ОПГ «Деревня» 2 - Alchy Страница 42

Окончательная стратегия оформилась у него в голове лишь тогда, когда сам вынужденно остался без любимого компьютера. «Так не доставайся же ты никому» — Пульсировала в голове Егора злобная мысль, когда он составлял докладную Захару вечером в юрте, при пляшущем огоньке свечи. Записку эту, доставленную возчиками, Председатель со всем вниманием прочитал и думал недолго. Только сегодня утром приходила растерянная Галка и пеняла, что вот мол Егор уехал, а у них компьютер перестал включаться. Петька в расстройстве! Захар покатал желваками и еле сдержался…

— Что делать будем? — Вопросил Михалыч вечером у собравшихся в каптерке гаража. — Тут полумерами не обойтись, надо сразу об колено ломать. А то так и будем до конца проедать остатки былой роскоши, незаметно деградируя.

— Всё отнять и поделить! — У Анисима, воспитанного на революционной романтике, никакой рефлексии не было. — А кто в залупу полезет, тех репрессировать!

— Да подожди ты! — Осадил его Борис. — Ты как с Серёгой этого сектанта удавили в сарае, словно кровь почуял, на старости лет! Надо мягче и тоньше, чтоб народ сам вперед и с песнями поехал за пределы деревни. В своих я уверен, надо — поедут, без особой охоты, но поедут. Надо сделать так, чтоб это желание у них само появилось, а не из под палки. И у Расула так же, уверен. У нас всё таки производство, народ дисциплинированный, понимающий.

— Что-то эти понимающие не спешат в первых рядах в то же Известковое. — С сожалением заметил Расул. — Разбаловали их, тут тебе и кофе, и электричество по вечерам и осетриной собак кормим. А у нас сколько народа работает даже не вполсилы, а с КПД, близким к нулю? Больше половины таких…

Участковый участия в споре пока не принимал, выслушивая точку зрения каждого, видимо — имел свое мнения, придерживая его на потом, когда все выскажутся и выпустят пар. Ветеринар, видя его отстраненность — нервничал и то и дело взывал к нему: «Да что ты молчишь, Сярожа! Скажи им, что неча цацкаться! Народ он как скотина, лаской не всегда нужного результата добиться можно, кнут порой эффективней!» Серёжа на него косился, но продолжал отмалчиваться. Захар постучал кружкой, привлекая внимание увлекшихся спором:

— Мы собрались ведь на этой неделе выехать, я в Сатку, желательно сразу с людьми, учителей к Пантелею отвезти и тех, кто начнет дела принимать у Корепанова. Учет и систематизация, перед модернизацией. А Борис у нас отправляется в Златоуст и дальше, в Миасс. И тоже надо людей, пока без преподавателей, в Златоусте какое-то подобие школы существует, пусть пока работает. А Миасс нам интересен в первую очередь медеплавильными заводами, в этом году не будем замахиваться на переделку. И эти два завода тоже требуется осмотреть, своими глазами, а не по отпискам управляющих. И своих людей там оставить обязательно, контролерами ли, аудиторами — неважно, чтоб были там. — Захар покосился на Расула. — И что с Порогами[2] решили?

— Никак без Порогов! — Загорячился завгар. — Весной надо добираться туда, обустраиваться и начинать подготовительные работы. Распылим силы, конечно, но без ферросплавов и ГЭС мартены не пляшут. Митенька гидрологию изучал, я сам, слава богу — на Порогах у нас не раз был, представляю и помню, где и как примерно строить надо. В этом году начнем подготовку к постройке плотины, с одной стороны хотя бы отстроим. Будут деньги, запустим в Сатке опытный мартен, за года два-три сладим турбины для ГЭС. В нашей истории гидроэлектростанцию запустили в самом начале двадцатого века, сразу после начала промышленной добычи магнезита. Чуть больше тысячи киловатт выдавала, есть к чему стремиться…

— Эка замахнулись, — присвистнул Анисим, — то генераторы китайские под дрова переделывали и довольные ходили, а тут ГЭС сразу. А потянем?

— Надо потянуть. — Серьезно сказал Борис. — С помощью предков и такой-то матери — вытянем. А ферросплавы и электричество, это даже не рояль, это орган. Так что нам не за деревню надо цепляться, искусственно поддерживая жизнь в инородном для этого времени социуме, а опыт будущего распространять вначале на Урале, а дальше и на всю страну.

— И обязательно жахнуть… — Мечтательно произнес задумавшийся о своем участковый. — По наиболее наглым пидарасам!

— Жахнем, Сярожа, обязательно жахнем! — Поддержал его ветеринар. — Но не сразу!

— Угомонитесь, жахальщики! — Вскипел Захар. — Тут болото всколыхнуть не можем, чтоб из него лягушек выпнуть другие кочки осваивать, а они жахать кого-то собрались!

— Не кого-то, а дорогих партнеров, которые нашего несчастного гаранта конституции вечно обманывают, пора бы уж привыкнуть было к такому вероломству, так нет, вечно детское изумление: «Нас опять обманули!» — Зло высказался Серёга. — Лучше пол-деревни репрессировать, в рекруты списать, в завод отдать, чтоб остальные зашевелились. Но чтоб не было в стране ни революции, не перестройки этой позорной. Но это в крайнем случае, если другие методы не подействуют, — успокоил он товарищей, заметив их изумленные лица, — как пел Виктор Робертович: «План такой, нам с тобой», слушайте…

На следующий день деревня с изумлением узнала, что раз капитализм — то по взрослому, без субсидий и социальной поддержки. Галка выставила ценник на продукты как он есть, с учетом доставки из Троице-Саткинского завода. Народ чесал в затылке и приходил к выводу: «Ну его, этот чай и кофе, надо рубить в лесах чагу и летом травки собирать». Селёдка сразу перешла в разряд деликатеса, не говоря про красную рыбу, добытую казаками. Возмутившийся ценами на осетрину, добытую под боком в Аю, народ — успокоили казаки: «А ты её ездил добывать? Дети есть будут, их голодными не оставят, они в отличие от некоторых — и учатся, и работают. А излишки с руками оторвут перекупщики, те же купцы саткинские оптом готовы забрать…»

Вечером вышел из строя первый генератор в деревне, установленный у Газгена. На следующее утро остальные два генератора забрали на профилактику в гараж. И не вернули. Народ стал раскупать свечки у Галки, за первый же вечер раскупили весь небольшой запас сальных свечей местного производства, на следующий день потянувшись с рекламациями на запах. Галка кивала головой на восковые свечки, которые делали дети на практике у её отца. Свечей было немного, а прайс такой, что народ расходился восвояси, вспомнив, что предки и с