Резервация монстров: Одна среди них (СИ) - Ан Тая Страница 47

– А чем у вас обычно занимаются внебрачные дети правителей?

Он усмехнулся моей неловкости.

– А чем бы ты хотела заниматься?

Я пожала плечами.

– Пока не решила, поэтому и спрашиваю.

Он откинулся на стуле, и закинул руки за голову, сцепив пальцы на затылке. – Ты знаешь, я как-то не интересовался этим вопросом раньше. Насколько я знаю, за этим особо не следят до определенного возраста.

– А потом?

– И потом тоже, если не выйдет замуж.

– А если выйдет?

– Тогда как с мужем договорится.

– Гер сказал, что я ничем не рискую…

– Ну и? Чего тебе бояться?

Мужчина выглядел таким удивленным, будто сам в прошлой жизни был дочерью правителя из другого мира, и только и занимался тем, что путешествовал между мирами.

– Так и нечего?

Пристально вглядываясь в его удивленное лицо, я не заметила ни единого дрогнувшего мускула, что свидетельствовало бы о некоторой недоговоренности с его стороны. Честнейшие глаза светились неподдельным удивлением.

– Рин, – он облокотился о столешницу, слегка наклонившись в мою сторону, и обезоруживающе улыбнулся, качнув серебристой серьгой: – Наш мир, по слухам, куда лучше вашего, уж поверь, и, если тебе повезет там оказаться, ты не захочешь его покидать.

Нет, возможно, для них так все и было. Однако эти утверждения: «ты ничем не рискуешь, Рин», «тебе нечего бояться, Рин» повторенные несколько раз, заставляли чувствовать в этом единодушии определенную фальшь. Обманывал ли меня Царним раньше? Да, незначительно. Гермиан? Да, обманывал. И сейчас эти двое вдруг осознали свои прошлые грехи, заделавшись ни с того ни с сего такими честными-честными с одной единственной целью: увезти меня на Тсарниан. Возможно, будь я менее подозрительной и более благоразумной, я даже возгордилась бы столь повышенным вниманием к своей скромной персоне. Хотя, будь я таковой, то вряд ли оказалась бы в этой резервации монстров вообще.

Я недоверчиво кивнула, и вернулась к своей еде.

25.

– Приступим.

С плохо скрываемым энтузиазмом Гермиан шагнул к виртуальному пульту, и вызвал главное меню. Посреди пустынной лаборатории, чьи секреты надежно скрывались в глубине металлических стен, на небольшом массивном возвышении лежал полуящер. Его безвольные конечности, обвитые прозрачными трубками, были надежно зафиксированы, и даже хвост крепко примотан в двух местах прочной лентой. И, несмотря на это, его ложе на всякий случай накрывал прозрачный купол из непробиваемого полимера, вокруг которого столпились все, кроме Рин, которая смотрела третий сон в своей каюте. Глаза испытуемого были закрыты. Он вполне мог сойти за труп, или рептилойда в глубоком анабиозе, если бы не мерное вздымание грудной клетки.

Отозвавшись на команду ученого, приборы едва слышно загудели, приступая к работе. Прозрачные трубки на предплечьях Ктиарана вмиг отяжелели, наполняясь темно-красным содержимым.

Несколько пар глаз жадно наблюдали за процессом наполнения тела мутанта антивирусной кровью дочери правителя.

– Прощайся с хвостом, братец, – еле слышно прошептал Царним, прижимаясь лбом к разделявшему их бронестеклу.

Действо заняло несколько минут. Трубки выполнили свою задачу, и втянулись в желобки по периметру металлического ложа. Гер удовлетворенно кивнул, следя за показателями завершения процесса через экран виртуального пульта, и обернулся к остальным.

– Это займет несколько часов. Думаю, уже к вечеру увидим первые результаты.

– Он останется здесь? – Поинтересовался чернокосый, не отрывая глаз от пока еще чешуйчатого брата.

– Для общей безопасности, – Герм окинул прохладным взглядом обеспокоенную родню хвостатого пациента, – А в первую очередь, для его же собственной.

Вдавив треугольную кнопку на дверной панели, он нетерпеливым жестом пригласил всех наблюдателей на выход.

Те покорно потянулись к двери, периодически оглядываясь на жертву кровавого эксперимента. Тот коварно безмолвствовал.

