Благородный вор - Алим Тыналин Страница 46

Управляющий ответил после небольшой паузы. Видимо, думал, что сказать.

— Томский скончался. Сердце не выдержало. Недавно. Он очень перепугался, когда Горский намекнул ему.

Опять молчание. Долгое молчание. Наконец, Атаман сказал:

— Ну что же. Так даже лучше. Он мог все разболтать. Кто это сделал?

Снова молчание. Я опять пожалел, что не вижу их лица. Наверное, на них все написано.

Атаман, судя по всему, не очень доверяет торговым людям. А Слесарь не очень хорошо относится к боевикам.

Что-то между ними есть эдакое. Какая-то кошка пробежала. Это надо использовать. Себе на благо.

— Если бы кто-нибудь это сделал, я бы сообщил, — ответил Лавруша. Ему никто ничего не сказал. Тогда он продолжил: — Я знаю, что вы и так осторожные. Но теперь вы должны еще больше усилить бдительность. Связь только экстренная. Я предлагаю использовать не основной, а запасной вариант. На основном вас может ждать засада.

Ого, это уже интересно. У меня затекли ноги. Но я не менял позу.

Боялся упустить хоть слово. Потому что началось самое важное. То, ради чего я сюда пришел.

— Нас везде может ждать засада, — резко ответил Атаман. Как бы увидеть его лицо? Может, воспользоваться зеркальцем? Нет, тоже могут заметить. Надо ждать. Я почти в шаге от успеха. Терпение, только терпение. — И если ты призываешь нас к осторожности, тогда мне непонятно, зачем ты пришел. Чтобы подставить нас? Чтобы выдать наше убежище? Ты понимаешь, что теперь мы должны уходить отсюда? На конспиративную квартиру.

Мне надо дождаться, когда они начнут сваливать отсюда. Тогда я всех увижу. И еще, конечно, надо узнать, куда они уйдут.

— Я пришел, чтобы сообщить вам все новости, — не менее резко ответил Лавруша. Представляю, как он нахмурил густые брови. — Да, уходите отсюда. Прячьтесь. Не высовывайтесь. Обрываем все связи. Общаемся только по запасной почте. Но я предлагаю запасной вариант атаки. Не основной. Там нас точно будет ждать сюрприз.

Я услышал, как кто-то засмеялся. Скорее всего, Атаман. Издевательски так рассмеялся.

— Спасибо за совет, Слесарь. Но теперь мы обойдемся без тебя. И точно тебе не скажем. Что решили делать. Это уже наши дела. Тебя мы сюда впутывать не будем.

Скрип половиц. Кто-то прошелся по комнате. Стук каблуков сапог. Это Лавруша задумался. Прикидывает, как теперь быть.

— А вы не забыли, что я назначен для связи с Невидимым комитетом? — спросил он. Остановился, задав вопрос. — Что вы предлагаете написать Кузнецу? Что Красный Хаос залег на дно? Что у меня нет связи с ним? Что я не знаю, где и когда произойдет акция? Как вы думаете, что Кузнец скажет на это? Обрадуется и будет хлопать в ладоши?

На этот раз остальные зашумели. Возмущенно заворчали. Но Атаман властно прикрикнул:

— Ша, вороны! Ишь раскаркались! Я говорю.

И они сразу затихли. Как послушные дети. Впрочем, я уже разобрал звуки. Их там еще трое.

— Передай комитету, что мы залезли на дно, — подтвердил Атаман. — Так и есть. У меня договор с Кузнецом. За мной последнее слово. В случае опасности. Где я решу, там и пройдет. Понятно, Слесарь? А теперь уходи. Если тебе нечего больше сказать. Кстати, что ты сделал с Митяем? Он жив-здоров?

Тут уже Лавруша не делал пауз. Так и ответил сразу:

— Цел и невредим. Схоронился в укромном месте.

Ага, Рит о нем позаботится. Если уже не позаботится. Так что насчет Митяя можете не спрашивать.

— Лучше бы он отправился вслед за Томским, — пробормотал Атаман. Потом повысил голос: — Позаботься об этом, Слесарь. Если и вправду не хочешь нашего провала.

Лавруша не возражал. У меня затекли не только руки-ноги. Но и шея. Я слегка пошевелился, разминая конечности.

Но пришлось терпеть. Скоро все закончится. Судя по всему.

— Хорошо, — я не удивился. Лавруша теперь без проблем сольет Щедровитого. Если тот не дурак, ему надо сваливать. Подальше из города. — Я сделаю это.

Они не прощались. Просто я снова услышал топот сапог. Скрип половиц. На этот раз в коридоре.

Управляющий вышел, хлопнул дверью. Быстро прошел по земляной дорожке. Стукнул калиткой. Ушел мимо забора.

Я остался на месте. Однозначно придется тусоваться тут. Я знаю, кто такой Слесарь. Где он живет. Не уйдет, в случае чего.

А вот группа Красного Хаоса гораздо важнее. Я наконец-то вышел на них. И не собирался упускать. Тем более, что они готовятся уйти отсюда.

— Что делать будем? — спросил кто-то у Атамана. Сиплый тонкий голос. — Менять будем логово? Уходить надо, Атаман. Только куда? Это же и так последняя хата.

Атаман не смутился.

— Вестимо куда. Есть у меня убежище на примете. Там тихо и спокойно.

Отлично. Как раз туда и пойдем.

— А где это? — спросил другой. Голос трубный. Как у коровы. Или у бычка. — Долго идти? А там леденцы будут? А пастила яблочная? Атаман, ты обещал принести. Где, принес?

Остальные недовольно заворчали. Атаман раздраженно ответил:

— Ероха, не леденцов было. Потом куплю.

Тот же бычок недовольно ответил:

— Ты в прошлый раз так же говорил. И так и не купил.

Кто-то заворчал на него:

— Ероха, заткнись уже. Видишь, какие напасти. А ты все о леденцах печешься.

В комнате послышалась возня. Двигались стулья, шуршали одеждой. Снова стук по половицам.

— Уходим через пять, нет, семь минут, — приказал Атаман. — Быстро собирайте вещички.

Теперь никто не возражал. Я тоже начал собираться. Мне тоже надо уходить.

Я встал. Отскочил в сторону. Скользнул за кусты. Старался не шуметь.

Быстро отбежал к забору. Перепрыгнул через него. Посмотрел по сторонам. Где-то неподалеку тявкнула собачка.

Я отбежал дальше. Через улочку. Там тоже невысокий забор. В доме напротив.

Окна там черные. Не светятся. Весь забор зарос кустарником. Я перемахнул через него. Спрятался.

Застыл на месте. Ждал, когда выйдут анархисты.

Они вышли через пять минут. Я наблюдал за ними через щелочку в заборе.

Ну-ка, ну-ка, посмотрим, кто такие. Приятно познакомиться.

Первый Атаман. Высокий и крупный. Широкоплечий, с пронзительным взглядом. Толстый расплющенный нос. Светлая кожа и длинные кудри.

Второй меньше ростом. Бочкообразный, выпуклое брюхо. Короткие пухлые ручки и ножки. Он быстро двигал конечностями при ходьбе. При этом не сонное желе. Наоборот, живчик.

Третий обычный работяга.