Волк 7: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита Страница 41

— Вы прервали операцию! — воскликнул он. — Мы должны были арестовать Волкова за дачу взятки, а вы…

— Да-да-да, — закивал майор из УСБ. — Как скажете. Только с чего вдруг вы не стали арестовывать Волкова сразу? Решили сделать это завтра? Сколько ещё? — он повернулся к окну.

— Почти всё.

Оперативники с шумом содрали приклеенную ленту и вставили отвёртку в пазы рамы, чтобы открыть створку. Наконец, это удалось, рама открылась, а на пол посыпалась вата, вставленная в щели ещё осенью. Будь сейчас пластиковые окна, открыть было бы проще, но тогда их почти нигде не было.

— Вот, понятые, посмотрите, — оперативник провёл фонариком над купюрой, чтобы высветилось слово «Взятка». — Всё как в репортажах по ящику.

У федералов не было пятидесяти тысяч долларов для такой операции, под расписку нашли десять тысяч, остальное разбавили фальшивыми купюрами. Сотенных купюр не хватало, их расположили сверху, внутри пачек двадцатки и десятки, а для толщины добавили резаную газетную бумагу, это тоже нашлось в ячейках с другой операции.

Полковник тут же уцепился за это, мол, какая это взятка, если большая часть денег — фальшивки или газета. Но всё же часть денег были реальными, так что не открутится, о чём его уведомил майор, который в таких делах уже собаку съел. И настоящих хватает, чтобы в деле появилась формулировка «получение взятки в крупном размере».

— От семи до двенадцати лет, — ехидно добавил при этом майор Пляскин. — С конфискацией имущества.

Купюры тем временем раскладывали на столе. Я показал на лежащие рядом 10, 20 и 100 долларов.

— Не видели фильм один, с Ильиным? — спросил я. — Где он на запорожце гонял? Там мужик заработал пачку долларов, показал жене, а она спрашивает, не поддельные ли, мужики-то на купюрах разные.

— Не смотрел, — сказал майор Пляскин, разглядывая деньги на столе.

— А он ей говорит, что это один и тот же человек, просто здесь ещё молодой, а вот здесь уже старый. И она давай вздыхать: ой, а размордел-то как, а облысел.

Пляскин засмеялся. Фильм, возможно, ещё и не вышел, но выйдет уже совсем скоро. Деньги закончили раскладывать, протокол составили и подписали, а полковника увели.

Ну а я наконец-то мог идти под подозрительными взглядами местных оперов из УБОП. Судя по всему, они не знали, что полковник вымогал взятку, но совершенно этому не удивились.

Мобилу я оставил дома, всё равно прослушивают, так что сначала заехал в контору узнать новости, и оттуда отправился на комбинат. Уже стемнело, когда я туда добрался.

Всё ещё людно, прибывшие читинские руоповцы и СОБР с ними никуда не уехали, как и ФСБ, которые заканчивали своё дело. Руоповцы успели задержать тех наших, кто сегодня стоял на воротах, но уже отпустили после напоминания Ремезова, и сейчас возвращали им оружие.

Вроде прошло спокойно, и никто не пострадал, но совсем без проблем не обошлось.

Выстрел я услышал, когда подъезжал к воротам. Собровцы, собравшиеся у будки, разглядывали молодого руоповца в потёртой кожаной куртке, который держал в руке ИЖ. Напротив него стоял Женя, и его возмущению не было предела.

— Волк, ты видел? — он показал на руоповца. — Видел, чё он сделал?

— Ты не ори! — руоповец взмахнул нашим пистолетом. — Я при исполнении, а ты…

— Тебя хоть учили, что нельзя оружие на людей направлять? — не успокаивался Женя. — Волк, прикинь, он взял пистолет и как давай зачем-то на спуск давить! И сразу — бах! Хоть в землю, а если бы убило кого?

— Не убило. Я предохранитель хотел проверить. Почему вообще патрон в стволе был? По инструкциям…

— Так предохранитель-то снят был, не видел? Чё ты там проверить хотел, если он снят? А патрон в стволе, потому что охранник заметил посторонних и зарядил оружие. Вы же не представились поначалу, думали, братва какая едет.

— Спокойно, старина, я разберусь, — я положил Жене руку на плечо и вышел вперёд. — Кто у вас старший?

— Вон, майор Жаргалов, — молодой руоповец показал внутрь будки на коллегу, который с кем-то разговаривал по стационарному телефону, который мы туда провели. — Звонит руководству.

