Становление короля - Kimiko Страница 4

Василий Петрович чувствовал себя живым спустя столько лет, раскачиваясь на веревочных качелях над обрывом. Его волосы развевал ветер, трепал одежду, забивался за шиворот. Что могло быть лучше, чем поставить на место старого грымзу, решившего, что он умнее всех?

Вообще, Дроздов не собирался прозябать, ему было интересно использовать свой интеллект здесь, превратить свои знания во власть. И было неважно, ребенок он или взрослый — главное, что он знает как управлять людьми. Да, пока он осваивается, узнает местных поближе, выискивает грань дозволенного. Ему лишь нужно время, чтобы в полной мере подчинить себе этот мир.

О Боже, он ведь говорит, как классический пациент с манией!

Ну, что ж, такова сейчас его жизнь. Новый глоток воздуха, новые возможности. Здесь он точно не будет таким, каким он был там. Одиноким больным человеком, лишенным собственного света и отрезанных ещё в детстве крыльев.

И ничего не помешает ему их здесь обрести.

Пусть это и его шиза.

Заскучав на улице, Дроздов ринулся изучать свой замок, с завидным интересом суя нос за каждую дверь. Для него это было исследованием, полным загадок и поджидающих за поворотом неожиданностей. Взяв из класса черчения бумаги, циркули и линейки с карандашами, Лукас рисовал план здания. В одиннадцатом классе он терпеть не мог это ужасное занятие, хотя… ему тогда было лишь бы девок помацать, да с пацанами посидеть.

И вот, в толще своих галлюцинаций, он чертил этаж за этажом, не забывая делать пометки, что интересного нашел. Теперь Вася знал где кухня, этаж слуг, библиотека и ещё множество всего интересного. Сильнее всего его порадовала удивительная находка — весь замок был полон тайных ходов. Они были за картинами, шкафами, потайными дверями среди кирпичной кладки. Правда, куда вели большинство из них — парень пока не выяснил.

Решив, что ему обязательно нужно узнать все тайны этого места, Василий Петрович закончил карту, пряча её в небольшой кармашек в штанах. Он вытер руки, из соображений своей безопасности, складывая все принадлежности в корзину. Её он планировал оставить в своей комнате, конечно, подальше от злых глаз. А таковых в этом мире имелось немало.

Пока он просто раздумывал, кого и как лучше всего привязать к себе. Конечно, он знал, как это сделать психологически, но… может быть есть заклинание, способное подчинить волю людей? Да и вообще его очень интересовала вся эта сторона загадки, ещё не открывшегося в нем дара. Ну, как в нем… В Лукасе.

Каким был этот мальчик «до» — Вася не знал, но окружающие странно на него косились, спрашивали, что случилось с королем. Возможно, Лукас Драммонд был обычным двенадцатилетним ребенком, тяжело переживающим смерть близких. Да ещё и на него свалились все тяготы правления, хотя, честно говоря, Дроздов их особенно не заметил. Его пока ни о чем не спрашивали, к работе не принуждали.

Да, ну и жизнь у монархов.

То ли дело работа с психами. Что ни день — сплошное приключение! То буянит кто-то, то бредит. Самый жутковатый случай приключился с Дроздовым ещё на практике, когда он был совсем зелен и юн. Делал он ночной обход, как вдруг заходит в палату, а там больного-то нет. И не пахнет им! Василич уже и в общих комнатах, и на лестницах, и у охраны смотрел!

Кто его разберет, куда пациент деться мог? А тот, ну, не суицидник, просто с бредовым расстройством, обычно хихикает сам с собой, все розыгрыши мелкие делает, даже для самых маленьких не смешные. А тому хохотно, до колик. И вот Дроздов, весь в мыле, бегал по этажам, уже готовый поднимать переполох. Забежал напоследок в комнату посмотреть, может бедолага ударился, лежит сейчас на полу без сознания.

Прошел он, значит, через всю комнату, по открывал шкафы, проверил каждый закуток, ну и на измене выбегал А тот его как схватил за ногу, да так, что Дроздов плашмя на пол рухнул. Разбил подбородок, язык прикусил. А пациент сидит под кроватью и хохочет!

Как же Василию Петровичу хотелось тогда прибить просто больного. Он почти был готов на него с кулаками бросаться, может оно и к теме было бы, но тогда он видел себя крайне профессиональным, сдержанным и милосердным. Даже ребенком, Васенька видел себя во врачевании, в помощи другим, но потом… все стало куда сложнее.

— Куда идешь? — спросил его тоненький девичий голосок, и перед Васей престали две чопорно одетые девочки, с такими же золотистыми волосами, что и у него.

— К себе, — растеряно бросил он, рассматривая, очевидно, своих названных сестер.

— Можно мы пойдем с тобой? — спросила младшенькая, держа подмышкой смешного плюшевого зайца. На ней было объемное, полное рюш и бантов, желтое платье. — Нам скучно.

Решив, что налаживать связи можно и с низов, мужчина улыбнулся и кивнул:

— Почему нет? Мы давно с вами не гуляли вот так.

— Да мы никогда так не гуляли, — беззлобно пожала плечами старшая, кажется, Лилия. Она была ровно в таком же платье, что и младшая, только голубом. — Ты же нас всех за людей не считаешь.

— Я? — удивился король, вздернув брови. — С чего бы вдруг?

— Ты же наследник, — явно подтрунивая протянула младшенькая Нерель. — Важный самый. Лилия хоть наместница, а я вообще… просто я.

— Так… а зачем со мной напросились? — задал логичный вопрос Дроздов.

— Мы услышали, что ты повздорил с учителем, — хихикнула Лилия, морща аккуратненький маленький носик. — Чуть не утонув, ты поменял взгляды на жизнь?

Василий Петрович кивнул. Эта Лилия… взгляд уж больно осознанный для девочки её возраста.

— Решил вот поменять все, — он протянул ей ладонь. — Новый Лукас, приятно познакомиться.

— А ты не думай, что мы так просто тебя простим! — хихикнула Нерель, но с удовольствием потрясла ладонь брата. — Ой, как-то… у тебя тут все изменилось…

Дроздов-то уже и позабыл, что натаскал к себе в комнату половину библиотеки и ещё кучу бумаг из классов. Теперь весь пол, стол и кровать были буквально усеяны свитками и картами, фолиантами и брошюрами. Он спешно ринулся все разгребать, а девчонки пока уселись в кресла, болтая ногами.

— Ланса! — позвала Лилия, очевидно, всю жизнь живя в этом месте, ориентируясь лучше Василия. — Принеси нам чаю!

Даже когда нянечка плюхнула на небольшой столик поднос с чашечками, заварником и тремя десертами, Лукас все