Чиновникъ Особых поручений (СИ) - Кулаков Алексей Иванович Страница 41

— Господа, мы можем приступать!

Однако послы не торопились усаживаться за стол переговоров, где их места обозначали лишь одинокая толстая замшевая папка и тонкий саквояжик для важных бумаг: переглянувшись, дипломаты решительно двинулись к таинственным сверткам… Которые охрана уже несколько раз успела осмотреть, проверить и всячески ощупать за то время, пока груз несли от бокового входа «Колизеума» к «презентационной» площадке.

— Ваше сиятельство, до нас дошли слухи о вашей коллекции оружия… Позвольте и нам немного ее пополнить.

Без труда изобразив на лице выражение сдержанного любопытства и даже тень предвкушения, Александр подошел поближе — ощущая за спиной дыхание друга, с которым они совсем недавно прямо на ходу грызли горсточки жареных кофейных зерен. И все равно, «пивная» нотка нет-нет да и прорывалась через аромат превосходной арабики…

— Прошу принять от меня в дар!

В руках серба сверкнул богатой золотой насечкой и отполированным резным прикладом — турецкий дульнозарядный кремневый штуцер века этак… Пожалуй, семнадцатого? И даже ближе к его началу, а не к середине или концу.

— О-о, благодарю вас, Савва Дмитриевич!

Генерал от удовольствия аж прищурился, посчитав обращение по имени-отчеству за добрый знак.

— Позвольте и мне…

Григорию от болгарина досталось ружье ничем не хуже первого, разве что золота в чеканке было поменьше — зато в прикладе там и сям виднелись разноцветные камешки. Но гораздо больше урожденного оренбуржского казака порадовал старинный янычарский ятаган, который он принял из рук Его превосходительства Савы Груича: осмотрев хищно изогнутый дамасковый клинок, он отошел чуть в сторонку и резко крутнул его вокруг себя, пластая апрельский воздух:

— С-ш-шух!

Теперь надворному советнику хотя бы не надо было притворяться, вымучивая из себя приветливую улыбку для гостей.

— Хорош… Благодарствуем!

Коротко кивнув, серб со вздохом заметил:

— В свое время он пролил немало невинной крови…

Князю Агреневу достался от второго из «Превосходительств» не менее примечательный клинок: турецкий клыч[1] коленчатой булатной стали, причем в прекрасной сохранности — хотя по заглаженым царапинам на обухе клинка было заметно, что тот не всегда скучал в ножнах. Увы, несмотря на прихотливый узор красивой золотой чеканки по «телу» сабли, и ее примечательную рукоять слоновой кости с выемками под пальцы, новый хозяин остался верен своей пусть не столь «породистой» — но определенно любимой офицерской драгунской шашке с анненским темляком… Впрочем, на этом подарки не заканчивались: заметив, что раритеты семнадцатого века особого впечатления не произвели, сербский дипломат зашел с более весомых козырей — усевшись за стол, он достал из своей папки конверт веленевой бумаги и со значительным выражением лица вручил его блондинистому визави. Присевший за стол чуть позже, Радко Димитриев поступил точно так же: ну, разве что конверт был немного иной формы, да сама записка от министра народного просвещения генерала от инфантерии Ванновского — уступала объемом рекомендательному письму нынешнего главы Военведа генерал-лейтенанта Куропаткина. Пока хозяева знакомились с содержанием обоих посланий, гости внимательно отслеживали их реакцию, пытаясь понять — насколько убедительными оказались эти бумажные аргументы.

— Господа, мы с вами люди военные…

Не служивший ни дня в своей жизни Вениамин Ильич Лунев на это заявление лишь спокойно моргнул — а молчаливые «клерки», профессионально стенографирующие ход переговоров, успешно притворились живой мебелью.

— Поэтому предлагаю сократить ненужные прелюдии и перейди сразу к делу.

А вот сербский полный генерал армии и болгарский подполковник очень четко кивнули, выражая согласие.

— Благодарю. Итак, что именно из продукции нашей оружейной компании вас интересует?

— Все!

— Гм… А нельзя ли чуть больше конкретики?

