Семейные тайны (СИ) - Казьмин Михаил Иванович Страница 45

— Вместе со сладостями что-то передавали?

— Иногда праздничные поздравления от господина Эйнема, в красивых таких конвертах.

— Что ж, хорошо, — принял я полученные сведения и напомнил: — Но мы с вами договорились молчать. Теперь же, полагаю, нам следует вернуться в дом.

— Подожди, Алексей! — Варвара, не стесняясь сестры, схватила меня за руку. — Я хотела тебя спросить...

— Спроси, раз хотела, — руку высвобождать я, понятно, не стал.

— Ты если... то есть когда... Когда сделаешь так, чтобы Саша могла выйти за Юрия, будешь новую невесту себе искать? — голосок у княжны откровенно дрожал.

— Не хотелось бы, — честно признал я. — Потому что уже нашёл.

Судя по тому, как густо покраснела младшая и с какой осторожностью старшая оттащила руку сестры от моей, обе поняли меня правильно... Мы вернулись в дом, какое-то время провели там, а затем я откланялся, провожаемый приглашениями заходить ещё.

Итак, размышлял я по пути домой, что нового появилось в этой запутанной истории после сегодняшнего разговора? В самой истории, точнее, в том, что я о ней знал, в общем-то и ничего. Да, теперь я знаю, что в дом Бельских приходили и Бабуров, и Лизунов, но что толку от того знания, если я по-прежнему не представлял, как могли бы они передавать князю с княгиней свои требования? В конвертах с поздравлениями? Да князю тогда достаточно было бы обратиться к Эйнему, и за губными тот послал бы сам, чтобы не пострадала его репутация! Получалось, что требования денег и угрозы разглашения семейной тайны злоумышленники посылали почтой, в крайнем случае передавали письма отдельно, не привязывая это к доставке сладостей. Хотя... Если княжны каждый раз бегали встречать сладкие посылки, толк для Бабурова с Лизуновым в том имелся — видя взросление Александры, они могли прикинуть время скорого её перехода в статус невесты и подгадать, когда угроза раскрыть тайну её происхождения будет особенно страшной для Бельских. Надо полагать, так же считали и князь с княгиней, почему и решили действовать на опережение той угрозы и искать родства с товарищем думского старосты, который уже скоро станет старостой сам.

Да, тут меня поздравить не с чем. Зато я имел полное право поздравить сам себя с тем, что обе княжны теперь тоже на моей стороне, и круг моих союзников в деле избежания нежелательного брака и заключения брака желательного изрядно расширился. Тем более, обстановка на данное время тоже складывалась для меня более-менее благоприятная — Варвара поведала, что пока никаких разговоров относительно её дальнейшей судьбы не велось, и никакие знакомства, заведённые на приёме у Пушкиных, родителями пока никак не обсуждались и не оценивались. Впрочем, тут уверенности у меня не было — опыт показывал, что Бельские до последнего могут ничего Варваре не говорить. Поэтому разматывать клубок неизвестности вокруг Александры надо скорее, чтобы не дать родителям Варвары времени на подготовку нежелательных для меня и для неё действий.

Доклад о походе к Бельским, который вместе с отцом на сей раз принимала и матушка, я подготовил с особым тщанием, несколько подправив изложение событий. Помощь Александры и Варвары в раскрытии некоторых подробностей дела я скрывать не стал, а вот об участии в этом тёмном деле мужа Лиды и фактическом объяснении с Варварой промолчал. Про Бабурова отцу с матерью знать вообще не следует, потому как это могло бы в их представлении бросить тень на Лиду, а про мой интерес к Варваре они знают и так.

Интерес этот, кстати сказать, только вырос. В очередной раз я убедился, что из всех известных мне девиц именно Варвара Бельская наилучшим образом смотрелась бы в положении моей супруги, и я готов был проявить чудеса целеустремлённости и решительности, чтобы именно в такое положение её привести. Раз уж мне даётся такая возможность, что я, упускать её буду?! Вот уж не дождётесь!

