Время для жизни (СИ) - taramans Страница 5

Сергей в разное время разговаривал с разными людьми про те годы, про репрессии. Выходило уж вовсе что-то странное – создавалось впечатление, что эти люди жили в разных СССР!

Память, наверное, так «играет» - кто-то помнит только плохое (где-то его крепко обидели), другие говорили, как тогда дружно жили, вместе работали и отдыхали. «Это как же можно дружно жить, работать и отдыхать, если каждый день кого-то из коллектива или семьи, «садят» или расстреливают? Опять бред?».

Мать рассказывала, что в день, когда сообщили о смерти Сталина, в их маленьком заводском клубе был траурный митинг. Народу было битком. И мать рассказывала, что все плакали – мужики, бабы, начальство, простые работяги. Сергей помнил смерть Брежнева, Андропова, Черненко – но не помнил, чтобы видел кого-то плачущим в те дни. В день смерти Ельцина видел матерящихся и плюющихся – «туда ему и дорога». Значит, была разница в этих правителях страны – Сталине и всех остальных?

Но, с другой стороны, он встречал родных и близких людей, которые были расстреляны в 30-е годы, чувствовал в разговорах их застарелую боль. Как все это сопоставить, расставить акценты, понять, что происходило, кто прав, кто – не прав?

С продуктами угадал ровно наполовину. Жена поворчала, что памяти совсем нет.

После ужина Елизаров полистал каналы ТВ - в основном Рыбалку-Охоту.

С весны до осени хорошо с приятелем Петром на рыбалку съездить, или на охоту, в сезон! Сама дичь или рыба Сергея не сильно прельщали – «с голоду не пухну»! Это Петруха-маньяк – тому волю дай - рыбачить будет до посинения, и по лесам-лугам бегать за зверем, высунув язык.

Елизарову нравилось, приехав в лес, поставить стан, посидеть тихо с удочкой, или в скрадке с ружьем, или побродить по полям, лугам – не торопясь, и - хрен на ту дичь.

Отдыхать, поглядывая по сторонам, бездумно. Проблемы, заботы уходили в сторону. Потом – сварить уху или супишко из какой-нить утки, похлебать; попить чайку с дымком; поболтать у костра до утренней зорьки, потом поспать в палатке и – отдохнул!!! – домой возвращаешься с сожалением, отрывая себя от леса, покоя, предчувствуя новый ворох забот и нервотрепки.

Жаль, что такие выезды случаются тоже не часто – раз в месяц, вряд ли чаще. Еще Елизаров любил поковыряться в огороде. Сейчас своего нет, так у тещи с тестем. Не торопясь, с перекурами, но основательно.

Посмотрел, что на е-буке есть из книг старого, ранее понравившегося (искать что-то новое в инете не хотелось). Выбрал Круза, из первых книг, лег читать на диван. Жена привычно расположилась у компа, готовила что-то из своих школьных программ. Она в последнее время все больше погружалась в работу. Казалось, и интересов-то у нее других нет, не то, что раньше – в молодости: и разные посиделки-гулянки, походы по гостям на дни рождений и свадьбы, поездки к родственникам и прочие веселые, и интересные занятия.

Вот так и живем… Работа – дом, дом-работа…Отдушина – книги.

Начала прибаливать голова, давление, чтоб ему пусто было.

Решив лечь спать пораньше, Сергей ушел в спальню. Жена продолжала готовиться к урокам. Он знал, что она может остаться спать в зале – был у Елизарова еще один приобретенный недостаток – храпеть начал, как жена жаловалась.

Уже засыпая, Сергей почувствовал что-то вроде тянущей боли в левой руке.

«Неудобно лег, надо повернуться…»

Но не успел повернуться, как какой-то тяжелый холод навалился на левое плечо.

«Мля… сердце, что ли? Надо корвалолу… жену окликнуть…»

Попытался приподнялся… тело было каким-то тяжелым, непослушным… во рту сухо… губы как будто склеились… в голове зазвенело… сильнее, сильнее… темно…закружилось все куда-то… странно…

«Я что – умираю?».

Голова раскалывалась болью.

«Неужели снова инсульт? Лучше сдохнуть, чем терпеть эту боль…

Болело все тело – так, как вроде бы отлежал, или долго лежал на жестком, комковатом. Но больше всего – голова…

«Так… странно – обычно при давлении у него всегда больше болит место головы, которое в данный момент соприкасается с подушкой. А сейчас – вроде лежу ничком, а болит затылок. Причем болит так, как будто меня кто-то лупит по затылку палкой. Этак – бумс – вспышка боли… небольшой перерыв, буквально секунда… снова – бумс – опять вспышка…»

Сергей натужно застонал, но даже стон вышел какой-то сухой и короткий… «пить… надо попить…».

