Великий диктатор (СИ) - Alex Berest Страница 49

- Какое отношение имеет Мехелин к придумке нашего Матти? - вскипел батя. - Отец, ты как договор с ним заключал? Почему, изоб, изаб, избер, тьфу, напридумывают слов…

- По салаке! - перебил его дед присказкой, которая в русском, звучала бы как — «по качану». - У нас полный патент только на княжество распространяется. В остальных странах, он патентовал эту придумку как совместную.

- Меня другое волнует! - влез в разговор братец Эса. - Почему диплом нашего Матти какому-то русскому дали? Деда! Съезди к Мехелину и узнай всё!

- Как только — так сразу! Съезди! Нашли слугу! Пусть он сначала из Парижу вернётся.

- А, откуда ты знаешь что он в Париже? Может тебе просто лень съездить? - взвился отец.

- Да как ты смеешь?!

Я, бочком-бочком, выбрался из кухни и рванул к себе наверх. Следом за мной на лестницу юркнула и Анью. Подальше от начавшего закипать семейного котла. Наверное передерутся сейчас. Давненько они не ссорились, наверное уже и сами соскучились по подобным разборкам. Но это — без меня. Не понимаю я подобных развлечений.

У меня и так было чем заняться. Я тут надумал принять всех своих братьев-рыцарей в пионеры. В финские пионеры. Ну а что? Почему нет? Ведь сам им обещал создать тайную политическую партию. Чем пионеры хуже? Вот теперь мучительно вспоминал клятву, девиз и устав, которые учил в далёком будущем.

Кое-что вспомнил, но долго ломал голову, как исправить текст под местные реалии. А то в девизе: «Пионер, к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будь готов!», что исправлять? К чему должен быть готов финский пионер? Отзыв и салют, можно оставить прежним, вот девиз…

Писать — «Пионер, к борьбе за независимость Финляндии — будь готов!» — нельзя! Сепаратизм чистой воды. А что тогда? Вот и ломал голову. Из пионерских законов вспомнил только три, вот их, исправив и записал:

Пионер предан Родине.

Пионер настойчив в учении и труде.

Пионер — честный и верный товарищ, всегда смело стоит за правду.

Легче всего оказалось с атрибутикой. Купил на рынке в Улеаборге двухцветную шёлковую ткань, одна половина синяя, а другая белая, и с помощью сестрички Аньи наделал двухцветных галстуков в национальных цветах. Из отходов этой же ткани сестрёнка вырезала маленькие финские флажки, которые можно было нашить куда придумаем. У брата Нильса, который по совместительству являлся командиром роты местной национальной армии, разжился нарукавными нашивками с цифрами от одного до четырёх. Сначала думал разбить свой отряд на четвёрки, а затем решил всем будущим пионерам раздать только нашивки с цифрой один. Будут первым отрядом. Мало ли, а вдруг ещё какие отряды у нас заведутся в округе?

Анью, кстати, совершенно не заинтересовалась зачем мне сдалась вся это атрибутика. У неё случилась великая любовь. Ну, так пятнадцать лет девке. Втюрилась она в Пентти Элстеля. Тихого и скромного парнишку её лет. Был он сиротой и проживал у дальних родственников. Когда-то давно, ещё до моего рождения, вся его семья умерла от малярии, выжил только он один. И вот теперь очень переживал, как и моя сестра, что наша семья будет согласна на такой неравный брак.

Так как после залёта Тюуне сестра опасалась подходить к матери за советами, то вываливала свои проблемы на меня. А что я мог ей посоветовать? У меня был только опыт воспитания мальчишек. Вот, я, в основном, и молчал, давая ей выговориться. Единственно, не забывал напоминать, что надо подождать. Ещё хотя бы годик. А там что-нибудь придумается.

С пионерской песней, которая «Взвейтесь кострами, синие ночи», получилось легче всего. И вспомнить, и перевести и, изменить:

Взвейтесь кострами, синие ночи!

Мы пионеры - дети Суоми.

Близится эра светлых годов.

Клич пионера: Всегда будь готов!

Мы поднимаем финское знамя,

Дети Суоми, смело за нами!

Близится эра светлых годов,

Клич пионеров — Всегда будь готов!

