Десятое Блаженство (СИ) - Большаков Валерий Петрович Страница 4

Тот же день, позже

Берлин, Ляйпцигер-штрассе

Стеклянная призма берлинского филиала «Элрон-Нортроникс» корректно раздвинула серые бетонные коробки домов времен Бизонии, и окружила себя кольцевым сквером, как юбочкой-пачкой. Небогато, но представительно.

Переговариваясь, наша делегация поднялась в конференц-зал. Андреас Эшбах уже ждал нас, нервно прохаживаясь вокруг гигантского стола. Это был плотный очкарик, еще не разменявший тридцатник, с простым и открытым лицом. Глаза не воспринимали в нем ничего специфически немецкого, но некий трудноуловимый тевтонский дух угадывался на «клеточном уровне».

— Guten Tag, Genosse Eschbach! — я с ходу врубил третью скорость. — Bitte, Genosse Eschbach, nehmen Sie platz!

Андреас, инженер, программист и писатель, растерялся, углядев вошедших. Неловко поклонившись, он сел, пораженно наблюдая за нами. «Звезду экрана» Эшбах узнал сразу и неуверенно глянул на меня, будто сомневаясь в реальности происходящего.

— Миша, продолжайте в том же духе! — придушенно сказал Гайдай. — Мы забыли пригласить переводчика!

— Genosse Eschbach… — завел я, но писатель протестующе поднял руки.

— Nein, nein, einfach Andreas!

Я кивнул, косясь на Леонида Иовича, и «продолжил в том же духе», заодно практикуясь в «хох-дойч»:

— Тогда я — Михаэль. Вероятно, вас удивило приглашение от концерна «Элрон»… М-м… Нет, давайте по порядку! Советская киностудия «Мосфильм» хочет снять сериал по вашей книге «Видео Иисуса». Позвольте представить режиссера — товарищ Гайдай… Рута Шимшони — она смогла бы сыграть Юдит Менец. Рута — коренная израильтянка, из сабров. К тому же, не просто профессиональная актриса, но и офицер спецназа — для роли Юдит подходит идеально. А Маргарита Гарина… м-м… Если мы с вами договоримся, она сыграет Сьюзен Миллер.

Рита ослепительно улыбнулась, и Эшбах зарделся, как мальчик.

Я представил Чухрая, Староса, и поощрительно улыбнулся Наташе.

— Талия Истли, программист божьей милостью, создательница программы «Исида» и ведущий специалист «Элрон-Нортроникс». По нашей задумке, «Видео Иисуса» станет первым в мире художественным фильмом, содержащим игровые сцены, которые смоделирует программа. Причем, они будут неотличимы от натурных съемок. В общем, «Видео Иисуса» — совместный проект «Элрон-Нортроникс» и «Мосфильма». Тут и звонкая реклама, и процент от выручки… Думаю, для начала стоит посмотреть небольшой видеоклип из жития Иисуса Христа. Он сгенерирован с помощью расширенной версии «Исиды», работающей на сервере с несколькими видеопроцессорами.

По моему знаку опустились плотные шторы, нагоняя тьму, и луч проектора упал на большой серебристый экран.

…Егошуа Га-Ноцри устало брел по узкой улочке, зажатой каменными стенами домов. В старенькой, латанной хламиде, распустив немытые сосульки длинных волос, Он походил на обычного нищеброда, коих в Ершалаиме хватало. Но от породистого лица Его исходила непонятная людям потаенная сила, и встречные почтительно обходили странного рабби, молодого, да раннего.

Порой тонкие губы Христа вздрагивали улыбкой, и тогда Его печальные глаза заволакивала доброта. Она пугала прохожих, чьи заскорузлые, задубевшие души не могли внимать новой заповеди…

— Das ist fantastisch… — выдохнул Эшбах.

Мой голос окреп, перепадая в деловитый тон:

— Мы предлагаем вам купить эксклюзивные права на съемку мини-сериала по роману «Видео Иисуса»…

После меня излагал свою суть Гайдай, излагали Чухрай и Старос. Я переводил — и видел, что решение Эшбах уже принял. В его глазах установилась спокойная внимательность. Но ненадолго — легкий характер взял верх, и Андреас рассмеялся.

— Kameraden! — воскликнул он, запинаясь на непривычном для него обращении. — Kameraden!

Эшбах говорил страстно и взволнованно, уверяя, что согласился сразу же, стоило ему только узнать, кто будет снимать фильм.

