Болотник. Книга 3 - Андрей Алексеевич Панченко Страница 50

всё гораздо прозаичнее. Время нахождения в противогазе при относительном покое — не более трёх часов, при средней физической нагрузке — не более часа, а при высокой — не более тридцати минут. Противогаз рассчитан на то, чтобы человек спасся и смог убраться с места заражения как можно быстрее, ну или на то, чтобы какое-то время ещё мог продолжать работу или бой. Время действия фильтрующей коробки противогаза зависит от ее габаритов, марки и класса фильтра и строго ограничено одним или несколькими часами, после чего фильтр подлежит обязательной замене. Чем меньше габариты фильтра противогаза, тем ниже показатели времени его работы. Более того, оснащенный стандартным фильтром противогаз не защищает от угарного газа, а также органических газов (таких как метан, этан, бутан, ацетилен и другие). Я ещё очень оптимистичен в прогнозах и сильно перестраховываюсь, три часа, это предел, который может выдержать армейский трубный противогаз.

Последний дым, который закинули в схрон уже рассеялся, а из устроенной нами «душегубки» никто так и не вышел. Настало время идти и смотреть.

— Дениска, видел же всё сам, минно-взрывная ловушка на входе стояла, значит и внутри могут быть сюрпризы. Большая к тебе просьба брат, будьте аккуратны, нам торопится не куда. «Фениксы» ещё остались? Хорошо, в каждую щель их пихайте! Потом потушим если что.

— А если там что-то сдетонирует? Нет Кирюха, там мы справимся сами. Стой тут и жди, вход контролируй. Как закончим — позовём. Ну ладно, с богом! — Денис включил фонарь и мягко спрыгнул на мягкую подстилку из прелых, прошлогодних листьев.

И всё же одну гранату Денис бросил. Швырнул в глубь темного колодца, дождался взрыва и тут же нырнул туда сам, а за ним в бункере скрылся и Женька. Ну а я, взяв на прицел вход, стал ждать.

Глухой звук автоматной очереди раздался из глубины бункера буквально через минуту, я, скрипнув зубами, крепче вцепился в автомат. Раз стреляют, значит есть в кого, лишь бы парни не пострадали.

— Не стреляй! — над входом появилась голова Женьки — Чисто, можешь заходить.

— Чего стреляли то? — спросил я, спрыгивая со склона холма в расщелину.

— Контроль, там один труп.

— Вы его?

— Нет, там лежал, проконтролировали на всякий случай.

— Один?

— Да, только один, но свежий ещё.

Включив фонарь, я направился во внутрь. Надеюсь я увижу там дохлого Палыча, на другие расклады я не согласен.

Прямо возле входа, внутри, стоит приставная лестница. Пахнет дымом и взрывчаткой, дышать довольно тяжело, но можно. От входа идёт небольшой коридор, который заканчивается двумя распахнутыми дверцами и из одной из них довольно сильно тянет запахом туалета. Я заглянул туда, так и есть, оборудованный «нужник», а за ним узкий лаз, который очевидно ведёт к запасному выходу. Вторая дверь, вывела меня в довольно большую комнату. Стол с керосиновой лампой, два стула, несколько бочек, очевидно с пищей, сундук, печка. Основное же место занимали двухъярусные нары, сколоченные из досок и жердей. Вдоль стены стеллажи с разнообразным оружием, ящик с гранатами, полка с книгами. На нижнем ярусе нар, лежит человек, закутанный в одеяло.

— Кто? — киваю я головой на труп.

— Боровой, второй стрелок, который смог уйти от тебя в прошлый раз.

— Станкавичус?

— Нет тут больше никого, и очевидно не было. Судя по всем признакам он тут один жил. От чего скончался, не понятно, похоже умер во сне.

— Блядь! Вот же сука неуловимая… — сказать, что я зол, значит ничего не сказать. Опять повезло Палычу.

— Этого нашли, и второго найдём. Да, работы много предстоит, но теперь парни знают, что искать — успокаивает меня Денис.

— Лаз в толчке проверили?

— Да, там чисто, вход камнями завален, его давно никто не трогал.

— Ладно, отправляй гонца, будем ждать группу, сдадим им схрон и снова за работу. У этих «козлов» времени было много, сколько ещё таких землянок по лесу разбросано, один бог знает. А я пока тут аккуратно посмотрю, может найду чего интересного.

Начнем с бумаг. Книги, они многое могут сказать об своих владельцах. Тут очень интересная библиотека. Чем интересная? В основном на полках стоят русские народные сказки! Смотрю и сам поверить не могу — детские сказки! А вот подшивка журналов, причем все в разнобой, но в основном «Наука и жизнь», тут же лежит словарь Даля и краткая медицинская энциклопедия, стопка перетянутых бечевкой старых газет. Смотрю и понять не могу, зачем такое разнообразное собрание? Ну конечно! Я тут смысл какой-то ищу, а его и нету, эти книги и журналы владелец бункера притащил из дома, а предназначались они для того, чтобы их выбросить или топить ими печь, ну или на макулатуру. Специалисты конечно каждую страничку тут рассмотрят и проверят, у мня же тут копаться времени нет. Посмотрим только на то, что покойный читал перед смертью. Книга как раз на столе лежит. Вместо использования закладки, варварским способом перевёрнута страницами вниз, чтобы не искать то место, где читал. Обложка потрепанная, но название вполне читабельное — «Овод», издание 1889 года! Революционно-романтический роман про подпольную организацию «Молодая Италия», любимая книга Гагарина. Надо же, какие у нас старики разбойники были романтичные.

Я поднял книгу со стола и начал её листать. А тут не только читали, вся книга полна заметок, которые оставил на полях их владелец. Где-то восклицательный знак, где-то вопрос, а где-то и надписи с картинками. Не просто человек читал, он эту книгу изучал и не раз перечитывал. На последней странице, явно свежие карандашные заметки, ну как заметки? Картинки. И странные такие. Крест и могила, а рядом явно колодец, между ним стрелка и знак вопроса. И так несколько раз, то вместе нарисовано, то по-отдельности. Ну не только это конечно на странице, сверху и елка, и берёза и скала какая то, но они почему-то перечёркнуты, а вот крест и колодец нет. Я взглянул на карандаш, которым были сделаны рисунки — он сгрызен практически на половину. Очень нервничал товарищ. Я кстати «Овода» читал, давненько правда, но только не припомню я, что бы там про крест и колодец упоминалось. Непонятные каракули. Ладно, спецы изучат. А я продолжу осмотр.

Провозился я довольно долго, надо было всё хорошенько осмотреть, при этом стараясь не наследить и не уничтожить улики. И только когда голова уже закружилась от недостатка кислорода, я выбрался наружу. Не удивительно, что старик Боровой, тут сам по себе крякнул, мне несколько часов потребовалось, что бы я себя плохо почувствовал, а он тут несколько недель жил. Может тут