Маг Стихий (СИ) - Головачёв Страница 48

не дотягивающие до мантикор, василисков и драконов. Тоже касается и всех политиков, которые блюдут в первую очередь свои интересы и по остаточному принципу, избирателей и своей целевой аудитории, если это конечно не идёт в противоречие и разрез с их целями. В этом мире уже не будет слепо верящей Альбусу метаморфа, интригами которого Нимфадора стала женой оборотня.

На этом собственно наш разговор за столом подошёл к концу. А после окончания обеда, Дору взяла в оборот гувернантка, утащив не особо сопротивляющуюся девочку на очередной, не особо любимый мелкой, урок придворного этикета, без знания которого оказаться на приёме у любого Лорда означает быть клоуном на потеху высокой публике.

Естественно Нимфадоре была не в курсе того, что я собираюсь сопровождать деда на его встрече с Дамблдором. Не хватало нам ещё детских истерик и слёз.

— Ну что, внучёк, отправляемся, — И положив мне на плечо ладонь своей правой руки, а левой держа шкатулку, в которой был ещё не вылупившийся Фоукс, мы аккуратно, без последствий для моего вестибулярного аппарата, переместились в Ричмонд-парк. В силу того, что дед у меня артефактор и ритуалист, обладающий очень тонким контролем, путешествовать с ним при помощи пространственных техник, в данном случае аппарации, было одно удовольствие.

Оказались мы на окраине парка, в удалении от дорожек и скрытые от взора посторонних кустами и чарами. Всё уже давно было обговорено между нами дома. Мы знали что и как делать, так что выждав, когда Гюнтер отдалится от меня на сотню метро, я вышел на тропинку и неспешно последовал за ним по пятам, не сокращая разделяющее на расстояние. Мне было абсолютно не нужно поддерживать зрительный контакт с его фигурой и держать в поле зрения, ведь мне точно было известно его местоположение и направление движения и со стороны было невозможно догадаться о том, что я сопровождаю пожилого джентльмена и веду за ним скрытое наблюдение.

Сегодня была прекрасная, теплая и солнечная погода, отчего праздношатающихся детей, подростков и влюбленных парочек в парке было с избытком. Так что я не привлекал никакого внимания, отыгрывая роль бесцельно гуляющего пацана. Но чтобы ненароком не насторожить Альбуса, мне пришлось отказаться от всего, что несло в себе хоть какую-то магию, кроме разве что медальона, представляющего собой сложный артефакт сокрытия магических флуктуаций, должный защитить меня от возможности обнаружения как одарённого.

Любой волшебник в энергетическом зрении или же при помощи огромного количества придуманных одарёнными за долгую историю существования на Земле человеческой цивилизации специализированных поисковых чар и прочих мистических способов, заметен для ищущего, словно свеча во тьме. Но благодаря медальону, выданного мне дедом, моя аура была размыта для стороннего наблюдателя и риск оказаться обнаруженным кем-то чувствительным к магическим аномалиям могла быть только лишь в непосредственной близости, на расстоянии в несколько метров от него. Но мы с Гюнтером заблаговременно всё обсудили и договорились, что приближаться к нему с Дамблдором ближе чем на сто пятьдесят метров я не буду. С недавнего времени, расстояние в пару сотен метров для меня уже не помеха и даже на таком удалении от себя мне под силу, если я конечно концентрирую своё внимание лишь на одной, небольшой области, подслушать чей-либо разговор и быть способным применить весь спектр перечень доступного мне к объекту. Но я не собираюсь находиться от деда на пределе своей чувствительности и после недолгого размышление, мною было принято решение следить за Гюнтером и Альбусом на расстоянии не далее сотни метров. Это было оптимальной величиной и случись конфликт, всего за несколько секунд я смогу оказать подле Дамблдора и нанести удар всем доступным мне арсеналом и способностями (Жалко нельзя было взять с собой сюда мои мечи из гоблинской стали). У самого Гюнтера же при себе вполне достаточное количество количество артефактов и пусть они по его мнению не самые лучшие из имеющихся у него, но даже их «скромных возможностей» хватит на то, чтобы дать ему гарантированный шанс устоять под натиском могущества Альбуса хотя бы пятнадцать секунд.

— Добрый день, Херр Дамблдор, — Альбус находился подле пруда и даже если бы у деда не было при себе поискового артефакта магических аномалий, отыскать Дамблдора было бы не сложно. Альбус не изменил своим вкусам и сегодня я имел «счастье» лицезреть собственными глазами непередаваемое, а если точнее, то какое-то нелепое, кричаще-яркое, чувство стиля директора Хогвартса. То, что было сегодня надето на Альбуса ни как не подпадало под определение — мантия. Больше всего это напоминало какой-то халат или ночнушку, вырви глаз, сиренево-розового цвета с аляпово выделяющимися на этом безобразии изображениями фениксов, звёзд и планет выполненных из золота. А с учётом бордовой тюбетейки с золотой кисточкой, Альбус очень сильно смахивал на какого-то сказанного, клишированного, звездочёта из восточных сказок.

— Добрый день, мистер Штраус. Очень рад нашему личному знакомству и что Вы не отказались от этой встречи, — И хоть Дамблдор внешне излучал отеческое добродушие, внутри его аж передёрнуло от обращения к нему Херр. Причиной тому были неприятные воспоминания связанные с Геллертом, а также всей немецкой нацией, где Альбуса в буквальном смысле ненавидят. Ни для кого не секрет, что именно благодаря ранней помощи и сподвижничеству Дамблдора Грин-Де-Вальду, Геллерт сумел сколотить свой основной костяк сподвижников, пользуясь обширными связями своего, то ли друга, то ли любовника. В тридцатые годы Дамблдор уже был вхож во многие высокопоставленные и именитые дома, куда тянул за собой не менее амбициозного и толкового Гелю. Будучи признанным учеником Фламеля и на слуху, Альбус имел репутацию сильного, умного и знающего волшебника, благодаря чему его много где были рады видеть. Вот и выходит, что именно благодаря Дамблдору его другу удалось возвыситься и чуть позже заполучить титул Тёмного Лорда, что на пути к власти и своей (а своей ли?) заветной мечте, истребил очень много исконных, древнейших и благороднейших родов Германии. По поводу второй причины из-за которой Альбусу не понравилось обращение к нему Гюнтера с приставкой Херр, заключается в том, что делал дед это с очень определённым, известным Дамблдору не понаслышке говором и узнаваемой интонацией русской речи.

Мне было абсолютно не сложно подслушивать разговор деда и Альбуса во всех деталях и нюансах озвученных ими интонаций, не упусти ни единой детали и находясь от них примерно в семидесяти метрах. У меня при себе было пшено, что было взято из дома, которое я обильно просыпал перед парковой лавочкой на асфальтированную дорожку и это привлекло внимание семейной пары с ребёнком, девочкой пяти лет, которая уже стояла подле меня и с превеликим удовольствием, а