Чингисхан. Сотрясая вселенную - RedDetonator Страница 47

Можно подумать, что беглые рабы, наткнувшись на варваров, перебили всех, а затем забрали с собой тела своих погибших. Это звучало как бред, потому что они в бегах, у них просто не должно быть на это времени. А еще их должно быть максимум человек сорок, а следы указывают на сотню, еще и при скоте.

И Тулию следовало подумать, что это вообще какой-то другой отряд, если бы следы не говорили о том, что все эти люди вместе со скотом вышли из виллы Самароса. Головная боль, а не расследование.

Раздраженно потерев гладко выбритый подбородок, Тулий обвел взглядом окружающий лес, а затем увидел мальчика на белом коне. Причем его взгляд сначала скользнул мимо, но затем вернулся, когда разум зафиксировал нестыковку в общей панораме.

Мальчик сидел в седле, пристально смотря прямо на Тулия. Рост мальчика, если примерно, где-то пять футов, волосы светлые, глаза… Кажется, голубые. Облачен в кольчугу, шлем, вооружен луком. Колчан держит на гуннский манер, на правом бедре, а не за спиной.

– Тревога! Оборонительное построение!!! – спохватился Туллий. – Живее, вы, бестол…

Мальчик вскинул лук и произвел выстрел. Квестор, будто в замедленном мире, проследил весь полет стрелы, понимая, что не успевает поднять щит. Стрела врезалась ему в левое плечо, аккурат над щитом, под кольчужный наплечник.

– Застрелите его… – произнес квестор, ощущая острую боль в руке.

Всадник, совершенно безэмоционально оценив результат стрельбы, поморщился, после чего развернул коня и ускакал прочь.

Глава восемнадцатая. Без выхода

19 января 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, провинция Ахейя, в некоем ущелье, у лагеря Эйриха

Мчаться через лес во весь опор – это плохой план, поэтому Эйрих не спешил. А если знать, что ему нельзя исчезать с глаз римлян, то тем более надо было изобразить спешку и стремление скрыться, но одновременно с этим не скрываться из виду.

Время от времени Эйрих аккуратно разворачивался в седле, чтобы сделать вид, будто собирается пустить стрелу в преследователей. Но нет, стрелы ему было жалко, поэтому столь напрасно он их расходовать не собирался.

Римляне шли за ним, пытаясь поддерживать плотную формацию, а затем на определенном этапе отстали.

«Подумали, что я веду их в засаду, – мысленно предположил Эйрих. – Их командир далеко не дурак…»

Решив, что так дело не пойдет, Эйрих двинул Инцитата по дуге, чтобы обогнуть местоположение римлян и зайти к ним с тыла.

Ему было жаль, что не удалось свалить их командира. Стрела попала, куда он хотел, но броня оказалась слишком крепкой. Шилообразный наконечник должен был пройти через кольчугу и пригвоздить руку к туловищу, чтобы римлянину было чем себя занять помимо командования своей сотней, но не получилось, поэтому Эйриху оставалось лишь искренне расстраиваться от неудачи и мысленно обещать римлянину скорую смерть.

Римские лучники, коих в отряде было человек двадцать, не успели ничего предпринять, когда Эйрих осуществил атаку, так как лишь несколько лучников имели готовые к бою луки, но даже они не успели взять прицел и выстрелить по коннику.

Качество лучников у них оставляет желать лучшего, что неудивительно, ведь они не живут этим так, как Эйрих. Когда лук – это инструмент для выживания, показатели меткости и скорости стрельбы являются совершенно иными…

Объезжая римлян, Эйрих, неожиданно для себя, наткнулся на еще один отряд. Двадцать римлян двигались параллельно своим соратникам и тоже оказались удивлены неожиданной встречей.

– Взять его!!! – закричал командир этого отряда.

Он был облачен в чешуйчатую броню с кольчужными наплечниками и сияющий серебром шлем с навершием из красных перьев. В руках его были короткий меч и овальный щит белого цвета, как и у остальных в этой двадцатке. У них не было лучников, что являлось приятной новостью для Эйриха.

