Ревизор: возвращение в СССР 12 (СИ) - Винтеркей Серж Страница 40

— Но невозможно же всё самому контролировать. — убежденно ответил Фирдаус.

— А всё и не надо. Регулярный анализ результатов и затрат, мониторинг рынка, личное участие в значимых сделках… Пошли в тепло! — поежился я, замёрзнув. — Этого достаточно, чтобы руку на пульсе держать.

— Так-то я тоже так думаю. — вернулся за мной в комнату Фирдаус. — Даже предложил отцу меня на европейское направление поставить. Летом диплом получу и, возможно, поедем с Дианой в Париж.

— О… — удивленно взглянул я на зятя. — Так ей французский надо учить, а не арабский.

— Арабский тоже надо. — возразил мне Фирдаус, когда мы возвращались к столу. — И это — с меня причитается за помощь нашему бизнесу.

Там играла музыка, наши устроили танцы. Присоединился к ним, чтобы не выбиваться из общего настроения, а сам глубоко задумался над словами Фирдауса. Ой-ёй-ёй-ёй!.. Франция, Париж… Девчонке башню сорвет!.. «Загнивающий» капитализм еще только начинает загнивать, и неискушенным взглядом этого не заметить. Ну, пусть сестра насладится Парижем, который с тоской и сожалением будут вспоминать старые парижане через пятьдесят лет. Тот Париж, что я посещал, местами уже был на гетто похож…

Нарезвившись под ритмичную танцевальную музыку, девчонки притащили чашки и два торта. Мне очень понравился Инкин «Рыжик», нахваливал от всей души. Оказалось, что рецепт ей соседки в общежитии дали и помогли приготовить. Очень на пользу ей тамошнее сообщество. Правильно я тогда почувствовал, что мозг сестре на место офицерские жены поставят. Атмосфера у них там очень сплоченная, коней кидать без причины не выйдет. Фирдаус всё пытался обратить внимание жены на то, что можно позаимствовать рецептик, но её домашний торт мало впечатлил.

Интересно, а она уже знает про маячащий перед ней переезд в Париж? Понимает она, что и точка зрения КГБ на то, чем она может быть полезна, может измениться в этом случае? Наверняка там другие офицеры по этому направлению работают, чем по Ближнему Востоку, и у них могут быть свои запросы на нового агента. Надо будет вернуться к этому вопросу через пару месяцев и, если Фирдаус подтвердит переезд в Париж, надо с Дианой провести очень серьезную беседу.

Приняв для себя такое решение, постарался переключиться на праздник. Остаток вечера прошел в спокойной весёлой обстановке. Насмеялись, нашутились. Даже Макс оттаял и стал нормально общаться. Интересный парень оказался. Приглашал в гости, если будем в Ленинграде. Обменялись с ним контактами.

Проводив гостей, помог жене привести квартиру в порядок и перемыть посуду. Жариковы забыли свои тарелки и кастрюли, но, надеюсь, они у них не последние.

Галия без умолку делилась впечатлениями. Насколько понял, ей понравилось все — и гости, и подарки, и музыка, и то, как хвалили стол… Когда мы уже заканчивали уборку, позвонил Загит, так что часть восторгов Галии перепала и ему. Говорила жена с отцом довольно долго и трубку положила совершенно умиротворенная. Ну и отлично!

Управившись с делами, набрал Константина Сергеевича из «Знания», напомнил про каждый третий четверг месяца, а то, мало ли, забыл. Убедившись, что следующий четверг у меня свободен для выступления с агитбригадой, перечитал разок первую часть сценария.

Потом зашёл Родька, и мы пошли выгуливать пса.

— А я на бокс сегодня ходил. — похвастался Родька.

— О, здорово. Взяли значит тебя? Не зря дед в школу ходил… Он так и не рассказал, как во вторник всё прошло?

— Нет. — пожал плечами малой.

— Ну, не зовёт нас больше, значит, всё нормально. — сказал я, хотя, по-хорошему, надо бы как-нибудь самому заглянуть к ним, поинтересоваться. Хотя, а зачем откладывать? — У моей жены сегодня день рождения, она пирожков напекла. Давай, зайдем к нам? Возьмём пирожков и деду отнесем.

— Давай! — запрыгал довольный Родька.

Мы так и сделали. Галия закрутила нам в газету штук десять разных пирожков. Дед встретил меня спокойно, уверенно. Сразу понял, зачем я пришёл и начал в красках рассказывать.