**

Я долго и безрезультатно валялась, пытаясь заснуть. Казалось бы, насыщенный день должен был поспособствовать, наградив заслуженной усталостью. Но нет, некая нервозная бодрость не отпускала до последнего. Да еще эта тесная темная комната без окон давила на мозг, заставляя чувствовать себя беспомощным жуком в спичечном коробке. Мысленно послав все к черту, я направилась в ванную. Набрав полную емкость горячей воды, и высыпав-вылив в нее все присутствующие гели-соли, я погрузила свою измученную тушку в благоухающую жидкость. Блаженство не отпускало больше часа, но после я почувствовала, что еще пять минут, и на утро в ванне найдут маринованную в благовониях мумию. Пришлось обмотаться простыней и вернуться в ненавистную кровать, где сон меня и настиг, навалившись тяжелым душным облаком.

Казалось, мои глаза закрылись секунду назад, но когда я их открыла снова, то с изумлением обнаружила дневное освещение во всей красе. Общий свет на базе загорался около девяти часов утра, повинуясь режимному плану.

Стоило вспомнить о действенной мотивации, чтобы заставить свою безвольную тушку начать бодрствовать. Вчера я решила для себя кое-что важное, и сегодня нужно было эффективно реализовать заданный план действий. День предстоял ответственный. Сладко потянувшись, я сбросила все еще местами сырую простыню, и уставилась на голографические цифры на потолке. Они уверяли в том, что если я проваляюсь еще пару часов, то наверняка успею к обеду. Пришлось в темпе одеваться, и приводить себя в порядок.

В кухне было пусто. На этот раз без исключений. Пароля от холодильника, или как он там у них называется, я, к своему голодному сожалению, не знала. Тогда я развернулась на сто восемьдесят градусов и направилась на поиски помощи в этом нелегком деле. Как назло, везде стояла подозрительная тишина. Коридоры зияли пустотой. Видимо, все договорились спрятаться, чтобы не делиться ценной провизией с маленькой прожорливой мной. Мой голодный желудок жалобно взывал к пустоте, но никто не отзывался. Видимо, сытые и голодные желудки обычно изъясняются на разных частотах.

– Есть тут кто живоооой?

Бесполезно. Однако пройдя до конца светлого коридора, я уткнулась в проем, ведущий на нижние уровни, и вот оттуда едва уловимо звучали взволнованные голоса. Может, они обсуждали, куда прятать от меня еду? Попались с поличным! Бесшумно спускаясь по металлическим ступеням, я представляла, что бы сейчас хотела съесть. Было бы неплохо что-то вроде той чудесной рисовой каши, которую так виртуозно готовит… хотя не важно. Достигнув нижнего уровня, я увидела единственный засветившийся дверной проем, и двинулась к нему. От того, что я увидела, переступив порог, все мысли о еде улетучились, будто их никогда там и не бывало.

В полумраке пустого помещения с металлическими стенами в круге яркого света на небольшом возвышении сидел мужчина. Смуглый, с кудрявыми волосами, темными волнами спускавшимися к рельефным плечам. Он цеплялся за край металлического стола, на котором сидел, чуть склонив голову, и его руки дрожали от слабости, а босые ноги напряженно упирались в разбросанную по полу странного вида полупрозрачную шелуху. А еще на нем были знакомые горчичного цвета бриджи, со смешными оранжевыми заплатками на коленях.

Едва я вошла, он поднял голову, и наши взгляды соприкоснулись. И тогда у меня перехватило дыхание. Не чувствуя ног, я медленно двинулась навстречу, не веря своим глазам, и не замечая никого вокруг. Стоявшие вокруг оградительного купола мужчины молча наблюдали, не предпринимая никаких действий.

– Кти… это ты?

Тот медленно, не отрывая взгляда, улыбнулся в ответ, и на его щеках показались те самые, теперь четко обозначившиеся, ямочки. Искрящиеся зеленые глаза смотрели на меня, полные невысказанных эмоций, и я почувствовала, как по щеке скатилось что-то мокрое.

Но что-то помешало мне сделать следующий шаг. И это даже не осязаемое ограждение типа аквариум, чьим куполом был накрыт бывший полуящер. Это что-то глубоко внутри, что-то горько давившее напоминанием. И это что-то вдруг неприятно кольнуло в области груди: ах да, у него же есть невеста…