Артем Каменистый - Тайны ордена Страница 41

Перехватив падающее тело, вор бережно уложил его на пол и сквозь зубы произнес:

– Две алебарды у стены, где-то рядом должен быть еще один.

– Тревога! – истошно заорали на улице. – Враг здесь! Тревога!

– Вот и нашелся, – ухмыльнулся Тук.

– Ага, – спокойно согласился Оги. – Видно, на улицу вышел, заподозрил что-то. И нас увидел раньше, чем мы его. Но так даже хорошо, дверь открытой оставил. Закрывайте ее, она крепкая, не скоро справятся, а нам много времени не надо.

Я понятия не имел, каким образом он планирует вытащить нас из запертого помещения, похожего на тюрьму, но спорить не стал.

Остановившись перед дверью, ведущей вглубь, Оги приставил к ней предмет, похожий на металлическую чашку, припал к нему ухом, постоял немного, задумчиво произнес:

– Там кто-то есть. Нас ждут.

– А дверь открыта? – уточнил я.

Вор осторожно нажал на створку, кивнул:

– Да. С этой стороны она запирается, с той, похоже, нет. Я слышал, как там взводят арбалет. Дальше должен быть коридор, там они и стоят. Нас ждут.

– Плохо. Арбалет – штука сильная.

– Не то слово. Лучник, ты настолько же хорош, как тебя хвалят?

– Пока арбалетчик стреляет один раз, я успею десять. Справлюсь, если сразу не попадут.

– И как же им тут промазать, если бить будут в упор?

– Можно кому-то их выманить, чтобы задергались, разрядили. Ну а потом я выйду.

– Ага, конечно, выйдешь, только кому-то подохнуть придется, потому как даже хороший доспех на таком расстоянии не спасет. Отвлечь их можно только чьей-то тушей. И прикрыться нечем, тут только лавка никчемная – и вон, жмур бесполезный.

– Никто не умрет, – заявил я и обернулся к Нюху: – Давай гранату.

Граната – громко сказано. Наскоро сделали, использовав взрывчатку, которая вроде бы еще не «потекла». Динамитную шашку покрыли слоем замазки, и пока она была мягкой, напихали в нее свинцовых шариков. Застывшую массу обмазали клеем и обернули слоем бумаги. Даже на примитивный взрыватель нас не хватило – из торца выглядывал короткий фитиль, воткнутый в трубку детонатора, – вот, собственно, и все, что можно рассказать о конструкции.

Очень удачно, что я, несмотря на опасность спонтанной детонации, до сих пор не избавился от нескольких «игрушек».

– Будет очень громко и страшно. И откройте рты: меньше по ушам ударит. Помещение здесь замкнутое, звуковой волне деваться некуда. Как только рванет, ты, Люк, добивай выживших. Вряд ли там останется хоть кто-то, кто сумеет быстро выстрелить из арбалета.

Мои люди знали, на что способны вещицы, создаваемые такими ребятами, как Нюх, но для воровской братии все это было в новинку, и они откровенно не понимали, что здесь затевается. Но благоразумно помалкивали.

Сейчас все поймете. В таком помещении взрывной волне не так много дорог остается, так что ушам придется несладко.

Вспыхнул фитиль, пополз огонек, весело разбрасывая искры. Шагнув к двери, потянул ее на себя, не высовываясь, швырнул гранату в щель, тут же ее захлопнул, отскочил в сторону, крикнул:

– Уши!

Ушам и правда сладостей не досталось. Технология смешивания динамитной массы была самой примитивной, мощность получаемых шашек существенно различалась, но этой повезло оказаться не самой слабой, или сказался эффект помещения. Рвануло так, что дверь вынесло с петель. Спасибо, что наружная, куда более капитальная, выдержала.

Я вроде и рот открыл, и к ушам ладони прижал, а все равно чувствовал себя так, будто у меня над головой кремлевские куранты пару раз пробили полночь. А уж каково пришлось ворам, которым все это в новинку, страшно представить.

То-то. Пусть теперь знают, какие мы, стражи, опасные и грозные.

Люк, стоя в освобожденном от дверной створки проеме, посылал стрелу за стрелой в задымленный коридор, и я пока что без особого опасения осознал, что вижу его только потому, что где-то там, внутри, взрыв вызвал пожар. Вот его языки и заменяют сейчас светильники.

Заглянул. Пара тел на полу, рядом с одним валяется взведенный арбалет. Дыма не так уж много, можно разглядеть, что в нескольких шагах неохотно занялась стена, но стропило на потолке полыхает куда более весело. В жарком климате древесина может высыхать так, что даже толстое бревно можно простой спичкой поджечь.

– Пожар. Надо найти чем потушить.

