Монстр с нежным сердцем (СИ) - Таня Белозерцева Страница 5

— Почему ты спас меня во льдах? — тихо спросил Гарри. Монстр задумался.

— Я не смог пройти мимо, — наконец ответил он. Гарри кивнул.

— Это доказывает, что ты человек. У тебя есть душа. Бездушный стопроцентно прошел бы мимо.

— Кто ты?.. — прошептал монстр.

— Не поверишь — колдун, — горько усмехнулся Гарри, полюбовался потрясением и заключил: — Да, представь себе, ты спас от казни настоящего колдуна.

Посмотрев на тощего мальчишку, почти весь день проездившего у него на руках, монстр скептически хмыкнул, мол, вижу я, какой из тебя колдун. Честный Гарри не стал возражать, в конце концов, он действительно слабый и не может выдерживать хороший темп в дальних путешествиях. Кстати, о путешествиях…

— Гаага отменяется! — твердо сообщил Гарри. — Мне надо найти европейского мастера волшебных палочек. Так что проводи меня до ближайшего города, ладно, Зейн? И ты не против, если я буду называть тебя так?

— Не против, всё равно имени у меня нет, — согласился новонареченный.

Поужинав хлебом с козьим сыром и запив сосновым чаем, наши путники завалились на лесную подстилку и, не обращая внимания на муравьев и комаров, забылись крепким сном возле догорающего костра. Утром Гарри разбудил запах паленой шерсти и жарящегося мяса. Продрав глаза и ежась от холодного тумана, Гарри выяснил источник ароматов: горели лапки и шкура зайца, сам заяц жарился на огне — длинная тощая тушка, насаженная на палку.

Дальнейшие дни были отданы марш-броску по лесам Нидерландов вплоть до Амстердама, на окраине которого Гарри стянул с веревки чью-то одежду, чтобы войти в столицу в достойном виде. Кроссовки пока были живы, а вот джинсы начали расползаться от недельной непрерывной носки в экстремальных условиях, рубашка давно почила, разодравшись в клочья от лесогонки. Куртка и очки остались в безымянной деревне на берегу моря, зато вместо них у Гарри появились блохи и борода. Блохи кусались, юрко шныряя по немытому телу и в нечесаных волосах, борода же неимоверно смешила молодого мага, то и дело он оглаживал её, сожалея, что не может оценить в зеркале свою первую бородку.

Но теперь на пути встал город, и Гарри оптимистично пошагал по мостовой, рассчитывая добраться до магических скрытых мест. Таковое скоро нашлось в одном из кварталов. Шмыгнув в харчевню, Гарри прошел её насквозь, вышел на задний двор, тронул каменную стену ладонью и попал в свой мир. Ф-фух, наконец-то он у себя, среди своих, таких же волшебников, как он.

Заскочив в Гринготтс, Гарри обменял стибренные где-то монеты на галлеоны и сикли с кнатами, покинул банк и прошвырнулся по лавочкам, приобретя перво-наперво нормальную одежду. Потом заглянул в парикмахерскую, где его привели в божеский вид, причем стричься Гарри не стал, заинтересовавшись отросшими кудрями. Новый имидж ему понравился, и он решил оставить волосы — пусть растут. А вот бородка смотрелась на его юном лице чересчур чужеродно, и он без сожалений попросил брадобрея её сбрить.

Подсчитав остатки монет, Гарри отправился искать лавку мастера волшебных палочек. Нашел целых две и долго соображал, кому отдать предпочтение: Сассенхейму или Волвегу? Волчье имя перевесило, и Гарри толкнул дверь в лавку Отто Волвега.

Вошел он в светлое длинное помещение, разделенное на две половины стойкой, перед которой в глубине зала препирались двое. Поняв, что не вовремя, Гарри повернулся, чтобы уйти и не мешать, но в этот миг один из спорщиков повысил голос:

— А я говорю, я не могу купить у вас эту палочку, Грегорович!

Услышав настолько знакомое имя, Гарри столь же резво развернулся обратно, взглядом впиваясь в спорящих магов. Оба высокие, длинноволосые, одинаково худые, но хозяин лавки узнавался по позиции отрицания, в то время как посетитель умоляюще сгорбился перед ним, протягивая в руке страшно знакомую палочку — длинную и шишковатую.

— Позвольте взглянуть? — заинтересованно подошел Гарри.

— Это подделка, молодой господин, — сухо бросил Отто.

— Нет-нет, она настоящая! — горячо возразил некто с фамилией Грегорович. — Мой брат слишком помешался на ней, понаделал сотни копий, но ни одна не соответствует оригиналу, отчего он потихоньку поехал крышей. Вот я и решил от неё избавиться. Отдаю за бесценок, господин.

— Дайте-ка, — Гарри протянул руку. Грегорович с почтением вложил палочку рукояткой в ладонь. Гарри сомкнул пальцы вокруг рукояти, уже зная, что берет свою собственную палочку. Она потеплела ещё до прикосновения родной ладони. Грегорович отступил назад и обрадованно заулыбался, Отто опешенно отвалил челюсть, поняв, что за добыча ускользнула только что из его рук. Но досады не было, оба мастера понимали, что палочка нашла хозяина, и оспаривать её решение — дело абсолютно безнадежное.

Прежде чем вернуться на окраину, Гарри зашел в ателье и заказал одежду, предоставив мастеру приблизительные размеры Зейна. После чего приобрел сумку, повесил на плечо и бодро зашагал к харчевне, чтобы выйти на маггловскую сторону.

Войдя на двор брошенного домика, Гарри прошел к сараю, обогнул его и нашел своего спутника, отмокающего в большом чане. Подогнав к груди пену, он искоса глянул на Гарри.

— Вернулся всё-таки?

— Ага… — Гарри скинул сумку и взял мочалку. — Давай сюда загривок, тебе надо хорошенько отмыться. Я заказал для тебя хорошую одежду.

На шрамы Зейна Гарри никак не реагировал, смотря на них, как на нечто само собой разумеющееся. И в груди монстра впервые за два года растеклась теплая волна облегчения — по крайней мере для этого мальчика он не является чудовищем…

Глава 3. Когда известно будущее…

Пройдясь по придомовому участку и оценив его заброшенность, Гарри укрепил эту заброшенность, наложив магглоотталкивающие чары, чтобы про дом и дальше не вспоминали.

Зейн, вылезший из чана, застенчиво спрятался за уцелевшей стенкой сараюшки, вытирался и бросал на спутника быстрые взгляды поверх «ширмы», кротко удивляясь его странным манипуляциям с прутиком. Наконец он вытерся, облачился в одежду из своих запасов, вышел и поинтересовался:

— Что это ты делаешь? Зачем ты прутиком размахиваешь? Воду ищешь? Так у тебя палка неверна, для этого нужна виноградная лоза…

— Зейн, ну я же тебе сказал, я колдун, и я колдую, накладываю отпугивающие чары.

— Зачем? — не понял верзила.

— Чтобы посторонние к нам не сунулись. Ты же помнишь, как меня в темницу посадили по одному только подозрению, что я колдун?

— А разве ты колдуешь? — продолжал недоумевать Зейн. — Я вижу только, как ты прутиком размахиваешь…

Гарри с сомнением посмотрел на него, подумал и наколдовал из палочки