Блаженный. Князь казачий! (СИ) - Калинин Алексей Страница 42

— Думаете у нас получиться? — оглянулся Адмир на остальных тысячников.

— Если удастся убить князя, мы их раздавим, но если нет… — ответил Мурадис, командир пятой тысячи — Князь напустит на нас свою чуму и тогда вымрут все маньчжуры, также как вымерли джунгары. Слишком большой риск. Хан… — он оглянулся на юрту хана — Хан сейчас думает только о мести за сестру кагана, но её уже не спасти, а вот весь наш улус спасти можно и нужно.

— Ты предлагаешь убить своего хана? — выхватил свою саблю Алимас и с ним ещё несколько тысячных.

— Успокойся Алимас — отмахнулся Мурадис — Я давал ему клятву и не собираюсь её нарушать, его желание отомстить князю понятно и оправданно, но я не хочу подводить к поголовному уничтожению свой улус. А ты Алимас хочешь? Или вы хотите братья? — повернулся он к выхватившим свои сабли тысячным.

— Нет Адмир — опустили они головы — Мы не хотим смерти нашего улуса.

— Тогда давайте думать, что нам делать? — кивнул головой в сторону своей юрты Адмир и решительно направился к ней, а все остальные потянулись за ним.

Калинаград. На следующий день.

Ох, как головушка то болит? Ё-маё! Я же вчера почти не пил, что случилось, что так болит голова? Ой, мама роди меня обратно… Кое-как встал и доковылял до туалета, где сунул два пальца в рот. Это что за зелёная гадость такая? Бр-р! Чур меня! Это чего такое? Это меня что, отравили что-ли? Ничёссе, новости какие интересные? Так, вспоминай дорогой, что вчера было? Больно, но надо, вспоминай голова ты моя дубовая, вспоминай…

После обеда мы разместились в одном из больших залов и начали разговор. Вначале определились с нашими задачами, восстановить город от разрушений, укрепить его оборону и мобильность. Далее набрать из освобождённых рабов новых воинов, стражу и слуг. Рабство отменяется поголовно, в нашем роду рабов больше не будет никогда. Первое, что будут учиться писать наши ученики в школах будут слова — Мы не рабы, рабы не мы! Всё точно по классике советской школы, дававшей лучшее образование в мире. Это признанный факт, даже в США и Англии, в самых элитных образовательных учреждениях, обучают именно по советской методике. Да-да бывшие товарищи и липовые «господа», именно так. Мы своих детей учим по новомодным методикам вражины Сороса, навязанным нам великими благодетелями и цивилизаторами, а они учат своих отпрысков по методике «тупых» совков. Замечу далеко не всех детей гейропейцев, англичан и американцев, а только своих собственных детей, избранных. Вот так-то вот. Остальное быдло им не интересно. Глобалисты, одно слово.

В общем определили цели, назначили ответственных, отдали необходимые распоряжения и… и дружно пошли на пир. Точно пошли? Вроде да? Помню, как зашли в пиршественный зал, заставленный столами, я сел с атаманами, а в зале были ещё сотники и десятники. Произнёс небольшую речь, коротенько, минут на сорок, ага… Хи-хи! Потом мы ели, потом опять выпили и больше я пить отказался. Дальше я беседовал с атаманом Калиной о том, что ещё хорошего можно сделать в его городе. Потом меня попросили спеть, мы спели несколько песен, после чего я отлучился в туалет. А вот потом… А вот что было потом? Не помню. Интересненько как? Я постучал кулаком по голове, но не помогло, ну ни капельки. Проклятие, что было при выходе из туалета? Так, схватился я за промелькнувшее воспоминание, лицо. Чьё-то лицо? Кстати, а чьё это лицо?

— Что Алекса, не получается? — раздался сзади ехидный голос Бога Чура, от которого я вздрогнул.

— А-а⁈ — удивлённо завис я.

— Ты ж меня сам позвал? — удивился уже бог — Кто сказал, Чур меня?

— А-а-а! — сообразил я.

— Ты сегодня просто невероятно разговорчивый — прикололся надо мной Чур — Просто образец красноречия — рассмеялся он — Прирождённый оратор!

— Ага — кивнул я обречённо — А что… случилось? — вопросительно посмотрел я на бога.