«Что у меня с головой?…».

Какой-то тяжелой, в то же время вялой рукой, попробовал пощупать затылок. Рука не хотела слушаться и почему-то качалась из стороны в сторону. Сергей глаз не открывал (попросту боялся), но чувствовал, как она нетвердо покачивается… пощупать затылок… угу… вместо осторожного касания области боли, эта дрянь, эта вялая, но, сука, тяжелая рука, пусть с небольшой высоты, но как могла, так и долбанула, упав на голову… вспышка боли… темно…

«Болит голова… Хреново-то как… тошнит… пить охота…».

Чибис… чибис…

«Какой, на хрен чибис… сдурели Вы что ли – я тут подыхаю, а им чибис какой-то нужен».

Толчок по ноге… еще толчок…

Сергей застонал…

«Так… нужно подняться хоть как-то, попить».

С трудом подтянув ноги и руки, что вызвало опять приступ резкой головной боли, тошноты и головокружения, затих...

«Хоть бы жена услышала и подошла, а то она там спит (или не спит?), а муж здесь концы отдает!».

Потихоньку выпрямляя руки и сгибая ноги в коленях, попытался встать на четвереньки. Покачивало, но получилось. Так. Открыть глаза. Сначала какая-то муть, все плывет… Но постепенно зрение фокусируется.

Трава, земля... Чего это? Повернул потихоньку голову налево, направо. Что это вокруг? А вокруг, как ни странно, какой-то пологий травянистый склон. А вот небольшой глинистый обрывчик. Странно…

Но ладно – сначала попить, с этими ландшафтами потом разберемся. Так же аккуратно поднял голову, осмотрелся. Слева все тот же обрыв, с кустами и ивами. Справа… Справа - пара-тройка (а сколько все же их? не понять - они покачиваются и кружатся) корявых старых ив. Так… а это что? Точнее – кто? В полутора метрах от Сергея, сидел (точнее – полулежал), прислонившись спиной к стволу ивы какой-то мужик. Нужно сказать – какой-то хреновый мужик, чего-то он мутный, бледный и небритый.

- Пить… - простонал Елизаров.

Лицо мужика виделось как-то расплывчато.

- Чибис, мля… Давай уже, очухивайся! – не то простонал, не то просипел мужик.

- Ты кто?

- Конь в пальто!

Мда… информативно. Сергей попытался сглотнуть, но слюны во рту не было вообще. Язык был шершавым и распухшим.

- Воды… есть вода?

Мужик скривился, чуть покачнулся, обхватив живот двумя руками.

- Сзади тебя речка, мля…

«Так… Где Ирина? Ладно… это потом. Сначала – вода. Помаленьку, также на четвереньках поворачиваемся… Рука правая, сволочь, намерена подогнуться. Стоять! Так».

Точно – буквально в пяти метрах перед Сергеем находилась река. Ну – речка. Шириной метров 6-8, не больше. Да и черт с ней, с шириной – главное – это много воды! Потихоньку ползем к воде.

Остановившись у среза воды, Сергей стал медленно подгибать руки. В последний момент руки в локтях сложились, и он нырнул лицом в воду. Холодная вода подействовала отрезвляюще, сознание вроде бы прояснилось. Поднявшись на руках, он стал жадно глотать воду, много воды. Вроде бы хватит.

Так – теперь назад, на берег. Не успел Сергей развернуться от воды, как его бурно стошнило. Процесс продолжался долго, выматывающе долго, все тело словно выгибалось в судорогах. Через некоторое время полегчало, и Елизаров, открыв, глаза, обнаружил себя лежащим на боку у кромки воды. Умыться… Сергей какое-то время постоял на четвереньках над водой, периодически опуская лицо в воду. Вроде бы получше… Но голова болела по-прежнему сильно.

- Чибис!

Снова этот мужик.

Также на четвереньках, боясь даже пробовать подняться на ноги, Сергей пополз поближе к мужику.

- Ты кто?

- Ты, Чибис, совсем с катушек съехал… - мужик говорил как-то странно, кривя рот, с присвистом, очень тихо. - Здорово тебя по башке приложили… Ладно, времени нет рамсы разводить. Слухай сюда…