"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич Страница 4

Тут подал идею скунс:

– Сделаем так. Всех освободим, расскажем об опасности, а потом – дёру.

Следующие несколько минут Вонючка Сэм, Гуру Кен и Эм Си метались от клетки к клетке, отодвигая засовы и крича о скором пожаре. Звери недоверчиво выслушивали, устало отмахиваясь от бешеной троицы.

– Этот шимпанзе такой выдумщик и непоседа, – сказала, зевая, слониха Зита. – Кенгуру, похоже, давно мозги на ринге оставил, а скунс… На то он и скунс.

– Увы, нас не слышите вы, а мы серьёзно! Скоро будет поздно! Умоляю вас слёзно: бегите, ползите, летите! – бесновался Ман-Кей, но его сбивчивый речитатив никого не убедил.

– Хватит, Эм Си. – Гуру похлопал его по плечу. – Жаль, что они не слышали разговора директора с бандитами. Пойдём. Мы сделали всё, что могли.

Снаружи послышались человеческие голоса – кто-то кричал, кто-то бормотал; донёсся топот. Чувствовалось, на улице было суетно.

Не сговариваясь, шимпанзе, кенгуру и скунс метнулись к дальней брезентовой «стенке» шапито. Там была прореха.

Австралиец спохватился, вернулся за вялым Петером, сгрёб его в охапку.

– Я иду первым, Парфюмер последним, – шёпотом скомандовал Ман-Кей.

– Почему? – Гуру Кен напрягся.

– Хорошо, – ухмыльнулся шимпанзе. – Вонючка первый, ты второй, а я сзади.

Кенгуру замахал лапами:

– Нет-нет! Я за его хвостом не поползу! Давай по начальному сценарию.

«Как же легко обмануть боксёра», – подумал Эм Си и вылез на улицу.

Замер, привыкая к вечерней темноте. Осмотрелся.

У цирка стояла машина с яркими фонарями, мигавшими синим светом. В свете её фар было видно, как директор объяснялся с одинаково одетыми людьми.

К шимпанзе присоединился кенгуру с петухом в охапке. Чуть позже выбрался скунс.

– Дискриминация, – шипел он. – Представителя замечательной страны – я бы не поскромничал, сверхдержавы! – вынудили идти последним!

Ман-Кей схватил Вонючку Сэма за морду:

– Заткнись, Парфюмер, пока я не принял мер. Ложись, замри, молчи, не говори! В оба смотри!

Скунс затих, стал наблюдать за людьми.

Улучив момент, звери перебежали к кустам, спрятались от света машины. Перевели дух.

– Как думаете, это поджигатели? – спросил Гуру Кен.

– Вряд ли, – ответил Сэм. – Те были спортсмены, а эти униформисты в смешных фуражках.

В лапах кенгуру зашевелился немецкий тенор:

– Битте, Гуру, будь любезен поставить меня на земля. Ох, все перья помяли. Неаккуратно, доннерветтер. – Петер нахохлился, критически оглядывая хвост.

– Захлопотал – значит очухался, – хмыкнул австралийский боксёр.

– Думаю, надо бежать, – сказал Вонючка Сэм.

– Но куда? – Петух заморгал испуганными глазами.

Ответил кенгуру:

– Прочь из города. Тут все какие-то дикие. Сущие звери, а не люди.

Ночной Тамбов пугал животных, как пугают человека ночные джунгли. Хищные пасти подъездов с открытыми дверьми, горящие глазищи окон, тёмные тела домов… Сэм прижался к Ман-Кею, Ман-Кей к Гуру Кену, а кенгуру попробовал прижаться к Петеру и чуть его не придавил.

Стараясь держаться в тени, прячась от света фар, циркачи перебегали от дома к дому, от дерева к дереву, так они миновали улицу Советскую, свернули на Интернациональную, а затем выбрались на набережную. Разумеется, зарубежные гости Тамбова не знали названий улиц, иначе они поразились бы совпадению: надо же, Интернациональная… Путь для австралийца, немца, англичанина и американца.

Набережная реки Цны была зелёной, и это несколько успокоило беглецов. В городском полумраке они заприметили довольно большое судно, груженное песком.

– Быстрее на мост и в баржу! – скомандовал Гуру.

– Я отказываюсь! – завопил Вонючка Сэм.

– Йо, Вонючка-Смелли,[1] а ты совсем не смелый! – поддразнил скунса Эм Си.

– Да, я не воздушный гимнаст, – надулся Сэм.

Кенгуру молча сгрёб труса в охапку и прыжками понёсся к мосту. Шимпанзе и петух ринулись за ними.

