нечего делать осматривал местное средство передвижения. Осмотр подтвердил: магический этот мир или немагический, но что такое рессоры, в этом мире знали, а на колесах были покрышки из чего-то, напоминающего каучук. Покрышки были литыми и толстыми, светло-бежевого цвета, а не давно всем привычного черного, и о том, что такое камерные покрышки, здесь, похоже, еще не додумались. Значит, трясти внутри этого гроба на колесах будет немилосердно – что такое асфальтовое покрытие для дорог, тут тоже наверняка не знают. Я перевел взгляд выше и вздрогнул, неожиданно наткнувшись на пристальный взгляд. Сквозь узкое, зарешеченное оконце автозака, иначе и не назовешь эту гробину, на меня изучающее смотрели чьи-то глаза. Лица в темноте «дилижанса» видно не было, только глаза, часть лба да прядь черных как вороново крыло волос. И взгляд этот не сулил мне ничего хорошего, столько в нем было ненависти.