Позывной "Курсант" 3 (СИ) - Барчук Павел Страница 40

Просто наш с ним план был достаточно банален и до безобразия примитивен по своей сути, но в то же время — потенциально продуктивен. Придумали мы его практически сразу.

— Значит, слушай сюда… — Пыхтел Ванька.

Мы как раз бежали по лесу в рамках своей утренней физкульт зарядки ровно на следующий день после ночного разговора, то есть три недели назад.

Чтоб наша беседа получилась приватной, я ускорился и ушел далеко от остальных. В принципе, это было несложно, за время пребывания в школе я основательно подтянул дедушку по физическим показателям. Он у меня стал быстрее всех, выносливее всех и практически сильнее всех. Большого в расчет не беру. У него не сила, у него — природная дурь. Это тот вариант, когда от нехер делать русский богатырь подковы гнёт и лошадь на плечах носит, вместо того, чтоб реальную пользу приносить.

А вот Подкидыш, которому пришлось бежать вровень со мной, хрипел, сопел и периодически изображал загнанную лошадь, готовую пасть. Но уйти вперед было безопаснее, чем остаться сзади. Там может еще кто-нибудь из пацанов задержаться. Тогда хрен поговоришь.

— Мы выйдем в город, я смоюсь. Пропаду где-то на час…

— Да тебя Панасыч с говном съест. — Резонно заметил я.

Потому как это — чистая правда. За подобные выкрутасы Шипко Ваньке устроит казнь через повешение, утопление, четвертование и отсечение головы. Причем, все это сделает одновременно.

После смерти Зайца детдомовцев из Школы не выпускали. Я — исключение из правил и только благодаря Бекетову. Но рано или поздно выпустят. И если в первый же раз у воспитателя группы опять произойдёт какой-то форс-мажор, он получит по шапке. Разница в том, что Панасыч — по шапке, а тот, кто накосячит, — прямо по башке.

— Ой, да черт с ним. Убить не убьют. Я скажу, мол, заблудился. Отвлекся, потерялся, открыл рот, считал ворон…

— Понял, Ваня. Понял! Давай ближе к делу! Скоро на последний круг пойдём. — Перебил я детдомовца.

Образное мышление Подкидыша теперь не знало у́держу. Его если не остановить, список художественных сравнений будет бесконечный.

— Ну, да… Меня все равно Шипко малясь за дурака держит. Он поверит. Я через час-два сам «найдусь». Потом по секрету поговорю с каждым из наших. Наедине. Скажу, на самом деле, заметил тетеньку с интересом… — Ванька посмотрел на мое непонимающее лицо и сразу же пояснил. — С деньгами Реутов, с червонцами, с грошами. Вот… Фух… Сука…Что ж ты такой быстрый…

Подкидыш, хрипло втянул воздух носом и выпустил его обратно.

— А еще скажу, мол, тётенька эта заходила к антиквару, так я у того антиквара кое-что интересное приглядел. Только каждому назову разное. Брошь, серьги, кулон…

— И думаешь, поведутся? То есть… поверят? — Я с сомнением покосился на Ваньку.

— Реутов… Это ты у нас из культурного семейства. Остальные… В крови это, Алеша. Навсегда. Я иной раз сны вижу, как в трамвае у граждан кошелечки подрезаю. Аж руки чешутся вспомнить старое. Бернес, Корчагин, Рысак… Они точно поверят. Ленька… С Ленькой скажу, мол сила нужна. Для отвлекающих маневров. Предложу на следующем выходном организовать небольшую гастроль. Ну, ты понял… Крыса чекистам за такое точно стучать побежит. А по деталям доноса узнаем, кто именно. Детали-то будут разные…

Вот так мы с Подкидышем и порешали. Правда ждать возможности пришлось долго. Но сейчас как раз началась первая часть операции. Ванька смылся, дабы все достоверно выглядело.

— Едрить твою… — Шипко крутил головой, пытаясь сообразить, куда делся его подопечный. — Вы что, черти, издеваетесь? Где Разин⁈

Воспитатель уставился на Корчагина злым взглядом. Особо сильно, мне кажется, Панасыча выводила из себя мысль, что пропал именно Подкидыш.

— От интересно, конечно! А почему вы, товарищ старший сержант государственной безопасности, меня спрашиваете? Я ему разве мамка или папка? Только что тут стоял. На этом самом месте.

Матвей рукой несколько раз ткнул вниз, прямо в брусчатку Красной площади. Будто Подкидыш сквозь нее куда-то в неизвестность провалился и воспитателю надо просто заглянуть поглубже.

