Рожденные в СССР. Откат (СИ) - Коруд Ал Страница 44

— Борис Саныч, что дальше делать будем?

Несколько длинных автоматных очередей раздались уже намного ближе. Бежавшая по улице в их сторону женщина в цветастом платке запнулась и упала прямо на разбитый, запорошенный пылью асфальт. Илья автоматом отметил в уме расплывавшееся на её зеленой кофточке алое пятно. Затем он зачарованно навел на лицо женщины объектив, ловя кадры с затухающими глазами. Как будто медленно гасла лампочка. Отчего-то именно в этот момент эта ужасающая картинка не произвела на него особого впечатления. Видимо, мозг отключил некоторые центры восприятия, чтобы не дать ему сойти с ума. Где-то совсем близко отчаянно закричали убиваемые в упор люди, снова начали стрелять и это подстегнуло Маркова к немедленному действию. Он еще раз нагнулся к мертвому оператору, достал из его кармана какие-то бумаги, подтянул к себе камеру и начал что-то от нее отстегивать.

Затем мужчина громко крикнул через улицу:

— Бальтазар, кинь пистолет сюда и ползи к машине! Илюха, блять, живо камеру в сумку, засунь туда и Лёхину пленку!

— С ним что делать?

Марков зло махнул рукой, ничего не ответив, и довольно ловко поймал черный пистолет.

Получив четкую команду от более опытного коллеги, Кормильцев взял бобину с кинопленкой, стараясь лишний раз не смотреть на убитого товарища. Ничего ведь уже не поправишь? Затем он трясущимися руками спрятал все в сумку и перекинул её через плечо. Так будет сподручней убегать. Повернувшись обратно, Илья заметил, что Марков деловито вынул из большого пистолета магазин и отчаянно матюгнулся.

— Бестолочь, почти все патроны выпустил! Илья, вдоль стен уходи назад, нам надо сначала к машине.

— Зачем? — снова рядом стреляли из автоматов, сейчас уже конкретно по ним, и Кормильцеву стало по-настоящему страшно.

— Приказ выполняй или сдохнем! Рация у нас там. Пошел-пошел!

Все-таки армия полезна в плане закрепления множества полезнейших рефлексов. Приказано — исполняй и как можно ловчей! Вот и сейчас Илья вскочил с места, думая только о том, как пересечь последующий проулок, не запнуться за очередной осколок бетона и раскоряченную в разные стороны арматуру. Рывок вперед, заполошная очередь сзади, визг многочисленных рикошетов, и вот он уже в укрытии. Чужаки стрелять толком не умеют, выпускают слишком длинные очереди на любой звук или движение. Это пока их и спасает. Вскоре позади послышалось прерывистое дыхание корреспондента. Все-таки возраст есть возраст! Еще два рывка, и они уже намного ближе к машине. Где-то позади громко и требовательно закричали. Им, похоже, кричали!

— Да хуй вам на рыло! — Илья обернулся и увидел, как Марков сделал два выстрела подряд в сторону чужаков. Тень, возникшая около относительно целого трехэтажного дома беззвучно сложилась пополам и упала. — Чуркобесы херовы, сосните! Илья, валим, валим!

Бежать по камням и кирпичному крошеву было нелегко. Где-то к югу через несколько кварталов здорово загрохотало, видимо, шел обстрел христианских кварталов из артиллерии. Позади бегущих корреспондентов то и дело фыркали пули, гулко хлопая по бетонным стенам или с противным дребезгом разбивая оставшиеся в окнах стекла. Страшно уже не было, скорее Илью обуял знакомый спортивный азарт: Успеет — не успеет! Неожиданно из ближайшего магазина выскочил человек в песчаного цвета форме и с «арафаткой» на башке. Неизвестный без разговоров ударил Илью прикладом прямо по голове. Как хорошо, что на ней в этот момент была надета каска. Удар вышел чувствительным, но не смертельным.

Падая на землю, Илья, в свою очередь, увлек арабского боевика за собой. Тот, видимо, не ожидал такого поворота, а затем было и вовсе поздно. В весовой категории араб явно проигрывал рослому русскому парню. Все-таки хоккейные баталии в студенческом прошлом не прошли для него даром. Кормильцев смог сгруппироваться и резко откинуть палестинца обратно к зданию. Тот здорово шмякнулся затылком о бетон и отек по стене вниз. На открытой части лица навечно застыло удивление. Как оказывается просто можно убить человека!

— Чего сидишь?