— Тебя спеленали, как сопливого мальчишку — ухмыльнулся Чур — Треснули по твоей тупой башке и залили в рот отраву. Ты должен был умереть ещё пять часов назад.

— А почему тогда не умер? — всё ещё трудно соображая, спросил я.

— О, Создатель — разочарованно воздел очи в гору Чур — Кого ты выбрал? — и недовольно посмотрел на меня — Волшебник кто?

— Волшебник? — почесал я репу — Волшебник… А! Волшебник! Так это, я волшебник… — всё ещё не понимая посмотрел на Чура.

— И?

— Что и…? — переспросил я.

— Ты волшебник и…

— Я волшебник, и… — тупо смотрел я на бога, а он взял и… как дал мне в лоб своим посохом.

Я аж на задницу уселся, соскочив на пол, но вдруг, в моей голове начало проясняться и мои мысли приняли правильное направление. Я волшебник и отравить меня нельзя, от слова вообще. Потому что волшба или понятнее мана, чистит мою кровь постоянно и чтобы выключить меня на несколько часов, нужно было влить в меня что-то действительно убойное. А я провалялся много часов и очнулся всё ещё не в себе, мозги никак не хотели начинать работать. Они что в меня пыльцу рейчатки влили? Это такой цветок, который вырабатывает яд в виде пыльцы, на запах которой слетаются насекомые, а цветок их живьём пожирает. Страшный яд, от которого люди умирают практически мгновенно, а я получается выжил? Это ж сколько в меня пыльцы жахнули, если я до сих пор туго соображаю?

— Очухался? — сочувствующе спросил меня Чур.

— Почти — вздохнул я — Благодарю за помощь! — встал я кое-как и поклонился ему.

— Эх, Алекса-Алекса — недовольно покачал он головой — Разочаровал ты нас… Ты почему ладанку не носишь и печатку?

— Да я сам себя разочаровал — признался я — Расслабился, вот и огрёб… Ладанку? — схватился я за грудь, а её там нет, а где она?

Я шокировано посмотрел на бога.

— Понятно — кивнул он — А печатка где?

— Печатка? — задумался я — Где-то там… — махнул я рукой, куда то туда.

— Ох, Алекса — сделал рука-лицо Чур — Ну чисто дитё малое…

— Я исправлюсь — шмыгнул я носом — Чессно слово!

— Ладно! Иди своим помогай — кивнул он на выход — Тяжко им приходится, но молодцы, хорошо ты их натренировал и обучил, достойно держатся.

— А чего там? — подпрыгнул я.

— Город штурмуют маньчжуры, полный тумен хана Уйгура, ну и всякий сброд с ним — ответил бог — Поторопись…

— Уже ушёл… — прокричал я выбегая.

Выскочил на балкон, а там… натуральное месиво. Все бились со всеми, весь город сражается. Вчерашние рабы бьются наравне с казаками и гибнут сотнями, нет у них не знаний, ни умений, ни опыта, только злость и ненависть к бывшим хозяевам, но храбрости и отчаянной отваги им не занимать.

Где там мой огненный меч и крылья? Зря вы это затеяли маньчжуры, ой зря…

Блин, а как я сейчас буду отличать, где свои, а где чужие? Мне их сортировать некогда. Придётся паутинками опять, а если честно не хочется, опять приговаривать целый народ к поголовной смерти… Но и своих жалко…

Да что за интеллигентские сопли начались? Откуда? Это враги и сейчас они убивают моих людей. Никаких сомнений и виляний, я сосредоточившись, начинаю запускать в маньчжур паутину. Слышу отчаянный крик тысяч разочарованных и озлобленных глоток и наоборот радостный и счастливый крик восторга, от своих соратников. Всего пара минут и наши враги закончились. Делаю круг над городом и пригородом, но врагов больше не вижу, а нет… То тут, то там вспыхивают кратковременные схватки, видимо это добивают предателей или разбойников, что пришли с маньчжурами. Так им и надо, не собираюсь ни за кого заступаться, сам ненавижу эту гнилую прослойку. Предателям, собачья смерть.

Вижу нескольких атаманов и планирую к ним, плавно приземляюсь и убираю меч и крылья.

— Князь — подбегают они ко мне и радостно обнимают меня — Какое счастье, что ты жив! Мы были уверены, что тебя отравили и это наш последний бой — расчувствовались они — А ты жив и спас нас всех.