Сиганув через перила, звери попадали в тёплый, за день прогретый, песок. Петер изящно спланировал. Изящно для петуха, конечно.

Незваные пассажиры отползли подальше от кабины, где слышались людские голоса.

– Я тебе этого, боксёр, ни за что не прощу, – разъярённо шипел скунс. – Ты рисковал моей жизнью!

– Успокойся, Парфюмер, – сказал чопорный Петер. – Теперь злыдни поджигатели нас не мочь найти. Варварская страна, дикие порядки… А впрочем, какие порядки?! Слово «порядок» здесь и рядом не стоять!

Ман-Кей обнял Вонючку Сэма и Гуру Кена.

– Эй, парни! Зато мы не в клетках, а в круизе! Угарно, я мечтал об этом всю жизнь, и давайте получать удовольствие…

– А как тут с продовольствием? – закончил его реплику скунс.

– Как говорится здесь, в России, утро вечера мудренее, – изрёк кенгуру и улёгся на песок.

Каждый вдруг почувствовал смертельную усталость. Ещё бы! Представление, затем встреча с лютыми «спортсменами», потом бегство – это годовой запас стресса.

Звери заснули совсем не чутким сном.

Глава 3

– Ёшкин якорь! – воскликнул матрос, который вышел по надобности и в предрассветной мгле увидел безмятежно спящих циркачей.

Артисты подскочили, таращась сонными глазами на человека. Зрелый самец с пухлым щетинистым лицом. Неопрятный. Тело полосатое, как у зебры. Руки растопырил – длинные, глаза вытаращил – большие. В общем, страх ходячий.

Каждый справляется с ужасом по-своему. Гуру Кен не привык бездействовать, он прыгнул к человеку и нанёс ему хлёсткий удар справа. Полукрюк удался боксёру замечательно, и матрос плюхнулся на песок. Не то чтобы удар был сильным, просто мужик растерялся: не каждый же день тамбовчанина бьёт по морде кенгуру.

Петер взлетел, громко хлопая цветными крыльями, и принялся атаковать голову матроса. Тот замахал руками. Эм Си скорчил зверскую физиономию и угрожающе заверещал. Вонючка Сэм стал разворачиваться для химической атаки.

Матрос подобрался и пулей побежал к кабине.

– Что делать? – отчаянно завопил скунс.

До берега было далеко.

– Да, редкий петух долетит до середины реки, – задумчиво сказал кенгуру. – Надо перепрятаться.

А Ман-Кей уже топал вдоль борта за кабину.

– Здравое решение, – одобрил Петер и побежал за другом.

Гуру и Сэм поспешили за ними. Песчаные горы скрывали беглецов от взглядов экипажа баржи.

Тем временем матрос ворвался на мостик:

– Капитан, мне там кенгуру в морду дало!

– А петух жареный тебя в темечко не клюнул, Егор? – спросил капитан.

– К-клюнул, – растерянно сказал матрос по имени Егор. – Только не жареный.

Капитан, немолодой уже человек, видал на своём веку разных людей со всякими болезнями.

– Опять пил?

– Нет, как можно? Я правду говорю! Посмотрите сами. Там ещё обезьяна и песец.

– Полный?

– Кто?

– Ну, песец.

– Да не смейтесь вы! Убедитесь сами!

Капитан прищурился, мол, ну, гляди, если разыгрываешь, и пошёл проверять.

Звери уже забились в какой-то железный ящик. Даже Гуру Кен смог залезть. Чего не сделаешь от страха.

От нетерпения (ведь, когда прячешься, всегда нервничаешь) Вонючку Сэма пробило на разговоры и мелкие истерические смешки:

– Хи-хи! Смотрите-ка, какая штука получается. Я – скунс. Эм Си – обезьяна. Ты, Петер, – петух. Кен – кенгуру. А вместе мы здесь – «зайцы».

– Вот такая зоология, – протянул Гуру Кен. – А теперь заткнись.

– Вы не смеете закрывать рот гражданину демократической страны! – запротестовал скунс.

– Спасибо за подсказку. – Ман-Кей сжал морду Сэма руками.

Тот обиженно запыхтел, но вовремя услышал шорох шагов и притих.

Капитан обошёл кабину, остановился, хмыкнул. Весьма сжато и грубо открыл семейные тайны матроса-паникёра и удалился на мостик. Из кабины ещё долго доносились суровые речи капитана и жалобные отговорки Егора.

– Дальше-то куда? – спросил Вонючка Сэм, когда его по понятным причинам вытолкали из ящика.