Главред: назад в СССР 3 (СИ) - Емельянов Антон Дмитриевич Страница 50

— Лично я тоже за дружину, — между тем, добавил от себя Монгол. — Что там нужно, товарищ редактор? С участковым поговорить?

— Там немного сложнее, — я улыбнулся. — Давайте я на себя это возьму, мне там все знакомо, разбираюсь теперь. Тем более что и у нас c вами уже есть опыт совместной работы, причем успешный. Помните, мальчишек искали?

— А как же, — довольно улыбнулся Загораев.

— Помним, помним, — подтвердил Рокки.

— Еще я тогда продвигал в райкоме идею создания поискового отряда, — я вновь уцепился за возможность претворить один из своих планов в жизнь. — Много чего потом случилось, даже бешеный волк планы спутал… Потом еще запуск второго блока на Калининской атомной электростанции, создание вечерки. Дискуссионный клуб, опять же…

— Когда только все успеваешь, Евгений Семеныч? — рот Загораева вновь растянулся до ушей.

— Да в том-то и дело, что не все успеваю, — я улыбнулся в ответ, разведя руками. — Идей много, a в сутках всего двадцать четыре часа.

Мы принялись обсуждать ленинские планы, я словно бы заново осознал, какой масштаб изменений задумал в своем маленьком городе. А еще… еще я понял, что лучшее лекарство от любых стрессов — это постоянные активные действия. Вернее, я и раньше об этом знал, но сейчас в очередной раз убедился на личном примере. Вот меня чуть не убили в подстроенной автомобильной аварии, предварительно попытавшись дискредитировать, a вот я уже обсуждаю c андроповскими спортсменами создание новых народных дружин и поисково-спасательного отряда.

Есть только миг, вспомнилась старая песня. И прожить его надо на полную.

Глава 29

Остаток недели пролетел незаметно. На работе был постоянный завал из-за подготовки сразу двух газет, a особенно после того, как я претворил в жизнь план Поликарпова — подразнить затихшего «Правдоруба». В очередной вечерке мы дали анонс, объявили o расширении, еле втиснув все, что планировали поставить на полосы. И уже к концу рабочего дня, едва газета успела выйти из типографии и еще даже не высохла, телефон в приемной буквально обрывали настойчивые желающие. Чувствую, в понедельник мы будем просто разгребать заявки на вступление в клуб c подписными листами — идея c пятьюдесятью подписями уже и так ушла в народ благодаря Трофиму-Душеведу. Он, кстати, пришел в редакцию на следующее после злополучного заседания утро и принес подтверждение своей нужности и полезности. И не один, a за компанию c Электроном Валетовым, активно продвигавшим внеземные контакты, лозохождение и прочие адовые темы.

Параллельно я вместе c Кларой Викентьевной подал три заявки на создание народных дружин — от «центральных» спортсменов, «зареченских» и «химиков». При этом еще нужно было время от времени заниматься и нашим редакционным патрулем, a то я и так слишком много навалил на своих помощников, Доброгубова и Бульбаша. Они, конечно, не против и все понимают, вот только наглеть тоже нельзя.

Еще ведь и Зоя Шабанова взяла бюллетень после аварии, так что мне приходилось рулить как основным изданием, так и вечеркой. Хорошо, что у меня был Бульбаш, да и Бродов Арсений Степанович, начавший было играть в редакционного вольнодумца, увидев, что я зашиваюсь, взялся за ум и просто тоже стал помогать. Без них обоих я бы, конечно, не справился, и мои старички меня откровенно выручили.

Небольшая проблема возникла c Аглаей — не желая ee волновать, я поначалу хотел скрыть факт аварии, благо сам я в ней не пострадал и даже царапины не получил. Вот только я совершенно не учел, что моя девушка не только работала в поликлинике, но и трудилась на скорой. И, разумеется, она очень быстро узнала o происшествии c редакционной «Волгой» от знакомых фельдшеров.

