Кто ты, Такидзиро Решетников? (СИ) - Афанасьев Семён Страница 49

Есть люди, которых и во врагах иметь неплохо. Порядочный и великодушный враг ровно на сто процентов лучше подлого и низкого друга, это Хьюга Хину отлично понимала.

Камамото — отличная иллюстрация, наверное, у него сейчас уши горят.

Сходив за гаджетом, чтоб не ломать глаза на микроскопическом экране браслета, пловчиха следующие десять минут старательно рыла сеть, устраняя вчерашний пробел.

Точнее, пытаясь его устранить. Безуспешно.

Хину перевернула все доступные базы данных, но так и не нашла, где Решетников занимался плаванием.

Странно. Во-первых, фамилия; пловец с такими результатами должен находиться влёт уже по первым буквам своего нетривиального имени.

Увы.

Во-вторых, показанное им вчера время (хорошо, что засекла — есть от чего отталкиваться). Уровень его результатов — минимум призёр префектуры, особенно с учётом возраста за тридцать и того, что долго не тренировался. Предчувствие говорило, что вчера он первый раз плыл с нуля за много лет.

Как это можно объяснить? Тоже профи, но о нём нет ни слова.

Через секунду она вызвала его профайл: и из страны не выезжал.

Странно. Версия о том, что в молодости Решетников жил и тренировался заграницей, рассыпалась, не успев окрепнуть.

Глава 21

(окончательная вычитка вечером)

И смешно (если абстрагироваться), и новый костюм жаль: так на…вернуться специально захочешь — не факт, что получится.

Впрочем, вода в бассейне чистая. Есть стойкое ожидание, что после высыхания всё будет в порядке, особенно если повесить сушиться на вешалку для плеч.

Спускаясь вниз по лестнице (не в лифт же в таком виде идти), успокаиваю себя логикой: мог ведь я под сильный дождь попасть? Вымокнуть до нитки под ливнем? Не должна дорогая вещь прийти в негодность от обычной воды.

Синхронизации мозгов ещё далеко до завершения. Поскольку за окном — не средние века, в первую очередь я предсказуемо сделал акцент на психику и мыслительные процессы.

На физуху не то чтоб забил, просто пока ею серьёзно не занимался — не грузчиком работаю. Сенсорная память, кинестетическая память, ещё кое-какие пункты — их у меня чаще в автоматической опции нет, чем они есть. Да, я это всё устраню со временем, но пока так. Если не сконцентрироваться, если на автопилоте, то чужое тело чужим и есть — включая центр тяжести, равновесие, наработанные кем-то другим моторики.

Из шезлонга после разговора с Хьюгой-младшей я вставал, сосредоточившись никак не на центре тяжести. И не на угле постановки стопы на мокрую поверхность, лишённую трения.

Много слов, результат в итоге: кое-какой ущерб вещам и гаджетам, но хорошо, что упал в бассейн, а не приложился о плитку. Успел оттолкнуться ногой, когда понял, что лечу.

Выбравшись из бассейна, провожаемый взглядом Хину в спину, пару минут стою между душевыми и выходом в коридор — даю воде стечь. Заодно коротко созваниваюсь с и.о. Директора департамента айти (с её же браслета).

— Что-то важное? — Уэки отвечает сразу, но от компа не отрывается, выбивая на клавиатуре гаммы с двух рук.

— Важное, но только на секунду. Посмотри на меня. — Дождавшись поворота головы, удивлённого взгляда собеседницы и её поднявшихся бровей, поясняю. — Упал в бассейн. Телефона считай нет. — Двумя пальцами демонстрирую в кадре мёртвый экран.

— Какая модель была? — Ута явно хочет подробностей, но лобовых вопросов тактично не задаёт.

Отвечаю о гаджете, потом на всякий случай поясняю:

— Это не Хьюга меня толкнула. Сам свалился.

— Точно? — скептицизма Уэки не скрывает.

— Точно. Она как раз наредкость конструктивна, — бормочу. — Несмотря на разные лагеря. Поленился переобуваться и переодеваться, пошёл на пару слов босиком. В итоге неловко встал — хотел костюм не помять.

— А-ха-ха!.. Но ведь не помял! — жизнерадостно веселится айтишница.

— Угу.

