Неизв. - Режим бога - 2 (СИ) Страница 44

   На протяжении этих трех дней, я старательно, в свободное время, изображал "муки творчества". Периодически уединялся с листками бумаги и карандашом, замирал во время обеда с открытым ртом и закатанными глазами, и не соглашался рассказать над чем так упорно "работаю".

   Наконец, видя, что работа Завадского и Клаймича, в студии местного Политеха, приближается к концу, я заперся с "аэлитовцами" в зале. Мелодия новой песни была несложная, и "Алик со товарищи" справились с её воспроизведением, "с голоса", самостоятельно.

   На прослушивание "моего" нового шедевра собрались все "посвященные": мама, Леха, Степан Захарович с супругой, Завадские, Клаймич, Альдона и Вера с родителями и главврач.

   Народ, заинтригованный моим поведением в последние дни, оживленно переговаривался и рассаживался по местам, в предвкушении...

   Резким диссонансом, на этом фоне, выделялись сосредоточенные и хмурые лица музыкантов "Аэлиты". Довольно быстро "зрители" это заметили и в зале стала сгущаться тревожная неопределенность.

   К микрофону я вышел такой же хмурый, как и "аэлитовцы":

   - Спасибо, что пришли... Как вы знаете, у нас уже готовы песни к годовщине Комсомола, Дню милиции и на "Песню года"... Но, как житель Ленинграда, я не мог не написать песню и на годовщину снятия Блокады... Это совсем не веселая песня... И я заранее извиняюсь за испорченное настроение...

   Я замолчал и... спустился в зал. Сел, подальше от мамы, рядом с Валентиной - солисткой "Аэлиты", тоже находившейся сегодня в зале, а не на сцене.

   Негромко зазвучали первые немудреные аккорды. К микрофону подошел Сергей:

  В пальцы свои дышу -

  Hе обморозить бы.

  Снова к тебе спешу,

  Ладожским озером...

   Правильно, что я не стал петь сам. Не может подростковый голос "говорить" от лица водителя полуторки с "Дороги жизни".

  Фары сквозь снег горят,

  Светят в открытый рот.

  Ссохшийся Ленинград

  Корочки хлебной ждет.

   Понеслось... У Валентины опять слезы на глазах. А ведь раз десятый слышит. На всех репетициях присутствовала.

  Там теперь не смех,

  Hе столичный сброд -

  По стене на снег

  Падает народ -

  Голод.

  И то там, то тут

  В саночках везут

  Голых...

   За спиной всхлип. Кто? Кажется Ирина Петровна - жена начальника Новосибирского ГУВД, наша неизменная соседка по пляжу и столовой. Она как-то рассказывала... Родня в блокадном Ленинграде погибла. Не успели эвакуироваться.

  Ты глаза закрой,

  Hе смотри, браток.

  Из кабины кровь,

  Да на колесо -

  ала...

  Их еще несет,

  А вот сердце - все.

  Встало...

   Не выдерживает текста Сергей. Скупая, мужская... по щеке...

  ( примерно так:

  http://www.audiopoisk.com/track/aleksandr-rozenbaum/mp3/na-doroge-jizni/

  только под сопровождение ВИА)

   Тишина в зале. Никаких аплодисментов...

   Я встаю и бросаю быстрый взгляд за спину. Вряд ли, но показалось, что слезы у всех.

   Хотя нет... Альдона не плакала. Специально посмотрел на нее на первую. Спокойно сидит, чуть прищурив глаза, без каких-либо, видимых эмоций... вот только на скулах ярко алеют две полосы.

   Про других женщин говорить нечего - плачут все. Только Саша Завадская, видимо, не поняла текста, по малолетству. А вот мужики... Степан Захарович - достал платок и "сморкается". Александр Павлович - Верин папа, склонился к жене и успокаивающе гладит ее по плечу. У Клаймича - мокрые глаза.

   "Упс... чего-то не знаю про Григория Давыдовича. Хотя несложно догадаться, раз он в Ленинграде живет... но может и просто от эмоций...".

   Леха сидит, опустив голову.

   Ну, а так, в целом, что? Подходили все по очереди, обнимали, трясли руку. Большей частью молча...

   ...Завадский с Клаймичем, только вылезшие из студии, снова туда залезли и вкалывали, как проклятые, еще три дня. Ведь время отъезда неумолимо приближается.

   ...Уже третье утро подряд, после обычной тренировки, Альдона отрабатывает с нами удары ногами. Мы стараемся! У Верки технически - все отлично, и постепенно стал акцентироваться удар. Втянулся Леха - не любит "мамонт" быть отстающим!

   Со мной все сложнее... Притворяюсь.

   Дело в том, что следующим утром, после первой тренировки, я понял, что теперь не только ЗНАЮ, как выполнять разученные удары, но и МОГУ это сделать.

