Влада Ольховская - Доктор, дым и зеркала Страница 4

– Спасибо, но, если вы не против, я бы не хотела пока говорить о брате, – вздохнула я, отводя взгляд.

Это было чистой правдой. Мне было больно даже думать о Леоне, а говорить – тем более. Особенно с теми, кто, возможно, был виновен в его смерти. Пока я не разберусь, что с ним произошло, под подозрением остаются все.

– Конечно, я все понимаю, – смутился Эрмин. – Я не берусь даже представить, через что вы проходите. Но я все равно бесконечно рад, что вы с нами, нам всегда нужны молодые талантливые врачи. Это Флор Уинслоу, распорядитель общежития.

Сатир, обрадованный тем, что его представили, сделал шаг вперед. Судя по взгляду, он ожидал, что я протяну ему руку, которую он смог бы эффектно поцеловать. Да конечно! Я не собираюсь лишний раз дотрагиваться до того, кто воздействует на людей феромонами.

– Рада знакомству, – только и сказала я.

– Взаимно, – подмигнул мне Флор. Вот уж кто даже не собирался изображать траур!

– Путешествие вас не сильно утомило? – поинтересовался Эрмин.

– Нет, все в порядке.

– Приятно слышать. Тогда я предлагаю сделать вот что… Ваша интернатура начнется завтра, первый день мы всегда оставляем на адаптацию. Поэтому позвольте Флору отнести багаж в вашу комнату, а я пока покажу вам Эпиону. Это очень маленький мир, прогулка не займет много времени.

– Буду вам бесконечно признательна!

На самом деле, расклад был не такой уж идеальный: не хотелось мне отдавать свои вещи этому козлоногому типу. Он по всем параметрам походил на тех извращенцев, что натягивают на голову женские трусики или бегают голыми по парку! Но не могла же я сказать об этом… Да и потом, я понимала, что у главного врача не так много свободного времени. Возможно, это мой единственный шанс получить его в провожатые. Если бы я отказалась сейчас, потребовала время на отдых, завтрак и прочие удовольствия, он бы наверняка прислал вместо себя кого-нибудь другого.

Поэтому я позволила Флору утащить куда-то мои чемоданы, а сама отправилась с Эрмином. Мы вошли в желтое здание, но внутри не задержались, пересекли холл и вышли в другую дверь. По сути, эта постройка служила такими же вратами в Эпиону, как и фиолетовая площадка.

– Мы сейчас в общежитии, – пояснил Эрмин. – Почти все наши сотрудники живут здесь, у некоторых есть места для сна в больничных корпусах. Работа в Эпионе не позволяет путешествовать во внешний мир каждый день, но это нормально, почти со всеми кластерными мирами так.

Общежитие у них было роскошное – в классическом стиле, однако новое и современное. Здесь все оформили в теплых пастельных тонах, полы были выложены мрамором, на стенах я видела картины и подставки с магическими сферами – электричества в кластере не было, к этому мне еще предстояло привыкнуть.

Я знала, что комната, в которой жил мой брат, заперта и не тронута – меня заверили, что я смогу лично забрать его вещи. Там все было так, как он оставил, а значит, я могла получить ценнейшие улики в своем расследовании. Оставалось только набраться смелости и войти туда – а я пока не могла. Поэтому я и сосредоточилась на экскурсии, которую устроил для меня Эрмин.

Это был удивительно красивый мир, и я начинала понимать, почему Леон отзывался о нем с таким восхищением. За главными дверями общежития начиналась широкая дорога, вымощенная шоколадного цвета брусчаткой. По обе стороны от нее поднимались живые стены из розовых кустов, покрытых крупными цветами всех оттенков красного – я раньше не видела таких нежных бархатных лепестков, каждый из них был настолько совершенен, что без магии тут наверняка не обошлось, но такая магия не коробила даже меня. Их насыщенный аромат переплетался с соленым ветром, он парил над этим миром, совсем как небо, лишенное солнца.

Дорога вела к главному корпусу больницы, и если общежитие лишь стилизовали под старину, то больница была несомненно старой – огромный замок, выстроенный из серых и бежевых камней. Однако она поддерживалась в отличном состоянии, ни о какой ветхости и речи не шло.

Высокое здание с пятью этажами. Здание, убившее моего брата. Я перевела взгляд на покрытую черепицей крышу и невольно вздрогнула, подумав о том ужасе, который Леон испытал в последние секунды жизни. Говорят ведь, что большинство самоубийц, прыгающих с большой высоты, разочаровываются в своем решении во время полета, а исправить ничего не могут. Для моего брата все обстояло еще хуже: падая вниз, он понимал, что у него только что украли жизнь.

