Василий Панфилов - Кирасир. Двуглавый Орёл против турецких стервятников Страница 5

Семён Романович также был англоманом – ранее. Однако переворот «вылечил» его – попытка сместить законного правителя была в его глазах чудовищным преступлением и сестру Елизавету Семён очень любил. Да мозгами был не обделён и прекрасно понимал суть происходящего.

И вот со стороны «Большого Кармана» и Александра Романовича Рюген начал замечать нехорошие шевеления. Мало того что их действия приносили прямой вред государству, так ещё и они начали игру против Павла.

Логика их была понятна – устранить цесаревича, и тогда Наследником или Наследницей станет ребёнок Елизаветы. Профит… Что уж они планировали дальше – просто освободить место для родни или сместить впоследствии Петра и править самим – бог весть.

Прямых доказательств их вины не было – так, взгляд мясника на мальчика со стороны Александра… Таких моментов было много, и, что самое скверное, – они стали происходить всё чаще.

На приёмах стали появляться лакеи, от которых веяло чем-то схожим по отношению к Наследнику, какие-то мелкие чины вели себя странно… У Игоря начало появляться ощущение, что мальчика, как волка, обкладывают флажками.

Идти к Петру? Спасибо, нет – князь уже прекрасно понял характер императора. Умный и неплохо образованный, силы воли он не имел и пытался заменять её вздорностью и даже жестокостью. Нет, в целом он был неплохим правителем, но именно в целом. Однако нежелание понимать, что на родственников нельзя слепо полагаться, было его «коронной» чертой. В частности, двое его родственников из Европы имели звания фельдмаршалов, да и Воронцовы…

Остаётся два варианта – пускать дело на самотёк или… устранять потенциальных убийц самому. Жалость? Нет – Роман с Александром были для него чужими и опасными людьми – как и он для них. Ну а муки совести и нерешительность… Откуда они возьмутся у вояки с нехилым личным кладбищем в не таком уж давнем прошлом? Да и «чистка» Петербурга от криминала оказалась весьма кстати – хорошая прививка на «невинные жертвы». Оставалось одно – придумать способ, как устранить их и не попасться самому.

Вариантов масса, но почти все они подразумевают наличие сообщников. Делать всё самому? Так вельможи такого ранга постоянно находятся в настоящем окружении – свита, лакеи… Представить, как в такой ситуации можно подсыпать яд или нанести смертельный удар, Игорь не мог.

Точнее – мог бы, но тогда он автоматически попадал бы под подозрение, а играть против могущественного клана и разгневанного императора… Спасибо, нет. С сообщниками тоже не фонтан – попадалась ему ещё ТАМ статистика с преступлениями. Подробностей попаданец не помнил, но что с каждым сообщником риск разоблачения возрастает кратно, в памяти отложилось.

Решение пришло случайно, когда князь рассеянно поглаживал левретку жены, которую Наталья надушила по придворной моде. Рюген вспомни о влиянии на человека запахов, и прежде всего – эфирных масел. Даже понятие такое было – «ароматерапия». Ерунда вроде, но если добавить в розовое масло выжимку из растений, вредных сердечникам… Хм…

– Роман Илларионович, много хорошего слышал о вчерашнем вашем приёме! – дружелюбно обратился князь к врагу. – Да и сегодня только хорошее говорят.

– Да что ты, Игорь Владимирович, обычный приём, – толстые щёки тестя императора расползлись в улыбке.

– Обычный… Экий ты скромник – сам же знаешь, что не каждому дано. Вот меня возьми – даже если всё за тобой повторю, то всё едино, не позже чем через час гости будут обсуждать дела, а не веселиться.

– Эт да, – хохотнул петербургский губернатор, – есть такое дело!

Есть контакт! По большей части на интуиции принц прицепил к графу… Да, наверное, самым точным словом будет «поводок» из надушенных должным образом свитских, которым он через «третьи руки» всучил нужные масла.

– Графу Роману Илларионовичу плохо, лекаря! – раздался в толпе истошный голос.

В тот раз «Большой Карман» остался жив – и в следующий раз. Между попытками приходилось делать большие перерывы – его самого это страшно выматывало. Затем была попытка подойти чуточку по-другому – с модными (сам же в моду и ввёл!) ароматическими свечами, лампами и… Получилось – в начале июля царского тестя хоронили очень пышно, с большими почестями.

– Петруша! – рыдала императрица после похорон. – Па… апа… умер!