– Да и ну его к свиньям! – отмахнулся Оги. – Пусть горит, это жрецов забота. Запечься мы не успеем, выход рядом.

– Выход?!

– Да. Идите за мной. Это здание построили не так давно, и один из старых членов нашего братства здесь каменщиком успел поработать. План оставил, кое-какие описания. У нас богатый архив, мы все, что можно, собираем на всякий случай, никогда не знаешь, что может пригодиться. Кстати, вас, сэр страж, во многом благодаря этому и раскрыли.

– Так что там с выходом?

– С выходом? Есть здесь выход, не беспокойтесь насчет этого. Только он не очень удобный. Ну да вы в канализации не раз бывали, вам не привыкать.

– Не люблю там проводить свободное время, да и не надо мне рассказывать, что жрецам здесь понадобилась канализация.

– Нет, конечно. Зачем? Они со скалы все сбрасывают, прямиком в гавань. Зазеваешься внизу – так на голову могут запросто нагадить, и никому на такое безобразие не пожалуешься. Веревка есть, а чуть в сторонке от желоба уступ длинный, где раньше стояла подъемная машина. Тяжелые камни для катапульт прямо из барж поднимала до их позиции. Убрали все давно, но уступ никуда не делся. Подходов к нему никаких, только если по веревкам сверху, от старых позиций, но туда нам не добраться, за стеной они остались. Нужен кто-то ловкий, чтобы по скале чуть вбок смог сместиться, а там, на уступе, дерево одинокое растет, вот к нему и привяжется. Так что потом все смогут легко спуститься.

Я решил уточнить кое-что важное:

– Это ведь тоже за стенами, а там псы гуляют и, поговаривают, твари тоже ночью могут встретиться.

– Могут, у жрецов с этим делом запросто. Но я ведь уже сказал, что там пропасти везде, разве что паук туда добраться может или птица. А твари не летают, я никогда про такое не слышал.

– Люк, ты как? Все понял? Сумеешь добраться?

– Не знаю, не видел. Попробовать можно.

– Если ловкий, заберешься. Там ничего сложного. Я и сам бы смог, но зачем молодых без работы оставлять. Давай уже, пошевеливайся, огонь быстро разгорается.

Люку, может, и не приходилось раньше странствовать по канализациям, но в жреческий нужник полез без колебаний. А мы стравливали веревку, терпеливо дожидаясь условного сигнала – трех рывков. Помещение все больше заволакивало дымом, пока что он держался поверху, но долго это продолжаться не будет. Пара минут – и мы окажемся в той еще душегубке. Огонь разгорается неспешно только потому, что нет тяги. Здесь ведь ни окон, ни проходов вентиляционных, на редкость запечатанное здание. Что это вообще? Склад? Жаль, нет времени хорошенько изучить, что скрывается за массивными дверьми по обе стороны коридора.

– Выпустите меня! Горю! Выпустите! Твари позорные, выпустите! Чтоб вы все сдохли!

Я почему-то не сразу понял, что именно меня насторожило в приглушенных криках, доносившихся из задымленного коридора. Но ведь не совсем дурак, осознал, от удивления даже выпустил веревку из рук. Счастье, что держал ее не я один, и Люк не улетел в гавань по траектории, давно освоенной отходами жизнедеятельности серого жречества.

Кричат на русском.

Должен отметить, что за все время пребывания здесь я сталкивался лишь с одним общепринятым языком и несколькими его диалектами. Последние почти всегда понятны, разве что некоторые слова очень уж искажены. Есть пара исключений, вроде наречия диких горцев северного Межгорья, но у них просто странная привычка глотать до половины букв. Особенно не дружат с гласными.

В свое время мне не пришлось садиться за парту ради изучения этого единственного языка. Он как-то сам усвоился, внезапно. Вначале пообщался с невесть откуда взявшимся зеленым попугаем. Прекрасно понимал его, но сам не мог ни слова выговорить, язык не поворачивался. Потом попал к людям – и там уже быстро разговорился по-настоящему. Дальше пришлось связать с ними судьбу, из-за чего до сих пор страдаю. Но это уже совсем другая история.

Это я к чему вообще – к тому, что за все проведенное в этом мире время я встретил всего двух человек, знакомых с русским языком. Первый не считается, потому как это я сам. Второй… Вторая вот уже два года находится в состоянии, похожем на кому. Лежит без движения в тщательно охраняемых покоях замка Мальрок, ждет, когда я что-нибудь придумаю…

В данный момент кричал не я. И уж точно не она. Кто-то третий орет на, скажем так, малоизвестном здесь языке.

– Тук, за мной!

– Куда вы, сэр страж?! – удивился Оги.