Властелин воды - Алексей Викторович Вязовский Страница 40

– Фридрих, я похож на упертого барана?

«Чтоб стать мужчиной, мало им родиться.

Чтоб стать железом, мало быть рудой.

Ты должен переплавиться, разбиться

И как руда пожертвовать собой».

Цитирую я ему по памяти слова из песни «Солдат» Александра Маршала.

– У нас нет времени на раздумья и уговоры. Важно сейчас быстро договориться с Советом о приемлемых условиях. Иначе вмешается Понтифик, и все – пиши пропало. Надо торопиться, пока Аполлинариус вернул свое расположение Тиссенам и Минэю.

Старший Тиссен оценивающе прищурился на меня и затем решительно отставил кубок с вином в сторону.

– Тогда прими мои искренние соболезнования по поводу предстоящего брака и давай, перейдем сразу к делу.

– Обойдусь без твоего лицемерного сочувствия, Фридрих. Сейчас нам стоит предварительно обсудить наши условия по брачному договору, а утром первым делом переговорить с Дерангом. Наш премудрый казначей хорошо поработал над обоснованием суммы репараций за нанесенный ущерб, кому как не ему знать все тонкости нынешнего расклада сил в Тибале и их финансовые возможности. Дармового золота у соседей больше не будет, выкрутятся ли они теперь своими силами? А тут еще и репарации…

* * *

Да, уж… если следовать поговорке, что друзья познаются в беде, то друзей у меня как раз и не оказалось. Ни одна зараза не посочувствовала моему личному горю! Лукас – добрейшей души человек, Дианель – мудрейший из всех, кого я знаю, но оба безоговорочно встали на сторону моих родственничков. Про вредного Хранителя я вообще молчу – этому древнему старикану все хорошо, что на пользу роду Тиссенов. Вот вроде и правильные вещи все они говорят: Учитель – об ответственности перед богами за преумножение данной мне магии, эльф – о возможности когда-нибудь в будущем объединить два княжества, и спасти Рион от Инферно, Хранитель – об угасании нашего рода и срочной необходимости родить парочку сильных наследников, права на княжеский трон которых, никто бы не мог оспорить.

И никто мне не посочувствовал, никто не возмутился: мол, как же так – юного Йена принуждают к браку?! Нет, все, как один высказали свое полное «одобрямс» предстоящему безобразию, все чуть ли не поздравлять меня бросились с такой удачной партией. Мне уж под конец дня начало казаться, что это я один здесь ненормальный со своими смешными представлениями о браке, а все остальные – просто образец здравомыслия!

Брак по любви или хотя бы из взаимной симпатии?! Нет, даже не слышали о таком. Это только крестьяне и слуги могут себе такую фигню позволить, да и то не от большого ума. А все нормальные люди брак должны заключать к взаимной выгоде обеих сторон – сначала хорошенько все просчитать, потом уже предложение делать. Брак – это очень важная сделка, и никак иначе.

Я с расстройства даже к Бренне сегодня не пошел – настроения совсем не было. О визите восточников она наверняка уже слышала – вот пусть и думает, что у меня переговоры. Хотя на самом деле, участвовать в них я не собираюсь. Вот кто кашу заварил, тот пусть ее и расхлебывает, а я за всем этим со стороны понаблюдаю. Вмешаюсь, если только уж совсем край будет.

– Все страдаешь? – сочувственно улыбается Фридрих, встретив меня, идущего от Лукаса.

– Дядюшка, а нас в роду Тиссенов оборотней случайно не было?

– Что за глупости, Йен?!

– Тогда отчего ж мне так выть-то хочется?

– Шуточки у тебя, племянник… – покачал головой старший Тиссен и аккуратно, бочком – бочком, сбежал от меня и моего плохого настроения. А надушился-то…! Похоже, у кого-то сегодня ночью свидание в городе…

Очень хотелось вякнуть ему вдогонку какую-нибудь гадость, но ведь и Фридриха тоже в свое время принудили к браку. Он в принципе, такой же пострадавший. Да, и та же София вышла замуж за Альбрехта далеко не по любви – это Марции и Тиссены укрепляли, так сказать, связи между Минэем и Вертаном. И если смотреть на все с этой точки зрения, то почему для меня должно быть сделано исключение?

Ладно, хватит уже себя жалеть. Если честно, то в прошлой жизни я нагулялся от души, и не думаю, что в этой узнаю вдруг что-то новое о женщинах. Раз там не встретил ту, с которой захотелось связать свою жизнь, значит, и здесь видно не судьба, а вот наследники нам и впрямь очень нужны, с этим не поспоришь. Не приведи боги, достанут меня темные или Инквизиция, и сгинет моя замечательная магия без следа. А так хоть детям своим успею ее передать. Ну, а жена – что жена… Может, еще договоримся как-то с этой Иоганной и будем жить мирно, не мешая друг другу. Лишь бы княжна вменяемой оказалась…

Добравшись до своего кабинета и увидев на столе папку с допросными листами Трагоренов, я решил, что раз уж у меня неожиданно выдался свободный вечер, то нужно использовать время с умом, а не тратить его на жалость к себе. Поэтому велел Харту доставить ко мне бывшего Главу Гильдий. Показания своей жены Трагорен прочел еще пару дней назад, так что думаю, пора нам уже поговорить по душам. Чего дальше тянуть?

* * *

Суд над семейством Трагорен проходил в зале судебных заседаний и был открытым для публики. Хотя гильдейские убедительно просили меня не делать этого, ссылаясь на высокий авторитет и положение в обществе главы семейства. На все их доводы я лишь недовольно покачал головой, огласив непривычный для них новый принцип судопроизводства Западного Эскела: перед судом и законом все равны! А с тех, кто занимает особое положение в нашем обществе, имея власть над людьми, с них и спрос особый.

Вообще судебная машина княжества с огромным трудом набирает обороты, натужно скрипя на поворотах и грозя вот-вот развалиться на ходу или намертво застопориться. Ведь многие дела здесь привыкли улаживать в досудебном порядке – зачастую путем уговоров, подкупа, а то и простого запугивания истцов. А если вдруг истец оказывался слишком упрямым и несговорчивым, чиновники суда могли ненароком включить «лентопротяг», и судебное разбирательство под самыми разными предлогами затягивалось на долгие месяцы.

Меня все это безобразие совершенно не устраивало. И для начала я ласково пригрозил особо ушлым чиновникам лишением не только должности, но и лицензии, дающей право заниматься любой юридической деятельностью в принципе. А без нее невозможно даже простым поверенным в делах стать. Новый закон, вводящий непривычное здесь понятие «злостное препятствование