— Кстати, какие у тебя с ней разговоры? — глаза доброжелательной, в принципе, знакомой на мгновение превращаются в аналоги прицелов. — Что ты к ней для этого даже в бассейн ходишь? Если хочешь, можешь не отвечать, — слишком поспешно добавляет она.

Ну да, ну да. Задекларированной опцией выбора, разумеется, не обманываюсь: как говорят хрестоматии в другом месте, внедрение — очень деликатный и нежный процесс. Любое сомнение всегда трактуется в отрицательную сторону.

Тут, конечно, не что-то серьёзное, как раньше, но я на досуге поразмыслил — и пришёл к выводу, что процессы очень похожи.

Не своя социальная среда. Достаточно чуждая этническая. Другие модели поведения, шаблоны реакций психики, долго перечислять, суть: хотя не стоит проблема легализации (слава богу), однако вопросы адаптации — по верхней планке.

Хотя, разумеется, без драматичной кинематографической атрибутики вроде сверхдорогой цены ошибки, в кино этот момент ещё старательно нагнетается музыкой.

— Был скандал с новым начальником, детали при встрече, — добросовестно обозначаю причины своего появления в бассейне.

— Камамото — ИХ человек, — перебивает собеседница.

— Помню, вы предупреждали.

— Чем ваши разборки кончились и причём к ним Хьюга?

— Хаяси тебе что, ничего не сообщала? Она ж обещала тебя из аэропорта набрать лично?

— Звонила, — вздыхает Ута. — Но я сбросила — не могу отвлечься, искин не калибруется. Она прислала голосовые, но я их пока не слушала.

— Получается, я тебя тоже отвлекаю, — делаю вывод из прозрачного намёка.

— Ну, мы же сейчас закончим, — который тут же становится ещё более прозрачным. — Так чем закончилась беседа с Камамото?

— Он заполнил по электронке заявление о своей отставке, собрал вещи в картонную коробку из-под бумаги и ушёл.

— С концами⁈ — Айтишница даже отрывается от своих алгоритмов.

— Да.

— Ух ты. Вечером обязательно жду подробности! Получается, всё хорошо в итоге?

— Для меня — да.

— А к Хьюге в Атлетику зачем ходил?

— Когда ругались с Камамото при всех, я пару раз воспользовался её именем. Случайно получилось. По соображениям порядочности, остыв, решил сообщить ей первым.

— Не моё дело, конечно, — заявляет собеседница многозначительно. — С одной стороны. Но с другой, вчера я застала тебя с ней в кабаке. И названная тобой причина конечно же была убедительная.

— К чему клонишь? Тон, как у ревнивой жены, — задумчиво чешу затылок.

— … а сегодня ты мокрый угодил в бассейн, когда разговаривал ней по работе в Атлетике — с твоих слов. А-ха-хах.

Не понял. Здесь что, нужно начинать оправдываться?

— В Итальянском баре ты была со мной, — напоминаю. — И даже почувствовала себя там достаточно раскованно, поскольку успешно расслабилась до известного состояния.

К машине Уэки шла, спотыкаясь и заплетаясь. По большому счёту, скорее висела на моём плече, нежели перебирала ногами. Хорошо, у неё водитель от семьи есть: доставит, куда надо, и к двери нужного дома прислонит (родительского).

— Ладно, шучу я, — всё с теми же глазами-прицелами вроде как скругляет углы Ута. — Телефон твоей марки, когда высохнет, скорее всего заработает, — видимо, она что-то посмотрела по сети, пока беседуем. — Эй, а чего ты мне сейчас звонил-то? Внешним видом порадовал, а-хах, но это явно не было причиной.

— Можно, твой браслет у себя задержу? С ним хоть звонки принимать могу, пока переадресация настроена.

Гаджет она мне дала на время плавания, я собирался его возвратить после возвращения из молла.

— Пользуйся, это запасной. — Айтишница стремительно утрачивает интерес к беседе. — Вернёшь позже.

— Тогда вечером на тренировке отдам. Ты же придёшь плавать, как собиралась?

Брови Уэки задумчиво поднимаются вверх, она по второму разу нехотя отрывается от экрана:

— Пла-а-авать?

— Не помнишь? Вчера за столом, когда общались с Миёси Моэко, ты сказала, что сегодня участвуешь. Напоминаю.

— Пить надо меньше, — задумчиво констатирует и.о. Директора айти. — Да, теперь вспомнила. Было дело.