Обычная жизнь обычного японца - Михаил Владимирович Баковец Страница 4

Местечко оказалось такое себе. Всё аккуратно, чисто, но тесно, скученно и в вечной тени. Моя квартира оказалась на одиннадцатом этаже двадцатидвухэтажки. Когда открыл дверь и шагнул внутрь, то понял, что это не студия, а комната «всё включено». Общая площадь метров пятнадцать. В одном углу за жёсткой ширмой пряталась тесная треугольная душевая кабинка с унитазом. Вдоль одной короткой стены расположился холодильник, мойка (она же и умывальник), тумбочка с индукционной плиткой с двумя «кружка́ми», микроволновка на подставке на стене и узкий шкаф-пенал с посудой и всяческой мелочёвкой.

Кровати и иного спального места не было, кроме двух круглых табуреток и низкого велюрового пуфика. Я даже мимоходом решил, что японец спит на полу, а постельное хранит в небольшом шкафу. Вот только сунувшись в него, понял, что нижняя часть шкафа трансформируется в помпезную раскладушку. Средняя часть шкафа отводилась под вешалки с рубашками, штанами, футболками и куртками. Верхний же отсек, находящийся под самым потолком, вмещал в себя всё подряд, от носков и носовых платков, до простыни с наволочками.

В маленьком холодильнике Кудо Ото повесилась обычная японская мышь. А потом её сняли сородичи и по-каннибальски сожрали, так как это была единственная пища в данном царстве холода.

— Просто чёрная дыра, а не житуха, — со вздохом покачал я головой, а затем закатал рукава и взялся за обыск комнаты. Или тут будет ближе — знакомство с местом.

В первую очередь искал кубышку парня. Глядя на комнату, я был уверен, что тот копит деньги на что-то. Алкоголя не было ни капли, все вещи чистые, квартирка не похожа на нору наркомана или бабника. Конечно, он мог спускать накопления на проституток или немощных родителей…

— Или на тотализатор, — пробормотал я, вытащив с самого низа кухонного шкафчика большую жестяную банку из-под чая, разрисованную драконами. Внутри тугими стопками, перехваченные специальными пластиковыми зажимами, лежали билеты со ставками на различных играх. От скачек на ипподромах, до борьбы сумо. — Вот ведь говнюк, — в сердцах выругался я, осознав глубину ямы, в которую этот хрен Кудо меня затащил. — Не дай бог ты ещё и должен кому-то! Я тебя тогда на том свете достану.

Сверху на билетах — какого только чёрта япошка их хранил — лежала тоненькая стопка йен. Всего тысяча сто двенадцать. Я даже не знаю много это или мало. Пришлось забираться в телефон и интересоваться курсом местной валюты и ценами на основные продукты.

— Вот же сволочь, — в который раз за этот день выругался я. Моей тысячи тут хватит примерно на столько же, как и в моей прошлой жизни до столкновения с грузовиком.

В портмоне имелись аж две банковские карточки. И что-то мне подсказывает, что одна из них точно кредитка с лютыми процентами. Был у меня приятель, даже прямо скажу — лучший друг, как брат родной, который пользовался такой кредиткой половину жизни. Он официально не работал, получал зарплату в конверте наличными, после чего переводил на кредитку. Зачем он так делал я не понимал. Сам он каждый раз находил кучу объяснений.

М-да… Что-то меня не туда потянуло, ненужная ностальгия.

В груди в очередной раз неприятно защемило. Если и на кредитке висит долг, то…

— Жопа, полная жопа, — вздохнул я, после чего сунул наличные в кошелёк, обулся и вышел из комнаты.

На помощь в очередной раз пришёл телефон с городской программой. С её помощью я нашёл ближайший банкомат, с помощью которого проверил обе банковские карточки. На одной болтались ещё три тысячи семьсот йен с копейками. Другую он отказался обслуживать. С пин-кодами всё вышло отлично. Пальцы сами набрали цифры, стоило только приложить карту к считывателю банкомата. И удалось их запомнить, после чего тут же записать в телефон.

Ага, вот, значит, мы и нашли кредитку. В Японии, получается, как и в России, обслуживание кредиток происходит только «родными» банкоматами. Запомнив название банка на кредитке, я отправился в сетевой продуктовый магазин.

Внутри прихватил сетчатую корзинку и неспешно двинулся вдоль рядов, высматривая самые дешёвые продукты. За четверть часа я набрал примерно на сумму в восемьсот йен. На четыреста семьдесят взял десять пачек знаменитых «бомж-пакетов». Они здесь продавались в упаковках по пять штук. Ещё на сто сорок купил половинку простого тостового хлеба. Другого тут не было, вернее другого дешевле. Была ещё бутылка молока и пачка из трёх соевых сосисок.

Вышел на улицу через другую дверь. И там увидел немолодую японку, устроившуюся на раскладной табуретке. Перед ней на асфальте стоял пластиковый контейнер для еды с надписью: «для спасения жизни добрых ёкаев». Чёрт его знает, что меня толкнуло под руку, но я достал купюру в пятьдесят йен и положил в коробочку. Я ведь даже не знаю, кто эти ёкаи.

— Зря, — раздался молодой голос. Из-за угла здания вышел парень в форменной куртке магазина, где я только что закупался. — Она их пропьёт. Она всегда всё пропивает.

Я только пожал плечами и не сказав ни слова пошагал прочь.

В квартире меня ждал очередной удар судьбы. Открыв бутылку с молоком, я сделал несколько глотков, потом разорвал пакет с хлебом, достал один ломоть… и рванул в угол с унитазом. Успел в самый последний момент, иначе пришлось бы потом заняться уборкой.

— А-а! — заорал я в полный голос. — Да что опять-то?

Молоко точно было свежим, о чём сообщала дата. внешний вид и аромат. И тогда получается, что у меня банальная непереносимость лактозы. Причём какая-то запредельная, вызвавшая тошноту всего за несколько минут. Безлактозное же молоко стоит в два раза дороже, что сильно бьёт по моему кошельку.

Успокоился только после того, как заварил два пакета с лапшой и съел их с тремя ломтями хлеба. Запил горячим обжигающим чаем с тремя ложками сахара. К счастью, у этого недотёпы Кудо оба продукта имелись в шкафчике.

Глава 3

ГЛАВА 3

На следующий день я проснулся по будильнику, перекусил пачкой лапши, запил сладким чаем с хлебом, собрался и вышел на улицу. На остановке сел в автобус, который довёз меня почти до места работы.