Рядом возник Марков и зло сплюнул, засовывая пистолет за пояс. Кормильцев посмотрел на оружие и сказал первую же глупость, что пришла к нему в голову. Его мозг до сих пор работал через некий фильтр, замедляя лишние рефлексы.

— Нам ведь нельзя стрелять!

— Жить хочешь, придурок? Бери у этого оружие, я к машине.

— Понял, — в экстремальной ситуации ты рано или поздно начинаешь соображать намного быстрее, чем в обычной неторопливой жизни. Во всяком случае первоначальный ступор напрочь испарился. Кормильцев рыбкой нырнул мимо разбитых вазонов к убитому им боевику. Где-то неподалеку слышались злобные и полные истерии выкрики, на соседней улице поднялась знатная пальба. И палили там не только из автоматов. Пару раз грохнуло чем-то основательно тяжелым, затем серьезным басом застучал крупнокалиберный пулемет и послышался рев едущей техники.

— «Калаш, но только немного не такой.»

Руки-то помнят! Молодой мужчина привычным движением выдернул из автомата магазин и проверил наличие патронов, затем вставил обратно и передернул затвор, установив селектор на одиночный огонь.

«Ибо не хуй!» — «Так, надо еще забрать у этого утырка запасные магазины»

Затем Илья начал осторожно отступал назад, держась ближе к стене дома и крутя головой по сторонам. Наверное, поэтому он не прозевал очередных гостей, вынырнувших из соседнего разбитого здания. Калаш был в боевом положении у плеча, и потому огонь он открыл сразу, как только заметил черные тени. Чешский автомат Samopal vzor 58 тяжело стукнул в плечо, посылая вперед одну за другой смертоносные жала пуль. Первый из боевиков с протяжным стоном свалился прямо на кучу грязи, второй оказался более шустрым и отскочил назад.

Кормильцев сделал в ту сторону еще несколько выстрелов для острастки и одним броском метнулся на противоположную половину улицы. Он сноровисто спрятался за искалеченный микроавтобус. Одного взгляда на него было достаточно, чтоб понять, что эта машина больше никуда не поедет. Около оставшейся открытой водительской двери, клубком свернулся мертвый водитель. Из его затылка торчал неровный и зазубренный осколок. Минометы довольно коварное и смертельно опасное оружие.

Маркова он нашел на другой стороне микроавтобуса, тот держал в руках увесистый кирпич импортной рации. Рядом находился Бальтазар, который пытался сделать себе перевязку. Илья сбросил сумку, кинул в сторону улицы внимательный взгляд и начал помогать ассирийцу забинтовать руку. Два пальца оказались начисто потеряны, а кисть серьезно покорежена. Было заметно, что Бальтазару чертовски больно, но он мужественно терпел, только иногда шипел, как змея. Очень хотелось пить, и они разделили бутылку воды на двоих. Черт, лучше бы он вместо шоколада взял еще питья!

— Это друзы и палестинцы, очень плохо. Они убивать всех! Нам уходить к морю.

— Знаю, но куда?

— Вот именно, куда. Надо же так было вляпаться! — к ним подполз Марков и перезарядил пистолет. — Бальтазар, какого хрена ты носишь с собой так мало патронов?

— Кто знал, дорогой, — жалобно протянул бывший полицейский. — Что тебе сказали твои? Помогут?

— Ага разбежались два раза помогать.

— И что делать? — посмотрел на старшего товарища Кормильцев.

— Снимать штаны и бегать! Не ссы, я по своим каналам попросил кого надо. Бальтазар, идти сможешь?

— Побегу, — мрачно ответил черноволосый человек, и по нему было заметно, что он будет бежать, пока не упадет от переутомления.

— Нам надо выйти к набережной. Я первый, ты за мной. Илья прикрывай, но береги патроны.

— Понял.

Кормильцев поменял магазин на полный, затем закинул за спину сумку и застыл во внимании. Марков одобрительно хмыкнул, глядя на молодца, спрятал рацию в свой рюкзак и куда-то исчез.

«Черт, где он так научился тихо ходить?»

Эти триста-четыреста метров пути через полуразбитые кварталы Бейрута на всю жизнь запомнятся Кормильцеву. Постоянное ожидание опасности из-за каждого угла или окна. Левая рука, нервно сжимающая цевье, приклад Калаша на отбитом плече, ноющие от боли колени. По ним пусть и не прицельно, но палили чужаки и частенько приходилось падать где придется. Хорошо хоть Бальтазар подсказывал, где лучше идти. Неподалеку явно шел ожесточенный бой и оттуда в их сторону понемногу прорвались клубы противного, пахнущего сгоревшим тротилом дыма.