Почтенные дипломаты только того и ждали, вручив владельцам Русской оружейной компании по тоненькой (всего из трех-четырех страниц) стопочке листов машинописного текста. Несколько минут те внимательно знакомились с действительно довольно скромными запросами балканских милитаристов, затем свои соображения высказал господин Долгин:

— Поставки в кредит⁈ Сава Дмитриевич, я же вам уже говорил: это не в правилах нашей компании.

Покосившись на тридцатилетнего председателя правления Р. О. К, что задумчиво листал страницы обоих списков, чрезвычайный и полномочный представитель Королевства Сербии учтиво парировал:

— Однако не далее как в феврале этого года, вы от этих правил немного отступили — в отношении негуса Абиссинии. Неужели нельзя сделать то же самое и для моей страны?

Покосившись на болгарского коллегу, Груич поправился:

— Для наших стран?.. Учитывая те давние и неизменно дружественные и союзнические отношения, что связывают наши народы…

Сдвинув оба списка в сторону Лунева, светловолосый аристократ в странной форме без каких-либо знаков различия мягко перехватил нить разговора:

— Мы действительно поставили Менелику Второму некоторое количество современного вооружения, однако совсем не в кредит: оплатой в данном случае послужила казенная земля, которую для этих целей выделило Министерство государственных имуществ. Возможно вы слышали, Сава Дмитриевич, что мы затеяли кое-какое строительство?

— Кхм. Ну как же!

— Нас бы все равно пришлось покупать землю под различную застройку, тратить заметные суммы… А так мы просто произвели и отгрузили все по согласованному списку на склады Военного ведомства, взамен же генеральный подрядчик строительства перечислил на счета Русской оружейной компании ту сумму, что должен был казне в уплату за промплощадки. Как затем распорядились нашей продукцией дипломаты и военные, вы уже знаете…

Поясняя, оружейный магнат скромно умолчал, что деньги из первого транша Большого кредита, в сущности, просто «бегали» по разным подразделениям одной большой агреневской Компании. И совсем не факт, что это именно они в конце концов «упали» на счет РОК — в конце-концов, где же еще отмывать «левые» финансовые поступления, как не в бурном потоке легальных денег?

— Однако, господа, должен заметить, что интересоваться кредитом скорее приличествует странам бедным…

Не выдержав обидного намека, импозантный генерал и в недавнем прошлом — военный министр и президент-министр, то есть фактический глава сербского правительства, поджал губы, собираясь резкой фразой завершить неудавшиеся переговоры. К счастью — не успел.

— В отношении Королевства Сербии и Царства Болгарского мне на ум скорее приходит такая фраза как «испытывающие временные затруднения». Вы со мной согласны?

Переглянувшись, послы возражать против такого определения не стали.

— Как я уже говорил, мы затеяли большое строительство — а работников надо чем-то кормить. Ваши прекрасные страны производят довольно много пшеницы, кукурузы и… Тому подобного провианта. Вы меня понимаете?

Болгарский дипломат, в царстве которого крестьяне тоже выращивали много всякого «провианта», с интересом уточнил, злостно проигнорировав при этом и открывшего рот для вопроса Груича, и всю воинскую субординацию разом:

— Как вы это видите, князь⁈

— Скажем, Радко Рускович, в вашей стране возьмут и учредят некое предприятие — которое, в свою очередь, заключит договор с Русской аграрной компанией на реализацию нескольких партий своего зерна. Доставка до любого черноморского порта судами, и далее, до элеваторов в Казани и Челябинска — за ваш счет. Увы, но большое зернохранилище на три миллиона пудов[2]в Новороссийске обещают закончить только ближе к зиме следующего года…

Заметив, что коллега умудряется не только слушать, но и записывать основные моменты беседы, сербский дипломат немедля потянулся за карандашом и писчей бумагой.

— Как только зерно поступает на баланс элеваторов Агрокомпании, та покупает его по среднебиржевым ценам, перечисляя деньги на счета Сестрорецкой оружейной фабрики. Ну а та, в свою очередь — производит и отгружает все согласно вашим пожеланиям.