В окно видно, что лицо у майора красное, а сам он злится. Похоже, на него орало начальство. Сами направили его и сами же сделали его виноватым, как было везде и всегда.

— А что, просто списать нельзя патрон? — спросил молодой руоповец, протягивая ИЖ. — У вас же стрельбы постоянно.

— Спишешь тут, — буркнул Женя, вытащил магазин и отвёл затвор, чтобы вытащить патрон из ствола. — Потом в разрешительной системе спросят, а куда патрон дел? Может, убил кого? Я же за каждый выстрел отчитываюсь, как и вы. А ты стрелять сразу.

Тем временем из будки вышел майор. Ему было лет сорок, но сейчас он выглядел намного старше. Я сразу подошёл к нему и кратко объяснил, в чём суть дела.

— Давайте решим спокойно, — сказал я. — Вас направили арестовывать груз ФСБ, вы были не в курсе этого. А ваш полковник с меня взятку вымогал, и теперь за это сядет надолго. Всё дело — явная заказуха, но в этом никто не признается, а виноватым сделают вас.

Он недовольно нахмурился, но молчал, а я продолжал:

— Так что давайте на этом наши тёрки закончим. Вы нам просто другой патрон отдадите, и у меня к вам никаких претензий не будет. Тем более, ребят взяли спокойно, никого не били. Я даже словечко замолвлю, — я показал на чёрные микроавтобусы ФСБ, — чтобы до вас сильно не докапывались хотя бы с этой стороны. Вы-то откуда это знали, что это за операция, вас просто использовали. Но патрон надо вернуть, за это строго спрашивают.

Майор Жаргалов вздохнул.

— Так где я тебе его возьму? У вас другие стволы, от ПМ патрон не подойдёт.

— Ну, тогда надо будет найти подходящий. Передайте его операм в местный отдел, они мне передадут. И всё, на этом вопрос закроем.

Сказав это, я отправился к микроавтобусам, где маячил силуэт Ремезова. Подполковник держал мобилу, перекладывая её из одной руки в другую, потому что мёрзли пальцы. Но несмотря на это, он буквально сиял от счастья. Когда я подошёл ближе, он убрал телефон в карман.

— Поздравляют? — спросил я.

— Да, прям прорвало. На самый верх уже ушло, там чуть паника не случилась, что этот груз едва не просрали, — Ремезов хмыкнул и полез за сигаретами. — Но мы всё исправили. Хорошая вышла операция. Это всё старые советские разработки, такое вывозить нельзя, — он показал на микроавтобус, который медленно проехал мимо нас. — Если попадёт не в те руки…

— Но вывозят.

— Как всё развалилось, вывозят только в путь. Китайцы за это платят огромные бабки. Да и не только они. Бардак везде. Знаю про один оборонный завод на востоке, так там американцы открыли свою линию по разборке ракет. У себя-то дома таким не занимаются, опасное же дело, вот к нам и привезли. А у нас-то плевать на всё, лишь бы платили. Всё продаётся и покупается.

— Всё ради денег, — я кивнул.

— Да. Когда только устраивался на работу в КГБ, о таком даже в страшных снах нельзя было подумать. Сидят сейчас там, в оборонке, на режимном объекте, и в курсе всего, что происходит. Всё, б***дь, развалено, — он выбросил сигарету, так и не докурив.

— Хоть что-то осталось, — я отошёл, пропускаю следующую машину. — Как думаешь, Серёга, среди тех, кто тебе звонил поздравлять, был тот, кто этот груз хотел вывести?

— Само собой, — он достал трезвонящий мобильник. — И не один. Но ничего поделать они пока не могут. Ладно, чё печалиться, хоть что-то срослось. Парням своим скажи, что всё с грузом безопасно, а то чего-то перепугались. И чё там у тебя ругань какая-то была с ментами?

— Сами разберёмся, это мелочи. Ребята не вредные, просто не знали толком, куда их отправляют.

— Ну смотри. Через недельку-две вернусь к вам, обсудим с тобой другие дела, — он пожал мне руку. — Я долги возвращаю, сам знаешь. Надо ещё посмотреть, что с этим делом против вашей фирмы, чтобы закрыли побыстрее.

— Будет неплохо.

Я распрощался с ним, вернулся, проверил, всё ли хорошо на территории после такого визита. Ничего не пропало, всё спокойно, можно ехать домой спать.