Астерий. Дилогия - Эрли Моури (СИ) - Эрли Моури Страница 47

отношение к оборотням? Говорят их немало на юге Арленсии, якобы есть два враждующих клана. То ли два клана оборотней, то ли клан оборотней и вампиров — прежний Райс был далек от этих вопросов, а я пока не успел разобраться. Лишь знаю, что эта зараза пришла сюда несколько сот лет назад из Темных Земель, что между Каунасскими горами и Западным Карнассом. Говорят, еще раньше она появилась в Эльнубее, после того как кто-то вскрыл одно из древних запретных захоронений в пустыне.

Может быть госпожа Арэнт сама оборотень? Эта мысль пришла мне на ум не сейчас, я и раньше касался ее. Просто держал в уме, как одну из вероятностей, но не придавал ей особого значения. Мне вспомнилось ее высказывание, когда я сел в карету: «Вы ранены. Кровь… Даже я чувствую ее запах. Знаете, как этот запах дразнит некоторых?».

— Шет!.. — вслух произнес я, вытаскивая из ручья тесак. — Ведь это очень может быть!

— Что случилось, Райс? — эльфийка повернулась ко мне, обтерла свой клинок куском красного бархата и убрала его.

— Ничего. Извини, кое-что вспомнилось, — я встал, держа в руке тесак и сожалея, что не отобрал у Хурджа ножны. В вещевой мешок тесак просто так не положишь — разрежет его, носить в руке, тоже не лучший выход — и неудобно, и стражники у ворот могут прицепиться.

Решил вопрос так: расщепил обломок валявшейся рядом штакетины и примотал ее к тесаку, закрывая лезвие. В таком виде можно и в дорожный мешок.

— Райс, я жду, когда ты наконец скажешь, о чем таком просил Гирхзелл, — она направилась по тропинке из оврага.

До городских ворот отсюда оставалось немного. Они возвышались над одноэтажными домиками пригорода, и уже слышались звуки с дороги: крики погонщиков, ржание мулов и лошадей, скрип повозок.

— Я скажу, Ионэль, но давай я сначала поделюсь с тобой кое-какими соображениями, имеющими отношение к просьбе дракона. Ты же помнишь графиню Арэнт, для спутника которой я демонстрировал я свои магические способности? — спросил я.

— Ты о той высокомерной особе, с которой так долго говорил и едва ли не целовался, перед тем как она уехала? Знаю, она тебе очень небезразлична. Но, ладно, рассказывай, если это важно, — согласилась эльфийка.

Я пересказал ей все, что случилось со мной с того момента, как меня обогнала карета на дороге к Темной Балке, уделяя особое внимание диалогу с графиней. И заключил:

— Вполне может быть, что Ольвия Арэнт — оборотень.

Иона молчала, обдумывая сказанное и почему-то улыбаясь. Лишь когда мы вышли на дорогу, запруженную повозками, эльфийка сказала:

— И что же ты хочешь, Райсмар Ирринд? Явно не предложить вырезать ее сердце. Она же тебе небезразлична.

— Явно не это. Я хочу, чтобы ты не продавала сердце, которое в сохранной шкатулке, — произнес я.

Эльфийка остановилась и глаза ее вспыхнули возмущением.

— Этого желаю не только я, но и твой крылатый друг — Гирхзелл. Вообще-то данное пожелание с его подачи. Именно из-за этого он так странно вел себя перед вылетом, и из-за этого вступил со мной в ментальный контакт, — продолжил я. — Ты знаешь, что драконы могут видеть будущее? Так вот, Гирхзелл считает, если ты продашь сердце сегодня, то случится большая беда. Случится она именно с тобой. Как я понял из его слов, ты погибнешь. И это как-то связано с графиней Арэнт. Дракон не знает как связано, он лишь чувствует такую связь. Поэтому очень тебя прошу, не продавай сердце хотя бы сегодня. Лучше вообще не продавай его.

Ионэль стояла на краю дороги, поджав губы и сердито глядя в сторону ворот. Я кожей чувствовал, как не по душе ей сказанное мной.

Глава 15

Почем коготки

— То есть ты хочешь сказать, что не продавать сердце — твое третье желание? — на строгом и красивом лице эльфийки я увидел возмущение и какую-то горечь, похожую на обиду.

— Иона, это всего лишь деньги. Я не знаю, сколько тебе платят за сердце, но сколько бы ни платили, никакие деньги не стоят жизни, — произнес я.

— Сукин сын! Давно ты начал делать такие выводы? Тогда ответь мне, на мельнице разве я не рисковала этой самой жизнью? Рисковал и ты, и Яркус. Там мы были одной командой, и никто не рассуждал, сколько монет чья-то жизнь стоит. Ни у кого не было этих дурацких мыслей о выгоде! И вообще, это не ради денег! Шетов волчонок, не смей обвинять меня в жадности к деньгам! — она разозлилась так, что мне казалось сейчас бросится на меня с кулаками.

— Хорошо, хорошо, Иона! Тебя точно нельзя обвинить в жадности. Ты была щедра, когда я не мог заплатить за ночлег. И я понимаю, что здесь вопрос не столько в деньгах. Это как принцип жизни и приз за выполненную миссию. Но я тебя прошу, отложи продажу хотя бы на день. Сделай это ради меня и Гирхзелла, — как можно более убедительно произнес я.

— До завтра, Райс. Ради Гирхзелла, отложу до завтра. Ради тебя вообще делать ничего не собираюсь. Но откладываю не более, чем до завтра! Иначе это сердце превратиться в вонючий кусок мяса, — она замолчала, глядя на проезжавшую мимо телегу — в ней везли двоих раненых, лежавших