Горе женщины было искренним и неподдельным, и муж молча обнял её одной рукой, прижав к себе. Подходили придворные со словами сочувствия, подошёл и Рюген… А почему бы и нет? Какой-то публичной вражды между ними не было, да и лицемерить Игорю пришлось научиться, так что все считали, что к умершему он был настроен скорее нейтрально.

Генерал-губернатором Петербурга стал Александр Романович Воронцов, и нервная ситуация с Наследником продолжилась. Нехорошие шевеления заметил и Миних, но поскольку всё основывалось на интуиции, дело ограничилось ворчанием среди своих. Попытки же Грифича набросить «поводок» на следующего Воронцова успехом не увенчались – самого пришлось откачивать, надышался.

Причину понять было нетрудно – «грохнуть» старшего из Воронцовых помог возраст последнего, лишний вес и не самое лучшее здоровье, ну а с молодым такой номер не прошёл. Решение было одно – ждать момента и пытаться работать косвенно. А там – или коня в решающий момент подтолкнуть плевком колючки через трубочку или чего ещё в том же духе.

Для развлечения императрицы, впавшей в лютую меланхолию, принц предложил провести турнир.

– Сам подумай, – возбуждённо расхаживал он перед императором, – зрелище яркое и уж точно – запоминающееся.

– А травмы? – засомневался Пётр. – Читал я про турниры – мы столько калек получим…

– Не получим! – решительно отмёл его предположения Игорь, – мы же не по средневековым образцам будем проводить.

– Не томи!

– Соревнования среди гвардейцев – на клинках будут биться, да бороться, да на кулачках… Да я сейчас долго всё буду перечислять! Тут главное-то в чём? Не бойню устроить, а выявить лучших из лучших, да куртуазно.

Пётр откинулся на спинку кресла и задумался.

– Пап, ну в самом деле – интересно же будет! – поддержал Павел Наставника. – Вон, в Шляхетском Корпусе и Гимнастической Школе знаешь как интересно бывает! А там ведь всё… простенько.

– Интересно, говоришь? – хмыкнул император, – ну раз так, то и быть по сему. Давай-ка ты за старшего, а…

– А Павла мне в помощь, – закончил предложение Рюген.

– Павла? А не рано ли? Дело-то серьёзное…

– Паап!

– Не рано, – уверил Игорь, – тут такое дело… Он же постоянно крутится со мной, ездит по Училищам да Школам и по мелочи не раз помогал, так что основы знает. В Гвардии он даже полковых собак по именам знает, так что справится. Ну и после турнира можно будет говорить и о более серьёзных вещах – если хорошо себя покажет.

На том и порешили, так что подготовка турнира была объявлена официально, а Павел вполне официально получил должность.

За подготовку герцог Вольгаст не переживал – будут, конечно же, какие-то проблемы, но вот серьёзные… Откуда им взяться-то? В Петербурге он давным-давно свой, уважаем гвардией, армией и флотом, да и цесаревич… И конечно же – знания из будущего.

Попаданец участвовал в десятках соревнований самого разного типа, так что представление о самих соревнованиях, судействе и правильном «оформлении» имел неплохое. Да и в восемнадцатом веке пришлось устраивать десятки мероприятий. В общем, «каркас» праздника был подготовлен всего через неделю, а в первых числах августа начался и сам турнир.

Начался он просто – с показательных выступлений гвардейцев, демонстрирующих перестроения и маршировку. Сперва по полкам – и тут небольшое преимущество было у Апшеронского полка.

– Смотри, как дружно-то, – хлопнул по плечу Пётр, с сияющими глазами глядя на перестроения любимцев.

– Хороши, – согласился Игорь.

Затем были соревнования между разными батальонами, ротами и взводами. Победителям вручались кубки с соответствующими надписями и каждому из участников почётные грамоты – яркие, красочные, с многочисленными печатями официального вида. Грамоты были в новинку, так что восторг у гвардейцев был неимоверный – это же зримое доказательство твоего успеха! Да их ещё правнуки хранить будут!

Коллективные соревнования не ограничились перестроениями и ружейными приёмами[10] – были преодоления штурмовой полосы, бои «стенка на стенку,» игра в лапту[11] и многое другое. Второй день соревнований был чисто кавалерийским – и тоже исключительно коллективным.

И наконец – индивидуальные поединки.

– Семёновцы! Хорькин, давай – по сусалам его, по сусалам!

– Апшеронцы! Панов, в дыхалку его!

Зрители бесновались – кулачные бои пользовались на Руси особым почётом, так что и дворяне не считали зазорным принять в них участие. Тут уже Игорь покинул царскую ложу – бойцы порой входили в раж и приходилось растаскивать их, да и в судействе не всегда дела обстояли гладко.