Пока никто не спохватился, он вскинул лук и послал стрелу в самого ближнего к себе легионера. Попадание пришлось в правое бедро, хотя Эйрих целился в паховую область как наименее защищенную. Жертва пронзительно заорала от неожиданной боли и упала на желтую лесную листву. Остальные живо смекнули, что дело приняло серьезный оборот, и закрылись щитами.

Эйрих развернул коня и поехал прочь. И это было очень вовремя, потому что рядом с его головой с воем пролетело что-то металлическое и острое. Развернувшись в седле, он увидел, что легионеры замахиваются в его сторону маленькими дротиками[51]. Тут расстояние шагов восемьдесят, поэтому он сильно сомневался, что у них что-то получится, но рисковать Эйрих не стал и ускорил лошадь, чтобы удалиться от неожиданно опасных римлян подальше.

Комит Иоанн Феомах, до сих пор сидящий в тюремной яме под деревянной решеткой, говорил что-то о дротиках на вооружении легионов, но при германской ауксилии ничего подобного не было. И вот оно, неожиданное знакомство Эйриха с чужим оружием.

У Октавиана и Марцеллина было написано только о пилумах, длинных дротиках, предназначенных для порчи щитов супостатов. Но эти…

«Придется бить с дистанции, а это большой расход стрел», – пришел к неутешительному выводу Эйрих. Но выбора нет, надо трепать их так, чтобы они разозлились и захотели отомстить.

Выбрав относительно свободный от деревьев маршрут, он пустил Инцитата трусцой и начал выбирать наиболее подходящую цель для следующей стрелы.

Римляне же, руководимые своим командиром, построились в стену щитов и не ждали от Эйриха ничего хорошего. Раненый лежал в глубине строя и кричал (похоже, ему экстренно извлекали стрелу из ноги). Только вот наконечник держится на добром слове Эйриха, впрочем, как и у остальных лучников. Поэтому единственный способ извлечь его – это протолкнуть стрелу дальше. Или у римлян нет опыта ранений стрелами, или раненый воет сам по себе.

Из-за особенности построения на скаку попасть можно разве что, в чей-то щит, поэтому Эйрих остановил Инцитата и вскинул лук. Шестьдесят шагов… Могут докинуть свои дротики…

«Делаешь – не бойся, боишься – не делай», – подумал рискующий Эйрих.

Он выпустил три стрелы, две вонзились в щиты, а третья проникла куда-то между щитами, с неизвестным результатом. С фланга построения выскочило трое легионеров, замахнувшихся для броска. Эйрих выпустил по ним одну стрелу и дернул Инцитата в рывок. Стрела попала в грудь ближайшего метателя, остановив его бросок. Остальные метнули в сторону Эйриха свои дротики, но результата это не принесло.

Теперь они достаточно злы. Эйрих поехал прочь, продолжать свой обходной маневр.

– Гунн, мы найдем тебя!!! – донеслось до него со стороны римлян.

Эйрих даже не сомневался, что найдут.

По лесу на коне скакать неудобно, рискованно, но Эйрих в бою, поэтому вынужден немножко рисковать.

Минут десять спустя он оказался в тылу римского строя, решившегося наконец-то двигаться следом за ним. На этот раз их командир выставил по десятку в авангарде и в арьергарде.

Все лесные птицы давно уже убрались подальше от людей, решивших перенести свои разборки поглубже в лес, тишина прерывалась лишь шагами многих десятков людей, лязгом металла, руганью и командами.

Эйрих замедлил шаг коня, приблизился на минимальное расстояние к арьергарду, поглядывающему по сторонам, но почему-то не назад, после чего начал беглую стрельбу.

Три стрелы из восьми нашли свои цели в спинах римских легионеров, после чего Эйрих вновь подстегнул коня и поехал на левый фланг основного отряда, чтобы достать хоть кого-то из лучников.

Лучники уже были готовы, стояли с надетыми тетивами, но Эйрих благодаря потрясающей скорости Инцитата успел сделать свое черное дело быстрее: всего три стрелы в лучников, и этого хватило для поражения двоих, всего пять стрел в ответ, и все мимо.

Умчавшись вперед, Эйрих уже скрылся среди деревьев окончательно. Они достаточно злы, чтобы начать преследование. А что им еще теперь остается?