Алексей Кулаков - Великий князь Страница 42

  - Сэр?..

  - Проводи его в кабинет.

  Присоединился к своему соотечественнику английский дипломат только через полчаса - но отнюдь не из-за лени. Что вы!.. Просто пока верный слуга грел над жаровней его одежду, сэр Энтони добросовестно выполнял предписание знакомого доктора медицины, заключавшееся в регулярном приеме внутрь небольшого количества горячего вина со специями. Надо сказать, что данная процедура спасала его не только от простуды, но и от частой утренней меланхолии вкупе с нередкими приступами жесточайшего похмелья.

  - Я надеюсь что причина, по которой вы меня оторвали от моих дел, была действительно важной.

  Ничуть не смущаясь сухим тоном и весьма неприветливым (а заодно и слегка помятым) лицом Дженкинсона, его посетитель вежливо кивнул - празднование совершеннолетия наследника трона Московии для любого цивилизованного человека было не удовольствием, но прежде всего тяжелым трудом. Постоянные перемены блюд, обязательные тосты, никаких танцев и общения с прекрасными леди...

  - Очень важной. Сегодня у меня был один любопытный разговор.

  Невольно поморщившись от ноющей боли в висках (проклятая медовуха!) и затылке (все же не стоило вчера мешать пиво с вином), невольная жертва русского гостеприимства подумала, не повторить ли ей лечебную процедуру еще раз. Так сказать, для более явного результата?

  - С розмыслом Найфеном Кондратьевым, личным учеником государя-наследника Димитрио Иоанновича.

  Все еще находясь во власти видения небольшого кубка с вином, английский дипломат рассеянно поправил почтенного негоцианта:

  - Два дня назад великий князь Московии сделал его своим соправителем, так что...

  Пару раз сморгнув набрякшими веками, сэр Энтони вдруг преисполнился дружелюбной вежливости, попросив своего доброго приятеля Ричарда повторить еще раз. С кем он имел разговор?

  - С розмыслом Найфеном Кондратьевым, личным учеником государя Димитрио Иоанновича.

  - И о чем же вы говорили?

  В полной мере насладившись достигнутым эффектом, Грей пододвинулся вплотную и принялся что-то тихонечко шептать, причем хозяин этому совершенно не возражал - иные дела огласки не терпят. Ну, почти.

  - Что?.. Сколько?!? Он хоть понимает, что просит?..

  Негоциант на этот крик души лишь печально пожал плечами, и после небольшой паузы продолжил свой крайне тихий монолог.

  - Довольно, я вас понял. Тайна тульского уклада и новейшее оружие?.. Гм, неплохо. А фарфор, прозрачное стекло и зеркала? Особенно зеркала?..

  - Он намекнул, что мог бы поговорить с теми, кто в этом разбирается. За соответствующее...

  - Да-да, я помню. Проклятье!..

  Вздрогнув от буйства чувств, вложенных в это короткое слово, Грей понимающе вздохнул. Да и то сказать - кому, как не ему знать, насколько московиты были жадны до серебра и золота? В свое время, отплывая в далекую северную страну, он лелеял планы отстроить там канатную мастерскую, дабы на месте выделывать крепкие веревки и канаты для корабельного такелажа. Во-первых, сырье на месте его произрастания обойдется ему заметно дешевле. Во-вторых, готовый товар будет стоить куда дороже. В-третьих, в трюмы корабля плотно увязанных веревочных бухт поместится гораздо больше, нежели рыхлых тюков такой незаменимой для корабелов пеньки. Тройная выгода!.. Увы, все его надежды и основательно выверенные планы разбило одно-единственное обстоятельство - в Московии, как оказалось, уже имелись свои канатные и парусинные мануфактуры. А еще было "Товарищество Суровского ряда", уверенно подминавшее под себя всю торговлю необработанной пенькой и льном, и строящее еще целую дюжину новых мануфактур. И ко всему (как будто этого было мало!), в Москве обнаружилось неприятное изобилие голландских, португальских и даже испанских негоциантов, слетевшиеся на запах прибыли, словно вороны на свежий труп!..

  - Ричард, как можно быстрее устройте мне встречу с этим Нейфеном. Надеюсь, вам не нужно напоминать об осторожности?

  Послушно кивнув, англичанин покинул кабинет своего покровителя и (некоторым образом) спасителя, поддержавшего Грея в трудные для него времена. Не деньгами, разумеется - всего лишь словами участия и добрыми советами растерявшемуся соотечественнику. Вот кто бы знал, что в монастырях московитов выделывают превосходные мушкеты и пистоли, а в Соловецком и Кирилло-Белозерском ко всему еще и льют вполне приличные пушки из чугуна? Или что в Московии научились делать свечи, фитильки которых сгорают вместе с воском?

