Вираж бытия (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич Страница 46

Просчитывались какие-то основные моменты.

А потом сразу «лепили» опытный образец.

И ставили на нем опыты.

И вносили правки в конструкцию по итогам испытаний.

И делали новый образец.

И так далее. Пока не достигался нормальный результат.

Ну и, само собой, ядром всего, стержнем являлось преодоление какого-то безумного количества противоречий организационного и хозяйственного характера. Самых разных…

Строго говоря конструкцию, которую задумал Фрунзе, не представляла из себя ничего серьезного и особо сложного. И, по сути, ее можно было «слепить» в гараже. Даже здесь, в 1926 году.

От советской танкетки Т-27 он взял компоновку моторно-трансмиссионного отделения. Двигатель стоял вдоль, по центру. Перед ним коробка и редуктор с полуосями на передние ведущие колеса. Только Михаил Васильевич сделал машину немного шире, доведя до двух метров, чтобы слева и справа от двигателя, прикрытого кожухом, комфортнее разместились бойцы.

Такой подход к компоновке был жизненно необходим для всякого рода переделок в последующем. Чтобы и буксир из него сделать, и САУ какую, и легкий бронетранспортер, и еще что. Задняя часть корпуса оставалась свободной и доступной, открывая простор для фантазии. Если же там поместить двигатель, то все – геморрой. Одни лишь уродцы можно плодить. Если же размещать мотор вдоль какого-то бока, но нарушалась центровка и проходимость. Еще имелся вариант АСУ-57 с поперечным расположением двигателя и КПП в передней части автомобиля. Но с ним Михаил Васильевич пока не стал связываться. Слишком мало у конструкторов и инженеров опыта для таких игр.

Носовую часть он сделал более правильной и монолитной. Как в Т-70. Тем более, что к двигателю и КПП был доступ из самого танка. Да, быстро менять эти агрегаты не получится, но пока так.

Корпус, в отличие от Т-27, ему пришлось удлинить. Настолько, что туда удалось поставить башню в кормовой части. Сразу достаточно большую, двухместную, как у британского Light Tank Mk.VI. Да еще и с простенькой командирской башенкой. Куда уж без нее? Строго говоря на этот самый Light Tank Mk.VI вся конструкция и походила со стороны. Разве что с кормы у этого танка имелась дверца, как у японской танкетки Type 94. Ну и подвеска, взятая практически в чистом виде с Pz.Kpfw II. Но издали это в глаза сильно не бросалось.

Осталось что-то решить с вооружением и средствами связи. Плотная компоновка позволяла посадить справа от двигателя специально выделенного радиста. В теории. Если получиться придумать, куда там впихнуть радиостанцию. И главное, где эту радиостанцию взять, с подходящими качествами. Но время для решения этих вопросов пока было.

– Роберт Августович, – обратился нарком к Дурляхеру[44], вспомнив про этот неловкий момент. – На танк все еще не утвердили вооружение. Что вы думаете на этот счет?

И закрутилось.

Вот в вопросах вооружения идей хватало. Самых разных. В том числе и дурацких.

Чего тут только не предлагали. И станковый пулемет основного калибра или их спарку, и крупнокалиберный пулемет, и 37-мм пушку Puteaux SA 18 или аналог, и 45-мм пушку Лендера-Соколова или аналог от Дурляхера, и 47-мм пушку Гочкиса, и 57-мм пушку Гочкиса, и 60-мм или 65-мм гаубицу Дурляхера, и так далее. В том числе и в разных комбинациях. В общем – было, о чем поспорить…

«Боже…» – мысленно простонал Фрунзе, когда вся эта комиссия сцепилась, а Роберт Дурляхер чуть было не подрался с Францем Лендером[45]. Во всяком случае так в какие-то моменты казалось, очень уж эмоционально они дебатировали, активно размахивая руками…

Часть 3. Лето

"Наверху пищевой пирамиды вы не встретите ни одного вегетарианца."

Глава 1

1926 год, июнь 2, Москва

Птички щебечут.

Девушки за окном смеются, что-то обсуждая.

Жарко.

Но не так, чтобы сильно. Свежий ветерок приглушает пекло.

