Позывной «Хоттабыч» - lanpirot Страница 43

Рассовав по карманам умывальные принадлежности и бритву (бежать в казарму уже не было времени), я вернулся на плац. Едва успел: страждущие горячей пищи уже переминались, выстроившись в шеренгу. Едва я занял свое место, появился старший наставник:

— Для принятия пищи за мной шагом а-арш!

И мы почапали следом за Болдырем извилистой змейкой. Хорошо еще, что глотки драть не заставил. Столовая ничего особенного из себя не представляла: много столов с расставленными на них оловянными чашками, ложками и кружками. Тут же, с краю каждого стола — кастрюли с половниками, наполненные свежесваренной «молочной» кашей, нарезанный хлеб, и даже — эка невидаль-то в военные-то годы — немного сливочного масла. За стол, рассчитанный на четверых курсантов, уселась уже наша, ставшая неразлучной «спайка» — я и Надюшка. Третьим сосдом на этот раз оказался «приговоренный» к вечернему наказанию по очистке нужника — внук бывшего сотника царской армии Тимофей Шапкин. Четвертой к нам подсела Зоя Абросимова — дочь довольно известного архитектора, с которой у Надюшки завялись вполне дружеские отношения. Ну что ж, для начала очень неплохая компания подобралась! И довольно симпатичная, если брать нашу женскую половину.

Я подождал, пока молодежь навалит себе каши в тарелки. Надюшка, было, дернулась поухаживать за немощным стариком, но я отрицательно мотнул головой: не надо, дескать, сам справлюсь! Она понятливо кивнула и занялась своей порцией. Я с горочкой наложил себе каши и потянулся за хлебом, когда кто-то неосторожно толкнул меня в сутулую спину. Я покачнулся, но устоял. Бросил взгляд на стремительно удаляющегося засранца — одного из прихвостней Варфоломеева. Вот же зараза! Все успокоиться никак не может! Надо будет провести с ним «воспитательную» беседу… Как-нибудь, в ближайшем будущем. И плевать, что наши с ним физические кондиции сильно разняться: я — старый, немощный и медлительный старик, а он — молодой, быстрый и брызжущий здоровьем парень. И не таких уделывал «на раз»! Правда, тот последний раз и для меня стал действительно последним. В очередной может так и не подфартить… Да и плевать! Поставить на место этого мелкого негодяя и подлеца — эта задачка мне вполне по силам!

Я развернулся обратно к столу и с удивлением уставился на свою тарелку, в которой барахтались, пытаясь выбраться на волю из горячей каши, несколько усатых прусаков. Тараканов, етить! Это он, значица, мне этого добра от «щедрот» сыпанул? Думает, что старичок голодным останется? В общей кастрюльке на столе ничего и не осталось — я последним вычерпал из нее остатки каши.

— Ой, мамочки! — Едва ли в унисон взвизгнули девчушки, рассмотрев, что там такое барахтается в моей тарелке.

Со стороны мелких пакостников донесся презрительный смех. Едрен-батон, такое ощущение, что я в ясли попал! Ничего тупее я себе и представить не мог. У них что, совсем с мозгами проблемы?

— Надо доложить старшему наставнику! — сжав маленькие кулачки, яро заявила Надюшка. — А если он ничего не предпримет — к самому начальнику училища пойду! Это уже начинает переходить всякие границы! А вам, Гасан Хоттабович, я сейчас новую порцию на кухне попрошу… — Она подскочила со стула так быстро, что я едва успел схватить её за руку.

— Постой, красавица! Не кипятись! Это же такая мелочь! — Знала бы она, в каких ситуациях за свою столь долгую жизнь мне пришлось побывать, и какой херней питаться. — Не гоже пищей перебирать в такое-то тяжелое время! Что тут такого, пара таракашек? — Я начал цеплять барахтающихся прусаков по очереди обратной стороной ложки и сбрасывать на пол, давя их с хрустом грубой подошвой сапога. — Вот и вся проблема, ребятки-девчатки… И неча начальника училища по таким пустякам отрывать!

Я знал, о чем говорю, ведь мне уже один раз довелось пообщаться лично с этим героическим человеком. Мы с командиром завалились к нему в кабинет вчерашним утром — на следующий день после глобального похмелья, раскатавшего нашу маленькую компашку в один большой ноздреватый блин! Ну, приврал дед, на целых четыре блина. Не знаю, как там лечились мои «собутыльники», но я на профессора Виноградова едва ли не молиться начал, когда он одним мановением руки вернул здоровье, утраченное в неравной битве с зеленым змием. Так что в кабинете генерал-майора Младенцева, засветив на КПП свои красные корочки, мы появились бодрые, с веселым огоньком в глазах, благоухая одеколоном на выбритых до состояния «попки новорожденного» щеках.

— Здравия желаю, товарищ генерал-майор! — улыбаясь, заглянул в кабинет начальника училища оснаб, прикоснувшись кончиками пальцев к козырьку. — Разрешите?

— Товарищ оснаб! — Улыбнулся в ответ бравый и еще совсем не старый генерал. Голос у него был низкий и мощный, таким только боевой шум и перекрикивать. — Петр Петрович! Заходи, дорогой! — Семен Иванович поднялся из-за стола, и вышел встретить гостей. — Товарища своего зови! — Генерал заметил и бравого старика, спрятавшегося за широкой спиной оснаба. — Нечего и ему под дверью топтаться!

По его реакции на наше внезапное появление, я понял, что командир и начальник училища хорошо друг друга знают, и находятся явно в теплых и дружеских отношениях. Мы прошли и селись на предложенные хозяином кабинета места.

— Знакомься, Семен Иванович, — произнес Петров, снимая фуражку и приглаживая слегка вспотевшие волосы — на улице стояла несвойственная данному времени года жара. — Гасан Хоттабович Абдурахманов! — представил он меня начальнику училища.

— Младенцев, Семен Иванович, — пробасил генерал, как-то странно на меня поглядывая. — Уважаемый Гасан Хоттабович… — продолжал пристально вглядываться в мои черты лица Младенцев. — А мы с вами раньше нигде не встречались?

Ну, я-то с ним точно не встречался, не было у меня в той жизни контактов с товарищем генерал-майором, даже общих точек соприкосновения на фронтах — и тех не было.

— Увы, нет, — вместо меня ответил Петр Петрович. — Гасан Хоттабыч долгое время проживал в одном отдаленном селении, покуда не пробудился…

— Да нет же! — перебил его начальник училища. — Я его точно видел! У меня отличная память на лица… Постой… — Он неожиданно нахмурился и прищурил глаза. — Точно он! Гасан Хоттабович, а вы, случайно, не родственник Илье Резникову?

Твою мать! Память у генерала на лица действительно феноменальная! Признать в скукожившемся, обрюзгшем и морщинистом старике молодого крепкого парня… Выходит, мой двойник тоже проходил обучение в этом же самом училище? А если еще и на Силовом отделении? Выходит, он что, тоже пробудился?

— Нет, Петр Петрович, да ты