Фитнес Леди из другого мира (СИ) - Ежевика Катерина Страница 4

Интересно, с чего это ее называют “леди”, неужели она попала в прошлое, когда такие титулы были в ходу. Эта мысль потрясла не меньше того, что душа с легкостью сменила оболочку. Эту загадку Алина решила оставить на потом. Сейчас актуально найти туалетную комнату. Книжки она обязательно глянет.

Дальше была еще одна гостиная в бледно-желтых тонах, ничего интересного, стол, сервированный на одну ее, диванчики. Вроде все по отдельности красивое, но Алине не нравилось.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Из этой гостиной девушка попала в нужную комнату, заглянув за одну из дверей. Ванная просто шикарная, Алина вскоре поняла, что это скорее баня, пол и стены нагревались, пахло какими-то цветами, но не приторно. Теперь она знала, где будет проводить время после усиленных тренировок. Еще одна дверь вела, наконец, в туалет. В него можно было попасть из желтой гостиной или из банной комнаты.

Позже, искупавшись, Алина обнаружила выход из квартиры, нужно было пройти из, опять же, из желтой гостиной в небольшую комнату, что-то типа холла или коридора. Тут была длинная лавка вдоль стены до самого окна, застеленная покрывалом с рюшами по низу. И уже из этой комнаты вело две двери: одна оказалась заперта, а другая выводила в какой-то другой мир.

По широкому коридору торопливо перемещались девушки в балахонистых платьях до пола, серого цвета, прямо как у той юной особы, помогавшей по пробуждению. Почти сразу Алина прикрыла дверь, окунаться в новое пока не хотелось, но проснулось любопытство узнать, где она.

Направилась девушка к окну. Летний солнечный день и все в нем, на первый взгляд, знакомое: трава зеленая, оттенки зелени совсем непривычные, но может, это Розильен видит цвета иначе, чем Алина, какая-нибудь форма дальтонизма или индивидуальная особенность. Это ничего, к такому можно привыкнуть. А вот небо особенно поразило: оно ярко-бирюзовое в зените, а ниже, к горизонту, уходит в сирень. Никогда Алина не видела такого неба. В какой она широте?

Глава 5

Вечером к девушке заглянул доктор на три минутки, не больше. Что-то ворковал, спрашивал о самочувствии, чему-то радовался, когда Алина кивала, что мол, все хорошо, головокружений нет, не тошнит, ничего необычного с состоянием здоровья не замечено. Замечено, конечно, но это относительно самой Алины и леди Розильен, поэтому доктор увидел уверенное “все нормально”. Он поводил руками, посмотрел прищуренным взглядом и ушел весьма довольный, оставив пациентку озадаченно смотреть ему вслед.

Утром второго дня к Алине в спальню вошла знакомая девушка в знакомом наряде, она кто-то вроде помощницы или служанки, и помогла выбрать подходящую одежду, чтобы встать к завтраку. Голос к Алине возвращался неохотно, она хрипела и шептала, но узнала, что служанку зовут лерой Ильмой.

Одежда была странной. Два широких платья темно-синего цвета, самого незамысловатого кроя. Одевались они один на другой, снизу балахон из тонкой прозрачной ткани и сверху второй, гораздо плотнее. Если на девушке-служанке похожий ансамбль, только нормального размера смотрелся хорошо, в стиле бохо, струился по телу мягкими складками, то на Алине он висел мешок-мешком. Хотя ткань радовала качеством и мягкостью. Девушка старалась не зацикливаться на внешнем виде, поэтому быстро переоделась в предложенное и не пытаясь хоть что-то изменить.

Алина еще в первый день заглядывала в гардероб, который нашелся в розовой гостиной, он оказался полон платьев балахонов разных расцветок, но очень похожего кроя, менялась только длина рукава. Но самое интересное, что под них ничего не одевалось. Совсем. Алина даже после бесполезных попыток выпросить трусы и бюстгальтер, в наглую задрала подол у перепуганной служанки. И у неё ничего. Объяснять Ильме сей конфуз не стала, попросила оставить её одну и в задумчивости села завтракать. Уши алели, хотелось и смеяться над собой и плакать от несправедливости. Что за диво такое, нет трусов и даже не знают, что это?

