Моров. Том 3 - Владимир Кощеев Страница 46

— Да что там говорить, — взял слово Виктор Константинович, — ты же сам был на испытании этой… Ждановой. Видел, чему Моров обучить может. Я сверялся с архивом, нет там такой информации. Да и Александр Александрович тоже проверял — у Моровых родовые хроники содержат много того, чего в нашем архиве не было. А стараниями Федоровичей и не появилось. И это я не говорю про бардак, который они нам оставили в наследство. Чего только один ковен магов крови стоит…

Снова установилась тишина. Члены правящего рода обдумывали итоги правления старших родственников.

— Что, кстати, показало расследование? — снова взял слово Семен Николаевич. — Как этот Вениамин умудрился убить Сережу? У него же были артефакты Морова. Неужели они не так эффективны, как нам обещали?

Виктор Константинович скривился.

— Сергей снял защиту от магии крови, — покачал головой он. — Артефакт остался на прикроватной тумбочке.

— По случайности или кто-то помог?

— Судя по всему, собственная глупость. Забыл надеть после бани, он же металлический, греется, — махнул рукой Виктор Константинович. — Сергей его снял, обратно не надел, и как итог — превратился в ошметки на стенах и полу. Зал до сих пор не отмыли.

— Вы меня простите, господа, но это уже какая-то хрень получается, — покачал головой Иван Борисович. — Я Сергея хорошо знал, он бы ни за что не расстался с защитой в момент, когда глава ковена оказался на свободе.

— Мы проверяем, какого черта он вообще в ту баню пошел, когда не собирался, — ответил Виктор Константинович. — Но пока тишина. Слуги уверяют, что принял он решение неожиданно, по камерам тоже все выглядит так, будто Сергей вдруг решил попариться.

— И вы еще говорите, что престол у нас не проклят, — посмеялся Иван Борисович. — Очевидно же, стоит оказаться к нему слишком близко, как у человека пропадают последние мозги.

— Вызовем профессионального борца с темной магией, — пожал плечами Семен Николаевич. — Моров за деньги снимет любое проклятие.

— А можно проклясть титул? — задал риторический вопрос Николай Александрович.

— Господа, это все — не тема для обсуждения, — вздохнул Виктор Константинович. — Давайте решать, кто станет следующим императором. У нас на носу война с Турцией, надо срочно кого-то посадить на престол.

— У нас траур, — напомнил Николай Александрович. — Спеши не спеши, а коронацию раньше срока не проведешь.

— А знаете, — заговорил Семен Николаевич, — я предлагаю как раз Виктора и назначить императором.

— Что⁈ — едва ли не хором отозвались остальные.

— Сами посудите, долго он не усидит, — махнул на родственника рукой старик. — У него дочки одни, понятно, что мы не примем их на троне. Так что можно не опасаться, что Константиновичи закрепятся. При этом у него рука на пульсе, он ближе всех к делам Российской Империи. Пускай после его смерти будет нужно снова выбирать государя, но прямо сейчас нам нужен тот, кто станет символом. А мы, как главы младших семей, сформируем тайный совет, который будет императору подсказывать. Вот и вся система.

Некоторое время присутствующие обдумывали предложение Семена Николаевича, наконец, первым заговорил Николай Александрович.

— Что ж, я полагаю, Виктор справится. Я за.

И словно плотину прорвало. Все остальные тоже высказывали свое согласие. Так что с собрания Виктор Константинович вышел пусть и временно исполняющим обязанности, но уже почти императором.

И стоило ему прийти в свои покои в Кремле, великий князь сел на кресло перед диваном, на котором лежала старшая дочь. Варвара Викторовна еще не оправилась после атаки родового артефакта, но уже выглядела значительно лучше.

— Все получилось, папа? — слабым голосом уточнила она.

— Получилось, дорогая, — улыбнулся его высочество, погладив ее по голове. — Скоро ты у меня станешь настоящей принцессой.

* * *

Московский особняк дворянского рода Семеновых. Иван Владимирович Моров.

— Да уж, давненько так нашу матушку Россию не трясло, — произнес Дементий Петрович, прикладываясь к бокалу с коньяком.

Мы перебрались в комнату отдыха главы рода, и вот уже два часа сидели в тишине. Новость о смерти наследника престола, обозначающая финал для всей династии Федоровичей, оказалась слишком подавляющей для хозяина особняка.

— Ничего, справимся, — произнес я, ставя чашку из-под чая на столик. — Не впервой Российской Империи менять династии.

Дементий Петрович взглянул на меня и усмехнулся.

— Да, вы правы, Иван Владимирович. В конечном счете не так уж важно, кто из родственников сядет на трон, нам, дворянству, все равно ничего не светит, — произнес он.

Неплохой способ обозначить, что он не стремится принять участие в борьбе за престол. Впрочем, после такой массовой зачистки, что устроил перед смертью его императорское высочество, ряды желающих бороться с властью должны серьезно похудеть. Ни за что не поверю, что среди арестованных не нашлось заговорщиков.

— Но вернемся к нашим делам, — поставив бокал на столик рядом с моей чашкой, хлопнул себя по коленям глава рода Семеновых. — Мне действительно нужна ваша помощь, Иван Владимирович.

— Я вас слушаю, — кивнул я.

— Не так давно в мою коллекцию попала одна любопытная книга, — начал издалека Дементий Петрович. — И я бы с радостью ее полистал. Вот только она защищена какими-то мрачными чарами.

Я приподнял бровь, и хозяин особняка внес пояснение:

— Люди, которые ее касались, погибали в течение пары часов, Иван Владимирович, — сказал он. — Я лишился нескольких хороших слуг. И хорошо, что мне самому не пришло в голову ее касаться.

— Как же вы ее раздобыли? — не стал скрывать я своего любопытства.

— Предлагаю вам самому взглянуть, — ответил тот, легко поднимаясь из своего кресла. — В собственном кабинете я ее не держу, опасно — мало ли кто залезет пыль протереть или даже обложку пощупать…

Мы покинули комнату и прошли по коридору до упора. Дементий Петрович открыл дверь с кодовым замком и, потянув на себя створку, жестом предложил мне заходить первым.

Что же, главе рода Семеновых удалось меня удивить. Во-первых, помещение было экранировано от магии. Во-вторых, здесь поддерживалась оптимальная для старых книг атмосфера.

Но, разумеется, мое внимание больше всего привлекла сама книга.

Она хранилась