   Естественно, первым делом, я, один из них и исполнил. Видимо, слишком хорошо... поскольку в глазах Альдоны вспыхнуло такое ПОДОЗРЕНИЕ, что следующую попытку я "смазал" чисто на "инстинкте самосохранения". И больше не выпендривался - прогрессировал наравне со всеми. Но запомнил. Буду делать выводы. Чуть позже...

   Сегодня, по окончанию тренировки, когда Вера обсуждала с Лехой, "похоже, надвигающуюся грозу", Альдона, забирая со скамейки полотенце, бросила мне безразличное:

   - Поговорить надо...

   "Эту фразу я уже слышал... правда, другим, но тоже женским голосом!".

   - Конечно. Давай сегодня в три... В "Кавказе", - кивнул я.

   "Будем блюсти зарождающиеся традиции до конца!..".

   ...Ну, вот теперь и сидим. Молча пьем сок.

   - Ты хотела поговорить...

   Альдона заправляет мешающую белую прядь за ухо и нейтрально интересуется:

   - Что дальше?..

   - Ну, а что дальше... Я говорю - ты делаешь, меня все абсолютно устраивает!

   - Ты жее не думаеешь, что из-за какиих-то неудаачно вырваавшихся слоов, яяя буду изображаать из себяя рабынюю?! - она насмешливо кривит губы.

   "А акцент-то как сразу попер!"

   Я тоже улыбаюсь:

   - Как раз думаю! Даже уверен... Поэтому, слушай первое задание - ты не имеешь права ничего с собой сделать: ни покончить жизнь самоубийством, ни спровоцировать несчастный случай, ни причинить, какой-либо, другой вред себе. Задание понятно? - я победно откидываюсь на мягкую спинку удобного стула и наблюдаю за реакцией прибалтки.

   Она совершенно спокойна, голос звучит ровно, даже сочувственно, только вот акцент царапает слух, как "наждачка":

   - В какоом миреее ты живееешь? Людиии нее выполняяют такииих обещаааний! Ты - мааленкиий наивныий мальчииик! Дажее смешноо...

   Если бы не акцент и знакомые две косые полосы на щеках, я бы уже выстраивал разговор по-другому, пытаясь, хотя бы что-то, выторговать за ту "пляжную победу". А так...

   "Прем ва-банк... Все или ничего!".

   Продолжаю "расслабленно" улыбаться и, тоже добавив "сожаления" в голос, негромко изрекаю:

   - Так то обычные "люди"... А то ТЫ... Ты выполнять будешь все, что пообещала. Тебя заставит это сделать твоя клятва!

   Я допиваю яблочный сок и продолжаю:

   - А теперь слушай второе задание: ты не можешь причинить мне никакого вреда... Ни мне, ни моим близким. Моя жизнь для тебя священна, ты должна ее оберегать, даже ценой своей собственной! Задание понятно?

   Девушка совершенно сокрушенно качает головой и даже прикрывает глаза от огорчения:

   - Всеее-такиии тыы болееен... Этооо манияя велииичияя илии прогрессируующаяя шизофренииия? Тыыы бываал у профиильныыых врачееей? Я неее шучююю... Я обеспокоооена заа тебяяя...

   "Мдя!..".

   - Ты зря упорствуешь, - я передразниваю Альдону, и теперь тоже "расстроенно" качаю головой, - делать ты будешь и изменить своей клятве не сможешь. А если продолжишь упрямиться, дам задание, перегнуться сейчас через стол и поцеловала меня... Прям, по- настоящему, взасос! На нас, как раз, официанты пялятся, вот им потеха будет! - я гаденько хихикаю.

   - Яяя трачуу времяяя на сумасшееедшеегоо, озабоооченногоо придуркаа. Этоо нее интерееесноо. Прощаай, - с брезгливой гримасой, девушка встает, кладет на стол три рубля и разворачивается ко мне спиной.

   - Не смей уходить, я не разрешаю... - жалко блею ей вслед.

   Прибалтка даже не обернулась. Только, туго обтянутая "Montanой", идеальная попка презрительно дернулась под моим беспомощным взглядом.

   "Мдя... Это было бы слишком хорошо. Слишком... И слишком нереально... Зря только патрон перевел на дуру! Проблемы... одни проблемы. И плюс одна... А, если считать солисток, то минус одна... Какой славный итог переговоров "Великого переговорщика", черт!".

   Ованес Ваганович - директор ресторана, видимо, давно потерявшийся в предположениях о моей "личной жизни", вручил традиционный пакет с ресторанными продуктами в обмен на "полтинник".

   Держа морду "все в жизни зашибись", я выползаю из ресторана.

   - Яя тожее предлагаю тебе сделку... Я учуу тебяя тхэквондоо, пою в группее... ну-у... и еслии тебее кто-то угрожаает... могуу защитиить...