Михаил Васильевич глянул в окно и усмехнулся.

Он сидел в аудитории 1-ой Советской объединенной военной школы РККА имени ВЦИК. Это было военное училище общевойскового профиля, развернутое в 1921 году на базе пулеметных курсов, которые опирались на старую школу прапорщиков, еще царскую.

Сидел как студент. Один.

Чуть в стороне располагалась комиссия полного состава.

А на галерке – приглашенные журналисты и кое-кто из начальствующего состава РККА в качестве свидетелей. Чтобы никто не смог бы предъявить, будто бы нарком сфальсифицировал все это шоу. Если быть точным – сдачу экзаменов экстерном по курсу.

Предмет за предметом.

В рамках итоговой баллотировки. С теми же самыми требования, что и предъявляются выпускникам после трехлетнего курса.

У оригинального Фрунзе были таким вот экстерном закрыт гимназический курс. И имелся один год обучения в Политехническом ВУЗе. Образование нормальное по тем годам, но не блестящее. Да и, чтобы продемонстрировать ЦК, подстегнув его в принятии пакета предложений, Михаил Васильевич должен был предпринять некоторые шаги. Публичные. В том числе и потому, что его пакет вышел за пределы совещания ЦК и широко обсуждался общественностью…

– Время. – степенно произнес председатель комиссии, глядя на песочные часы. – Михаил Васильевич, вы готовы?

– Последний бой, он трудный самый, – смешливо фыркнул Фрунзе вставая и выходя к комиссии. Начинался последний экзамен. – Да, я готов.

Наблюдатели оживились.

Все предыдущие он сдал на отлично. Оставался последний выстрел. И наблюдатели делали ставку на исход – будет ли осечка или нет. Они и не догадывались, что для человека с двумя высшими образованиями и ученой степенью, полученными там, в прошлой жизни, программа выглядела смешной. Тем более, что ее, по сравнению с дореволюционной, упростили из-за низкого уровня поступающих абитуриентов. По сути – малограмотных. Впрочем, чтобы не попасть впросак, нарком все одно – готовился. Честно и ответственно. Мало ли? Тем более, что, кроме общеобразовательных предметов, имелись и специализированные – военные. И их нужно было освоить. Вдумчиво. Чтобы не опростоволоситься.

Вышел.

Доложился по вопросам экзаменационного билета.

Ответил на дополнительные вопросы.

Все чин по чину.

– Михаил Васильевич, могу вас поздравить. Экзамены вы сдали, и мы имеем все основания засчитать вам полный курс. – весьма удовлетворенно произнес Лашук Петр Михайлович – начальник военного училища.

Ну а что? Чего бы ему не радоваться?

Записать в выпускники целого наркома для молодого учебного заведения было ценно и важно. Включив его в список третьего выпуска трехгодичных курсов.

– И что дальше, Михаил Васильевич? – спросил присутствовавший здесь в качестве наблюдателя от Политбюро Троцкий. – В Военную академию?

– Именно так Лев Давидович.

– Тоже экстерном?

– Не уверен, но попробую. А потом политех хочу закончить, в который поступал когда-то.

– Стоит ли? Вы ведь серьезно отвлекаетесь от работы. Не жалеете себя. Да и в ваших знаниях ни у кого сомнений нет. Особенно теперь – после этих изобретений и вашего личного участия в научно-конструкторской деятельности.

– Стоит Лев Давидович, стоит.

– Отчего же? Каждый час вашей работы очень важен для страны.

– Я зайду издалека. Какие-то сто лет назад от командующих дивизией или там корпусом что требовали? По сути ничего кроме только личной храбрости. Вся дивизия – вот она. Как на ладони. Плотной толпой стоит. И воюет она на узком фронте. В полный рост. Наступая в колоннах, словно на марше. Легко взглядом окинуть. А рядом другие. И там особенно не вывернешься. Из-за чего вся война превращалась в кошки-мышки в попытке собрать в кулак своих солдат больше, чем есть у противника. То есть, ходунки. Ибо на поле боя тактической грамотности от командиров особой не требовалось. Просто удачливость, чувство момента и храбрость. Иной раз до отчаяния.