  Меж тем, оставшись наедине со столь потрясающей новостью, Дженкинсон отдался во власть размышлений. Желание Найфена Кондратьева перебраться туда, где его таланты и знания оценят по достоинству, посланник английской королевы всемерно одобрял и поддерживал. В благословенном Альбионе ему будет гораздо лучше! К большому сожалению дипломата, будущий перебежчик уже сейчас показал себя очень жадным, амбициозным и недоверчивым человеком, попросив за свою дружбу и знания титул барона с соответствующими земельными владениями, и пять тысяч полновесных золотых соверенов. Пять тысяч!!! Ну, положим с баронством вопрос еще можно как-то разрешить - это вполне разумная цена за секреты тульской стали. Но пять тысяч золотых монет, каждая из которых равна фунту стерлингов... Такая солидная сумма потребует не менее веских доказательств чрезвычайной полезности будущего верноподданного английской короны сэра Найфена Кондроу! Доказательств, которые можно будет подержать в руках, основательно проверить, и разумеется, переслать в Лондон. Опрометчиво тряхнув головой, Энтони замер и прошипел сквозь зубы что-то длинное на тему постельных взаимоотношений ангелов и чертей. Затем поглядел на полуденное небо сквозь слюдяное окошечко и выругался вновь - успокаивая себя лишь той мыслью, что сегодня последний день изрядно затянувшегося празднования в честь пятнадцатилетия наследника трона.

  - Джонни!..

  Едва не запустив в замешкавшегося где-то слугу высохшей чернильницей, Дженкинсон отдал несколько первоочередных распоряжений, в которые входила скорейшая доставка кубка горячего вина с пряностями и новый камзол со штанами-кюлотами (тот, что на нем, был слегка попятнан на груди брызгами медовухи, и нес отметины подливок и жира на рукавах). Окончательно выправив самочувствие и переодевшись, сэр Энтони вознес краткую благодарственную молитву отцу небесному, прося его ниспослать толику терпения, дабы мог он вытерпеть испытание пиршественным столом московитов. Затем накинул на плечи тяжелую шубу "с царского плеча" - знак особой милости великого князя к посланнику английской королевы, после чего и проследовал в небольшой возок, покрытый снегом снаружи, и изморозью внутри. Поездка была недолгой, хотя и прерывалась несколько раз - горожане, разгоряченные празднованием совершеннолетия обожаемого наследника, и воодушевленные бочками со стоялыми медами и вином, что выкатил для них под стены Кремля царственный отец, иногда полностью перекрывали любую возможность проезда.

  - А ты почему за здоровье государя Димитрия Иоанновича не...

  Чья-то краснощекая и изрядно бородатая харя сунулась было в прикрытое занавесочкой оконце возка, привнеся с собой мощный винный запах. И тут же исчезла, выдернутая кем-то более трезвым обратно.

  - Куда, дурень!..

  - Пусти!

  Страдальчески поморщившись, Дженкинсон поплотнее закутался в собольи меха и в какой уже раз дал самому себе зарок не экономить более на сопровождении. С другой же стороны - а чего ему опасаться? Московиты во хмелю были всего лишь веселы и дружелюбны (за малым исключением, разумеется), весьма выгодно отличаясь этим от более цивилизованных народов.

  - Кто?

  Занавеска вновь дернулась, когда в оконце заглянул воротный страж в багрово-красном кафтане стременного стрельца.

  - Проезжай!

  В свое время посол испытал немалое удивление, когда узнал, сколь мало среди бородатых варваров горьких пьяниц. Нет, хмельное они знали, и пить его любили - но, как правило, медовуха, брага и вино лилось рекой только на семейных торжествах вроде именин, крестин или свадеб (впрочем, даже тогда старались лишнего не пить, дабы не уподобляться говорящей скотине в человеческом обличье). В обычные же дни на столах московитов преобладал квас, молоко и простокваша - и надо сказать, этот местный обычай доставлял иноземным дипломатам и негоциантам немало огорчения. Потому как, во-первых, в Москве не было ни единого трактира или паба для любителей крепких напитков. Во-вторых, хорошее вино на корню скупал Хлебный приказ, родовитые бояре-князья и наиболее именитые купцы, оставляя на продажу разве что невкусную дешевую кислятину. И, в-третьих, приобрести что-то крепче слабенькой медовухи можно было только в Иноземной слободе, жителям которой было позволены винокурни для удовлетворения собственных нужд. Понятное дело, что тамошние цены откровенно не радовали...