— Да? А теперь он куда делся? А?– Панасыч повернулся к Иванову и Леньке.

— Откуда нам знать. — Пожал плечами Степан.

— Ну… Ешкин ты кот… Я вас… — Шипко потряс в воздухе кулаком. — Искать идём. От меня ни на шаг!

— Товарищ старший сержант государственной безопасности… — Начал было я, собираясь внести предложение.

— Да хватит мне тут орать на всю площадь! Еще к каждому прохожему подойдите и скажите, кто вы есть. — Психанул Шипко.– Николай Панасович пока что. Ясно? До возвращения в школу.

— Ага… — Я кивнул. — Парни Москву, может, плохо знают, но я-то ее помню. Смутно…Да и не мог Ванька далеко деться. Здесь где-то он. Может, отошел что-то интересное посмотреть. Давайте разделимся. Хотя бы ближайшую территорию осмотрим. А встретимся вот на этом месте через час. Зачем мы толпой кружиться будем? Вдруг в одну сторону пойдём, а Иван с другой вернется. Нас нет, он отправится тоже на поиски. Так и будем друг за другом бродить…

Шипко почти минуту смотрел на меня молча, с очень большим сомнением. Но потом, видимо, сыграл факт моей связи с Бекетовым. Уверен, кого-нибудь другого Панасыч хрен бы отпустил.

— Так… Ладно. Значит, слушатель Реутов. — Лицо у воспитатель моментально стало серьезное и где-то даже торжественное. Он сделал шаг ко мне, положил ладонь на плечо, а затем проникновенно сказал. — Приказываю прочесать часть площади, что справа.

Шипко развернулся в пол оборота и повел одной рукой в ту сторону, о которой говорил.

— Либерман, идешь с Реутовым. Он в вашей группе за старшего. А ты, Реутов, если еще и этого товарища потеряешь, голову оторву. Ясно?

— Так точно! — На автомате отчеканил я, хотя совершенно непонятно, что это за уточнение «еще одного». Типа это я Подкидыша проворонил.

— Вот и молодец. Разошлись! — Скомандовал Панасыч.

Глава 19

Я…

— Алеша! Алексей!

Голос я узнал не сразу. Вернее, не сразу понял, что зовут именно меня. А когда дошло, кто конкретно зовет, вздрогнул и решил, да ну на фиг! Поэтому подхватил Бернеса под руку и практически волоком потащил его в прямо противоположную сторону. Хотя нам как раз туда точно было не надо и Марк об этом прекрасно знал.

Сначала, когда ветер донес до меня мое же имя, подумал, показалось. Просто, видимо, с устатку, ошалев от брождений по одним и тем же местам, я решил, будто зовут именно меня. Однако, женский голос настойчиво повторил:

— Алёша! Реутов!

Ну… Думаю, Реутовых по Москве, конечно, много найдётся, однако теперь стало понятно, кому принадлежит этот звенящий, радостный голосок. Вот тогда-то я и сообразил, надо тика́ть.

А ведь так хорошо все шло. Судя по тому, что Панасыч с остальными детдомовцами еще не вернулись и Подкидыша нигде не видать — все соответствует плану. Правда, Марк начал весьма заметно нервничать. Возможно из-за моего настойчивого желания ходить туда-сюда. А я как бы не то, чтоб реально этого хотел. Просто создавал видимость. Ну, странно было бы встать и ни черта не делать. В этом случае Бернес хрен поверит, будто я не имею отношения к пропаже Подкидыша.

Поэтому мы уже почти час, как два придурка, нарезали круги по Красной площади. Причём имитировать поиски я сразу начал активно. Бернес не должен усомниться. Приличия ради я даже отошел подальше от Мавзолея, прямо совсем подальше, покрутил головой, а потом сообщил Бернесу:

— Ты погляди-ка… И тут его нет…ммммм… беда…

— Реутов! — Марк поймал меня за руку, ровно в тот момент, когда я собирался развернуться и пойти снова по тому же самому маршруту. — Что происходит?

— Как «что происходит»? Ты чего? У нас Подкидыш потерялся. А вдруг он бродит один среди незнакомых людей. Вдруг его уже обидели. Ограбили, убили…тьфу-тьфу-тьфу… Вон, как Зайцева.

— Алексей… Скажи, пожалуйста, я на самом деле похож на придурка? На умственно отсталого, может? Я быстрее поверю, что Подкидыш кого-то ограбил и, тьфу-тьфу-тьфу, убил. Да и в его внезапное «потерялся», тоже, знаешь ли, не верю. Поэтому вопрос повторю, ты считаешь меня идиотом?