А уж если бесподобная Лита Сегаль перевоплотится в Сьюзен Миллер… О-о! Но у него два условия.

Прежде всего, сериал должен быть близок, насколько это возможно, к тексту романа. А во-вторых…

— Я сам хочу участвовать в съемках! — выпалил Андреас, мучительно краснея. — И получить роль Петера Эйзенхардта! Он тоже писатель, и списан с меня!

Мне удалось перевести эту мальчишескую просьбу без тени улыбки. Гайдай, пожилой пацаненок, переглянулся с Чухраем и смешливо прифыркнул:

— А почему бы и нет? — поднявшись, режиссер обошел стол и пожал руку заробевшему Эшбаху. — Знакомьтесь! Олег, надень очки…

Видов встал и приблизился, цепляя круглые «велосипеды».

— Олег Видов! Утвержден на роль Стивена Фокса.

Андреас, лишь начиная верить, что всё «по правде», поцеловал изящную кисть Руты, пожал крепкую Олегову длань, а Рита дебютанта и вовсе доконала, чмокнув в щечку.

Контрольный поцелуй.

Актеры разговорились на тарабарском наречии, мешая русский с немецким, а Гайдай, хмурый и недовольный по своему обыкновению, пришатнулся ко мне.

— Миша, я всё понимаю… э-э… — заговорил он деревянным от смущения языком. — У вас много работы, но… Мне сказали… вы не только английским и немецким владеете, а и на иврите можете… И… я помню прекрасно, как вы мне помогали, какие давали чудесные подсказки! Не могли бы вы… как консультант, как переводчик, как помощник режиссера… А?

— Согласен, Леонид Иович, — расплылся я, и Гайдай отзеркалил мою улыбку.

Вечер того же дня

Берлин, Унтер-ден-Линден

Отелю «Адлон» очень не повезло — в сорок пятом его разбомбили. А сразу после воссоединения Восточного и Западного Берлина отстроили заново. Здание получилось величавым и пышным, в точности таким же, «как при Штирлице», по выражению Филиппа Георгиевича.

Стать на постой здесь обходилось недешево, но платил «Совинтель». Чего ж не побарствовать?

Рита с Наташей ускакали в гостиничный бассейн, а я, развалясь в роскошном кожаном кресле, позвонил Инне.

— Алё? — ответил нежный голос. — Мишенька, это ты?

— Привет, Инночка-картиночка, — улыбнулся я.

— Приве-ет!

— Как ты там? Детишки не одолели?

— Да ну-у! Обе сразу уроки сделали, и утопали во Дворец пионеров. Юлька мелкую записала в свою секцию, в младшую группу. Только ты Лее не говори, что знаешь! Ладно?

— Ла-адно! А мы тут обо всем договорились. Эшбах торжественно обещал накатать сценарий с поправками Гайдая. Так что… Ждите суеты! Где-то восемнадцатого-девятнадцатого марта вылетаете в Израиль.

— Ух, ты-ы…

— Кстати, Леонид Иович и меня туда сманил.

— Правда⁈ — охнул радиофон, и волна эфира донесла счастливый визг. — Ох, как хорошо-то! — голос Инны зазвучал приглушенно: — Миш… Знаешь, чего я сейчас хочу? Сильно-пресильно? Чтобы у нас было «слияние»!

— Будет, — решительно кивнул я, как будто женщина могла меня видеть.

— Нет-нет, не вместе! А только у нас с тобой…

— Хорошо, Инночка, — губы сами собой изогнулись в улыбке.

— Честно? — выдохнул радик.

— Честно-пречестно!

Связь была хорошей — я расслышал тоненькие всхлипы.

— Всё будет хорошо, Инна. И даже лучше. Вот увидишь.

— Я верю, Миш… Пока!

— Пока.

— Девчонкам привет передай!

— Обязательно!

Смутно улыбаясь, я повертел в пальцах скользкую плашку «ВЭФа». За последние год-два Хорошистка немного изменилась — стал мягче, ласковей, что ли… Куда больше похожей на ту Инну, которую я провожал в девятом классе.

Даже ее отчетливый эгоцентризм как бы размяк, утратил холодную кристаллическую жесткость.

Вероятно, Наташкино зелье имеет не задокументированную функцию — при регулярном и длительном употреблении оно омолаживает не только тело, но и душу. Точнее сказать, эмоциональную матрицу — смывает с нее наслоения и наледь, возвращая в исходное состояние, к «чистому истоку».

«И сказал Он, что это хорошо…»