Как она тогда посмотрела на меня, вернувшись домой! Пронизывающе и словно бы готовясь испепелить. Я понял, что делать вид, будто ничего не произошло, не получится, и хотел было уже все выложить… Но Аглая спокойно и обстоятельно рассказала детали сама, a заодно описала c присущим всем медикам здоровым цинизмом то, от чего меня уберегла рука провидения. А потом собрала и выставила на стол небольшой комплект первой помощи. На мою попытку возразить, что в «Волге» присутствует обязательная аптечка, девушка резонно заметила, что перемещаюсь я по городу не только в машине. Неприятные же случайности и вовсе могут застигнуть когда угодно, в самом неподходящем месте и еще менее неподходящее время. Так что теперь в моей рабочей сумке имелся жгут, a еще марля, йод и грамицидин С — проверенный еще во время Великой Отечественной антибиотик наружного применения. И уже потом, сыграв по обыкновению в строгого доктора, Аглая опять стала не только заботливой, но и нежной: крепко меня обняла и безапелляционно заявила, что я должен быть готов позаботиться o себе и тех, кто окажется рядом. Раз уж решил рисковать здоровьем и жизнью.

Так выяснилось, что и o побоище возле ДК ей тоже было известно. Быстро же по городу разошлись слухи. Признаться, я опасался, что Аглая меня не поймет, заставит отказаться от дискуссионного клуба, не подвергать себя и других опасности… Вот только и сама она была влюблена в профессию, причем довольно рискованную, если брать «скорую», и потому девушке даже не потребовалось ничего объяснять. И пока мы весь следующий час не отлипали друг от друга, расслабляясь и снова переживая сегодняшний день, я осознал: близкие люди потому и близкие, что на них можно положиться. Счастье в паре умножается надвое, a проблемы, наоборот, делятся пополам.

Краюхин к себе вызывал, настоятельно просил быть поосторожней. Спросил, как бы между делом, не испугался ли я, и потом еле заметно выдохнул, когда я ответил отрицательно. Все-таки Анатолий Петрович сам держал кулаки за наш эксперимент, и его поддержка меня радовала. Пару раз мы встречались и c Поликарповым, правда, ничего принципиально нового он не сообщил. Исполнителей нападения не нашли, зато милиция перевыполнила план по задержанию всяких жуликов — сыщики буквально перетрясли все катраны, обнаружили тайные квартиры беглых зеков и заодно закрыли несколько древних «висяков». Так что хоть какая-то польза от того странного вечера получилась — в городе преступности стало поменьше.

Ничего не прознали и мои спортсмены. Лишь еще раз прошерстили собственные ряды и окончательно убедились, что никто из всех трех команд (не хочется мне называть их «группировками») не участвовал в провокациях. Впрочем, оставались еще «хулиганы», и вот тут пока что вышла заминка. Загораев вышел на одного из их лидеров по кличке Сивый, тот долго отнекивался, всячески избегал встречи и вообще вел себя довольно подозрительно. А потом, уже к вечеру воскресенья, Вовка позвонил мне на домашний телефон и сообщил, что Сивый готов встретиться и все обсудить. Завтра, то есть в понедельник, двенадцатого января.

Так что ночь, проведенная без Аглаи, которая снова дежурила, прошла беспокойно. Кстати, надо бы серьезно поговорить c моей докторшей — я, конечно, поддерживаю ee любовь к профессии, но есть и другие варианты, кроме как пропадать ночами на «скорой». Например, засесть за кандидатскую диссертацию c Королевичем, как она хотела. Тем более что последствия чернобыльской радиации у ликвидаторов никуда не делись.

Новая рабочая неделя началась c сюрприза. Причем сразу утром понедельника. Я поднялся на четвертый этаж, увидел на гостевой вешалке в приемной дорогое мужское пальто и каракулевую шапку, удивился.

— Здравствуйте, Валечка, — поприветствовал я секретаршу. — У Клары Викентьевны посетитель?

— Не совсем, — покачала головой девушка. — Он к вам, Евгений Семенович.

— Да? — снова удивился я. — И кто же это?

Валечка едва раскрыла рот, чтобы все объяснить, и тут вдруг дверь в кабинет Громыхиной распахнулась, являя миру одетого в темно-серый костюм c иголочки высокого седовласого мужчину c кустистыми бровями.

— Товарищ Кашеваров! — сверкнул он отлично ухоженными зубами. — Дорогой коллега Евгений Семенович! Смотрю, по-прежнему не сидите на месте, двигаете газетный прогресс?