Грянем мы дружно песнь удалую

За пионеров семью боевую,

Будем примером борьбы и трудов.

Клич пионера: Всегда будь готов!

Взвейтесь кострами, синие ночи!

Мы пионеры - дети Суоми.

Близится эра светлых годов.

Клич пионера: Всегда будь готов!

Осталось дело за малым, организовать этот самый пионерский отряд. А то я напридумывал всего, а мои братья-рыцари возьмут и не захотят становиться пионерами. И останусь я с кучей никому не нужной атрибутики…

…..

Через неделю после выхода статьи о парижской выставке к нам нагрянул Георг Стокманн в компании со своим старшим сыном Карлом. Как по мне, так два дедка. Одному семьдесят пять, а второму пятьдесят пять. Оба бородаты, усаты и с одинаковыми орлиными носами. В отличие от прошлых приездов со мной поздоровались как с взрослым, пожали руку и подарили серебряные часы с дарственной надписью и монограммой Стокманнов.

Прям, год часов. Если так дело и дальше пойдёт, то к концу года, кто-то может мне и золотые часы подарить. Подаренные же я сначала принял за германские, из-за названия «Paul Buhre». И только через пару недель до меня дошло, что это марка российского производства, фабрики Павла Буре.

Приехавшие Стокманны поздравили меня с получением золотой медали парижской выставки, хотя я её и в глаза ещё не видел. И рассказали, что им пришло предложение от французского издательского дома «Леви» об издании во Франции моих книг. Вот они и приехали согласовать это дело с моим представителем.

Оказалось, что Ээро Эркко перевел мои книги на французский и убедил Георга Стокманна напечатать сотню экземпляров и отправить на выставку, с Леопольдом Мехелином. Как он там распространял мои книги — неизвестно, но зато известен результат — предложение от издательства Кальмана Леви.

- А я не знал, что дядя Экко владеет французским, - высказал я своё удивление деду, когда наши гости отправились спать.

- Эка невидаль, - пробурчал дед Кауко. - Я тоже в школе изучал французский.

- Ты? Французский? Но зачем? Финского и шведского, что, недостаточно было?

- Финский тогда вообще практически не давали в школах. А французский приходилось учить, потому что всё делопроизводство в княжестве до шестидесятых годов было на французском.

- Почему? Зачем? - моему удивлению не было предела.

- Пф, если бы я знал. Всё, хватит языком чесать! Бегом, ноги и уши мыть, и спать!

Так просто, заключив новый договор с Стокманнами на продвижение моих книг за рубежом, отделаться от них не получилось. Сразу после подписания всех документов они насели на деда и на меня, выясняя, не изобрёл ли я ещё чего-нибудь наподобие скрепки. А то, по их словам, в следующем году должна состояться Панамериканская выставка в Буффало, и было бы очень неплохо поучаствовать в ней, и чем перкеле не шутит, что-нибудь выиграть.

У меня было в загашнике несколько товаров, которые в будущем могли принести неплохой доход мне и нашему клану. Но Стокманнов я в числе выгодополучателей не видел. Пока не услышал про выставку в США.

- Херра Стокманн, у меня есть одна придумка, которая может принести в Соединенных Штатах очень хорошую прибыль. Но её надо очень тщательно патентовать, чтобы никто не смог обойти наш патент.

- Матти, что ты там такое придумал? Почему от меня скрывал? - возбудился не на шутку дед Кауко.

- Деда, тот сарай, который мы с тобой красили. Ну, когда я про это стихи сочинил. Ты его ещё не перекрашивал?

- Какой сарай? Я тебя про придумку спрашиваю. Причем здесь, наша развалюха? Извините, господа. Что-то малец мой блажить начал, - и он погрозил мне кулаком.

- Так, для того чтобы понять, что это за изобретение, надо поучаствовать в покраске сарая, - не пошёл я на поводу у деда и продолжил гнуть свою линию.

- Маттиас, я так понимаю, что ты придумал какое-то новое приспособление для покраски? - спросил меня Карл Стокманн, перековеркав мое имя на немецкий манер. И дождавшись моего кивка, обратился к своему отцу. - Я не против поучаствовать в том, что придумал этот малыш.