Да, я отказывалась верить, что Леон на самом деле покончил с собой.

Эрмин заметил мою реакцию и понял ее правильно.

– Вы познакомитесь с больницей завтра, – мягко сказал он. – Сейчас я просто покажу вам этот мир, нам не обязательно заходить внутрь.

– Спасибо…

Я и правда не готова была войти, только не сегодня. Но мы все равно подошли ближе, и я заметила, что главная дорога упирается в двери больницы, а до этого от нее ответвляется небольшая дорожка, тоже мощеная брусчаткой, скользит через розовые кусты и подводит к отдельному входу в башню, примыкающую к замку.

– А что там? – спросила я.

– Отделение доноров. Пациентам для прогулки нужно обязательное позволение врачей, мы очень внимательно за этим следим, а вот наши доноры здоровы, они не пленники, поэтому могут гулять когда им угодно.

Я слабо представляла, зачем тут живут доноры, но решила пока не спрашивать. Леон упоминал, что Эпиона во многом отличается от человеческих больниц, и теперь мне предстояло познакомиться с этими отличиями.

Как и обещал Эрмин, мы не стали заходить внутрь, вместо этого мы обошли замок по кругу. У этого места была удивительная атмосфера покоя, и хотя я ни на секунду не забывала о том, что здесь погиб мой брат, запах роз и шелест волн усмиряли мою ярость.

Со стороны башни больница почти вплотную примыкала к морю. Нужно было лишь пересечь ярко-зеленую лужайку – и ты уже на пляже.

– Внешняя граница кластерного мира находится в море, – предупредил меня Эрмин. – Поэтому не волнуйтесь, вы ее точно не пересечете.

Спорный момент, конечно, – хорошо это или плохо. С одной стороны, человек вроде меня, не умеющий использовать порталы, мог бы сбежать через эту границу во внешний мир. А с другой стороны, это мало помогло бы мне, если бы я упала прямиком в жерло вулкана. Я понятия не имела, где расположена Эпиона, поэтому предпочитала не рисковать.

За больницей обнаружился высокий сосновый лес, светлый, наполненный запахами хвои и смолы. Среди янтарных стволов стелились ковры из мягкого зеленого мха, дальше начинался пляж, и это напоминало мне балтийское побережье.

– Скажите, сколько людей сейчас работает в Эпионе? – полюбопытствовала я, когда мы прогуливались по песчаной тропинке, вившейся между сосен.

– Только вы, дорогая.

– В смысле? Как это возможно?

– Люди нечасто берутся лечить нелюдей, по многим причинам, – признал Эрмин. – Даже те, кто проходит соответствующее обучение, предпочитают остаться во внешнем мире, в кластерах им неуютно. Ваш брат стал первым штатным врачом-человеком, начавшим работать в Эпионе, и мы очень этим гордились. В основном же тут бывают люди-интерны, но сейчас их нет.

Да уж, Леон был единственным – а протянул всего два года. Вот поэтому мне нельзя расслабляться, поддаваясь красоте этого мира, я должна понять, что здесь не так.

С другой стороны больницы раскинулась роща цветущих акаций. Удивительное дело, но при таком обилии ароматов в этом небольшом мирке они не смешивались, не давили, не вызывали головокружение. Все было продумано так, что на розовой аллее ты дышишь розами, в лесу – соснами, а в этой роще правил бал тонкий и сладкий запах акаций, которым наполняли воздух белые облака цветов. Сами акации были почти такими же высокими, как сосны, и очень старыми. За их черными стволами и пушистыми кронами просматривалось здание – поменьше, чем больница, но такое же древнее. От главного корпуса к нему тянулась дорожка, вымощенная гладкими черно-серыми камнями. Она начиналась от бокового входа и была далеко от главной дороги, а значит, ходить здесь можно было не каждому. Я хотела идти по ней, но Эрмин мягко остановил меня, положив свою массивную ручищу мне на плечо.

– Не стоит, – сказал он. – Мы оба знаем, что вы пока не готовы даже к главному зданию, а туда вам и подавно не нужно заглядывать.

– А что там?

– Морг.

Вот так, значит… Оказалось, что у Эпионы, которую я уже представляла островом, были плохая и хорошая половины. На хорошей были построены общежитие и больница, где помогали остаться в живых. На плохой половине располагались морг, отделение для неизлечимо больных и кладбище. Конец игры.

Там мог остаться и мой брат, и хотя последний покой он нашел во внешнем мире, я и правда не желала смотреть на могилы. И снова Эрмин все понял правильно. Он просто рассказал мне, что находится на той стороне, и оставил за мной право идти туда, когда я буду готова.