Издатель - Валерий Гуров Страница 40

— Сматывай манатки и тикай, если нечем за точку платить.

— Проблемы какие, братва? Меня если че сюда поставили, я под человеком уже работаю. И ему плачу.

Понятно, что никто никуда Борю не ставил, он с толку рэкетиров сбивал.

Бычки переглянулись. Тот что чётками крутил опустил ниже на переносицу солнцезащитные очки.

— Ты че, какой нахер поставили? Тикай сказано, или черепушку проломлю.

Сивый смутно припоминал, что в жизни прежней, в начале 90-х, в их городке была одна единственная банда — Чкаловских. Много говорили в ту пору об этих ребятах, мочат всех кого не попадя, бизнес отжимают, на счётчик ставят и обычным людям жизнь портят. Борис Дмитриевич даже пару раз видел быков из Чкаловских мельком. Он то че, пацаном был. Как и остался сейчас внешне, но теперь вот встав на путь предпринимательства, бандитов встретил лицом к лицу.

Бык сунул руку в карман. Демонстративно так, показывает, что пришёл не с пустыми руками.

— Вам чего надо? — Сивый сдавать назад не собирался, но за рукой в кармане бандюка следил внимательно.

Тут когда с такими экземплярами разговариваешь — главное не перегибать палку. Но и давать себя прессовать с ходу тоже не стоит. Слабость у бандюков чаще вызывает не жалость, а ещё большую агрессию. И тогда ничего хорошего ждать не придётся. Поэтому с такими надо разговаривать на одном языке и не показывать страх.

Тот, что с семянами нагло закинул ногу в спортивных кедах на раскладушку и наклонился вперёд.

— Ты вообще в курсах, что просто так здесь с товаром не стоят?

— Нет вопросов, я человеку который меня сюда поставил так и передам — дяденьки приходили и сказали, что класть они на Дениса Викторовича хотят. И деньги надо не ему, а дяденькам платить.

— Слышь, — в Сивого полетела семечка. — Ты своему Денису Викторовичу заодно передай, что он уже на счетчике стоит, — поставил Сивого в известность бандюк.

— А кто поставил? Как передать прогон?

— Чкаловские, под нами твой Денис Викторович теперь будет работать, — наконец-то подтвердили предположения Сивого бандиты. — У этого кренделя другие точки по городу в наличии?

Второй бычара с чётками заслышав о некоем Денисе Викторовиче, напрягся малость и одернул своего коллегу.

— Погоди, — и повернулся к Сивому. — Малой, а Денис Викторович кто такой? Какая погремуха? — спросил он.

— Денис Викторович это Денис Викторович, — продолжил косить под дурака Борис Дмитриевич.

— Побазарить с ним как?

— Он в Москве и Питере в основном дела решает.

Ответ Сивого поставил бандюков в тупик.

— Запиши цифры, пусть твой Денис нам звякнет, перетрем. Если не позвонит, лично приду и за два дня торговли в двойном размере с тебя вычту.

— Понял, так ему и передам. Я тогда вечером прям позвоню, у Дениса Викторовича как раз заканчивается встреча с партнерами из Грузии.

— С какими партнёрами?

— Денис Викторович не докладывает, знаю только, что за какой-то общак разговор, — «припомнил» Борис Дмитриевич.

Рожи бандюков вытянулись. Они переглянулись.

— Ладно, молодой, ты телефон только передай.

С этими словами они развернулись и потопали обратно к своей «восьмёрки». Борис Дмитриевич рискнул, выдумав некого несуществующего Дениса Викторовича, но зато бабки на кармане оставил. Ну а как разбираться с Чкаловскими — это только предстояло понять. Отвык Сивый от того, что братве нельзя вот так набрать и покумекать, да лохов педальных за борзоту накатать.

«Ты разве ещё не понял, Боря, что все с нуля начинать придётся».

Глава 16

«Нет горечи, нет грусти.

Звонок звенит — нет слада.

Душа тебя отпустит.

Так надо».

Наталья Штурм.

— Ты ж смотри, Борька, береги себя, эти Чкаловские с головой не дружат от слова совсем, — говорил Аркадий Осипович, который все же решил не уходить далеко и наблюдал за событиями из-за забора, на безопасном расстоянии, чтобы случае чего на лыжи встать.

Дежурный отдал Борису Дмитриевичу деньги, сегодняшнюю выручку и удержал из них свои десять рублей оговорённой заранее комиссии. Вряд ли старик выражал душевное беспокойство о Сивом исключительно по доброте душевной. Вернее не только по ней одной, имелся у Аркадия Осиповича вполне понятный шкурный интерес. Двадцать рублей, заработанные за последние несколько дней и свой какой-то процент с заказа прилавка в цеху — все это делало своё дело по части внезапно проснувшейся заботы о ближнем.

— Был у наших заводских с ними конфликт где-то год назад, — продолжил говорить Аркадий Осипович с воодушевлением. — Не у верхов в смысле, а у работяг обычных. Повадились значит эти самые бандюки два раза в месяц после зарплаты и аванса на проходную наведываться. Приедут значит втроём, машину во-о-н там поставят и ждут, как охотники в засаде свою жертву.

Старик небрежно ткнул пальцем, указав на закуток между дворами, если там поставить автомобиль, то выходя из проходной его не разглядеть, но зато из самого закутка проходная просматривается как на ладони. Место хорошее для начала всякого рода темных делишек.

— И значит как только мужики зарплату или аванс получат, так эти сидят пасут, когда народ с проходной пойдёт. Одного дернут, второго, в машину сажают. Мол, ты денег должен за то, чтобы по клочку земли к проходной ногами ходить. Четверть от зарплаты.

— И платили? — уточнил Борис Дмитриевич, поражаясь беспределу со стороны Чкаловских.

— Ну платили, че мужик сделает, там же либо бабки плати, либо в лес увезти угрожают или как минимум ноги переломать. Да и у этих Чкаловских ножи, кастеты пистолеты, — растерянно пожал плечами дежурный. — А работяга не попрет же с голыми руками против силы.

«Ну с голыми руками это ты старик преувеличиваешь. Тем же молотком можно весьма доходчиво объяснить оппоненту, что он не прав», — про себя подумал Борис Дмитриевич.

— Ясно, Аркадий Осипович. Тут на заводе тысяча человек точно работает, не судьба было собраться мужикам хотя бы с пары участков и в зашей прогнать? — искренне удивился Боря.

— Прогнать не прогнать мне почем знать, — отмахнулся Аркадий Осипович. — Знаю, что руководители наши с ними встречались, договорились о чём-то, но бандюки больше у проходной не появлялись.

«Понятно. Видимо договорились со здешними управленцами раз в месяц дань централизовано собирать», — отметил Борис Дмитриевич. — «Может заводские директора сами в доли, раз беспредел подобный допускают».

— Я тебе к чему говорю, пацан, может полежат пока у меня твои рубли? Я много