Но тут всё упиралось в то, чем надавить на князя и княгиню Бельских, чтобы вынудить их пойти мне навстречу. И приходилось признать, что без розыска призрачной Татьяны Поляновой мне не обойтись. Никак не обойтись. Пусть я и опасался, что Шаболдину станет известно то, чего не следует, но найти Полянову он просто-таки обязан, потому как мне такое не под силу. А вот как с ней поговорить без его участия, это уже моя забота. Ничего, я умный, я придумаю...

Прочие свои дела я тоже не забрасывал. Прошение в Военную Палату о проведении испытаний наших винтовок и револьверов мы подали, и, как сказал полковник Хлебович, ответа следовало ожидать не позднее, чем через седмицу-полторы — его высокопревосходительство всерьёз заинтересовался новым оружием. Кстати, сообщил нам эту новость Константин Афанасьевич лично, нанеся нам визит в обществе своей племянницы. Хм, кажется, они и вправду нацелились на Дмитрия. Ну да ему, пока он в кадетах, ни о какой женитьбе и думать не следует, да и потом он должен будет поступить в службу и обращаться за разрешением жениться уже к командиру своего полка. Как я понимал, сразу такое разрешение он не получит, а как получит, придётся еще испрашивать отпуск на свадьбу — дело, в общем, нескорое. Однако же Елизавету Яковлевну у нас приняли хорошо. Даже такой привереда как ваш покорный слуга вынужден был пересмотреть своё мнение о внешности племянницы полковника — её неподдельное обаяние и живой ум делали некоторое несоответствие её внешности принятым у нас канонам женской красоты не столь существенным. Сам же Митька, насколько я мог судить, этой особенностью Елизаветы вообще не заморачивался, и общение с девицей доставляло ему искреннее удовольствие. Особенно радовало, что это не от недостатка женского общества — первачку ему, как выяснилось, отец нанял ещё полтора года назад, и сейчас, пока младшенький наслаждался каникулами, эта на вид тихая и неприметная мастерица заветных утех появлялась в доме почти каждый вечер. Нет, ну а что, парню семнадцать, дело нужное.

Из мастерской Вителли сообщили, что памятник для Аглаи готов, и установить его можно в любое угодное мне время. Озабочусь на днях. Я пока что никак не мог решить, что говорить Оленьке про её матушку, когда такие вопросы рано или поздно последуют, но в любом случае, когда девочка станет постарше, сводить её на могилку будет надо. Надеюсь, памятник покажет ей без слов, кем Аглая была для меня...

К есаулу Турчанинову я тоже сходил, и до крайности удачно. Как раз на днях он собирался отъехать на пару семдиц на родной Терек, поэтому я расщедрился аж на два револьвера, два карабина, охотничью двустволку и кучу патронов — рекламная кампания, которую вдохновившийся подарками есаул взялся провести среди казаков, того явно стоила.

Не стояло на месте и составление учебной программы для заводских артефакторов. Разумеется, на подготовку универсальных знатоков и умельцев она не рассчитывалась, но вот обучить работника, умеющего грамотно управляться с типовыми для производства артефактами и при необходимости создавать новые, требующиеся для выполнения или облегчения определённых работ, с помощью этой программы будет вполне можно. Если, конечно, он сам захочет учиться, но решение этого вопроса у меня имелось уже готовое.

И всё же главной своей заслугой этих дней я с тайной гордостью считал наш с Александрой и Варварой заговор. А что, имею полное право — мои брачно-семейные планы получили теперь понимание и поддержку не только в моей семье, но и в семье предмета моего интереса. Ну да, не среди тех, кто там принимает решения, но и такая поддержка лишней мне не будет.

Глава 24. Новые повороты

Ученики Павла Вителли постарались на славу — увидев памятник живьём, я на время потерял дар речи. Да, когда сам Вителли показывал эскизы, я, помнится, тоже проникся, но в жизни всё это выглядело куда как сильнее. А уж когда установили... Получилось именно то, что я хотел — красиво и грустно. Сразу после такого возвращаться к мирским делам желания не было, поэтому я зашёл в церковь, помолился, просто постоял, рассматривая иконы, а потом около получаса гулял безо всякой цели. Тем не менее, жизнь продолжалась, а значит, продолжались и всяческие дела, и моё в них непосредственное участие. Так что прогулка моя как-то сама собой завершилась у входа в Елоховскую губную управу.