За завтраком Алина старалась съесть привычное по прошлой жизни количество еды, но оставалась совершенно голодной, пришлось наложить ещё одну порцию. Решила и тут действовать постепенно: по чуть-чуть уменьшать величину блюд. При этом поднос оставался полон всевозможной выпечки, меда, орехов в сахаре. На такой ассортимент девушка фыркнула, понимала, что на все это великолепие подсесть несложно, но пока она тверда в намерениях, решительно отодвинула вредности для фигуры в сторону. Позже постаралась донести до Ильмы, что нельзя приносить к завтраку.

Встала она давно и короткую зарядку уже сделала, и успела отдохнуть после неё. Тело болело нещадно, даже после горячей ванны и прогревания на огромном теплом камне не помогло. Во время банных процедур помещение заполнилось паром, запахом травы и цветов, было хорошо лежать и расслабляться, пот стекал струйками, а душ в виде водопада, который она еле отыскала как включать, порадовал прохладной водой.

Три дня ее никто не тревожил, даже доктор забегал справиться о здоровье подопечной на короткое время вечером, неизменно радовался, что леди Розильен так быстро поправляется.

На третий день Алина услышала непонятный разговор лекаря Мелентия с Ильмой:

— Как она? — женский голос.

— О, даже аура восстанавливается и становится насыщенней, гуще. Раньше совсем плоха была: бледная, истрепанная, в дырах. А тут, удивительно прямо, все быстро затянулось. Она что-то делала?

— Нет, ходила только, поменяла рацион. Почти не лежала, как обычно, и не ревела совсем. А то ранее суткам рыдала.

Потом доктор к ней вышел, но тот разговор запал в душу. Чего это они про ауры говорят, они из этих что ли? Как их называют? Совсем из головы вылетело. Алина верила, что вокруг человека есть какое-то поле, пусть аура, не суть, но чтобы так, как они рассуждать. Похоже, доктор видит эти самые ауры.

Голос почти полностью восстановился, но казался чужим, что не удивительно, пусть и горько. Да и “муж” обещал глаз не спускать, а это может значить только одно, он и не спускает. Такие люди не бросают слов на ветер. Кандидат на соглядатаи один — Ильма. Только она была в комнатах, пусть и недолго. И лекарь, без сомнений, доложит лорду Северьяну о добром здравии подопечной и о том, что новых попыток суицида не было. Алина бы приставила сиделку к человеку склонному к самоубийству. Может в комнатах камер полно, а она и не заметила.

Девушка внимательно оглядела расписные потолки, стены, обитые не бумажными обоями, а тканевыми, причем в некоторых местах, плотный атлас красиво драпировался складками, что оживляло стены. Но нигде ничего обнаружено не было. Алина впала в ступор, когда поняла, что она не нашла ни одной розетки. Вечерний свет включался сам, когда она входила, но даже датчиков нигде видно не было. Привычных лампочек и люстр также не оказалось. Свет мягко струился по всему периметру потолка, только потолок был цельным, одноуровневым и ни одного провода, нигде.

Все это озадачило Алину. В банной комнате также не было признаков электричества, все само начинало нагреваться, как только Алина заходила в комнату, ранее она думала, что движение включает свет и тепло. А теперь и предположить не могла.

Девушка настолько увлеклась поисками цивилизации в комнатах, что совершенно забылась, особенно о том, что имеет лишний вес. И чуть не свалила раковину, на которую забралась, чтобы быть ближе к осматриваемым потолкам и полочки, за которые ухватилась.

Благо, обнаружив ненадежность опоры, исхитрилась вовремя спрыгнуть и удержать предметы мебели, не обращая внимание на ушибленные пятки и бок. Потом кряхтя поднимала стеклянные баночки, которые даже не разбились и ни одной трещинки, тоже удивительный факт, пол-то каменный и теплый, что очень радует. Алина легла прямо тут, пытаясь переварить информацию. Ведь отрицательный результат, тоже результат.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​