— Ссыкухи малолетние, отчитывать меня вздумали, как будто я сам школьник! — возмущенно говорил он. — Стыдить взялись, что ребёнок у меня, видите ли, в одной и той же рубашке неделю ходит и майки серые, застиранные. Ну, я им ответил! — Дед так раздухарился, так размахивал руками. — Дитя без матери растет, отец долг Родине на чужбине отдаёт, а вы придираетесь вместо того, чтобы постараться помочь, жизнь облегчить!

Родька слушал, уплетая пирожки и тихо радуясь, глядя на деда. Судя по всему, старый сильно вырос в глазах внука после этого похода в учительскую.

Специально перевёл разговор на скучные для ребёнка вопросы по льготам по оплате за квартиру, на школьные завтраки, и Родька вскоре сам убежал из кухни в комнату с Тузиком играть.

— Андрей Егорович, а что с матерью Родькиной случилось? — посчитал я, что мы уже достаточно подружились, чтобы я мог такой вопрос задать.

— Да, дура глупая… — махнул с горечью рукой старый. — Родила ребенка с заячьей губой и в больнице оставила. Видел шрам у мальца над губой? Всё исправить можно было… — он вздохнул. — Сын из командировки вернулся, разозлился страшно, ребёнка нашёл, а её выгнал и развёлся.

Шрам заметный, конечно, думал, травма была. А оно, вон оно как…

— Шрам не такой уж и большой. — сказал я недоуменно. — А если уж будет стесняться, можно усы носить.

— А-аа… — махнул рукой дед. — Ерунда всё это, подумаешь, шрам! Не девочка же… Дура она, чего испугалась? Зачем оставила пацана?..

— Не пытается с Родькой общаться? — поинтересовался я.

— Нет, конечно! Кто ей даст! Сын такого не допустит, чтоб малому нервы не трепать. Ему и так хватает. Слышит же всякое и от родни, и в школе…

— А Родька знает, как всё было на самом деле?

— Нет. Мал ещё.

— Это правильно. — согласился я. — Может, и не надо ему вообще говорить. Знать, что родная мать от тебя отказалась, и взрослому очень тяжело…

Мы посидели ещё молча, думая каждый о своём. Пожал старому руку на прощанье, пожелал сил и терпения и пошел звать Тузика домой. Тому понравилось играть с пацаном в новом месте, еле забрал.

Дома рассказал Галие про мать Родьки, с тем посылом, что всего лишь немного терпения и небольшая операция решили бы все эти проблемы. Была бы сейчас эта дурочка женой офицера, не вылезающего из загранкомандировок. У Родьки была бы мать и полноценная семья.

Жена была в шоке. Никак не могла взять в толк, как можно было оставить свое дитя, тем более не совсем здоровое и нуждающееся в большей опеке, чем здоровые дети.Ну, ничего другого я от неё и не ожидал. Крепко обнял, видя, как она распереживалась за Родьку. Думаю, теперь мальчонка станет ещё более частым гостем у нас в доме.

На следующей неделе стали собираться нашей агитбригадой в столовой во время обеда и после занятий оставаться для репетиций.

Ираклий все прошедшие выходные учил в общаге роль МихМиха и очень вжился в нее. Ну а остальные быстро вспомнили свои партии. Первую часть сценария обкатали за пару дней.

— Через месяц снова будет выступление. — напомнил я ребятам в понедельник. — Почитайте на досуге вторую часть сценария, освежите в памяти.

Ираклию в наследство от Борщевского достались его тетради с текстами сценок. Почерк у Кирюхи был чёткий и понятный, Ираклий с энтузиазмом заявил, что уже за одни выходные всё прочёл несколько раз.

— Смотри, учёбу не запусти из-за выступлений. — усмехнулся я. — Это не университетская агитбригада и поблажек в учебе за участие в ней никто делать не будет.

В понедельник пропустил курсы по вождению, надо было в волейбольной секции, наконец, появиться. Хорошо бы у них хоть одна тренировка по субботам была, а то совсем некогда ходить.

Встретили меня там поначалу немного скептически, а зря. Я когда-то играл в волейбол и очень успешно, даже капитаном команды был. Но не объяснять же это, правильно? Упекут мозг лечить в срочном порядке. Так что просто спокойно размялся, а потом начал тренировать подбросы и удары, пытаясь освежить в памяти навыки из прошлой жизни.